На заседании Совета по межнациональным отношениям, состоявшемся в конце прошлого года в Астрахани, Владимир Путин предложил разработать закон о российской нации. Но оказалось, далеко не все захотели быть «россиянами».
Первыми на инициативу президента откликнулись блогеры. Цитировать их высказывания не буду, не всякий способен психологически осилить такую лексику. Ограничусь краткой интерпретацией смысла блогерских откликов. Неужто это самое важное, что нужно сегодня людям? Нация у нас одна: мы — русские. Другие возражают: русские — национальность, но их всё равно подавляющее большинство, они — титульная нация. Ну, и, конечно, самое «жизнеутверждающее»: Россия — для русских! (Куда деваться всем остальным 20 процентам жителей страны, по традиции не говорится.)
Вы скажете: а стоило ли читать всю эту чушь? Разве неизвестно, какую помойку представляет собой большая часть межблогерного пространства? Уверен: очень даже стоило, ведь каждая помойка — точное отражение нашей домашней жизни. В данном случае — отражение той каши, которая тут же закипает в головах миллионов соотечественников, как только речь заходит о таких материях, как нация, национальность и межнациональные отношения…
Вы не обращали внимания, что многие, начиная рассказывать о ком-либо из нерусских, первым делом обязательно отмечают, кто он по крови? Да ладно бы ещё называли человека таджиком, армянином, молдаванином… Нет, вдобавок частенько норовят исковеркать чужую этническую принадлежность или вовсе заменить её дурацким обобщением типа «чёрный», «лицо кавказской национальности», «узкоглазый» и т. п. Если бы кто про самого такого оратора сказал: «мужик из Рашки» или «лицо восточноевропейской национальности», — он бы, само собой, обиделся не на шутку и, может, даже полез в драку. А вот про других — пожалуйста, причём чаще всего даже не желая никого обидеть.
Одно из объяснений нашей нетолерантности — отсутствие соответствующего воспитания. Ну не учили большинство из нас уважительно относиться к представителям других народов — ни мама, ни детский сад, ни школа! Чего же от нас хотеть? Но есть ещё и второе объяснение — на мой взгляд, куда более опасное: банальный бытовой национализм… Это именно он толкает многих на то, чтобы отличать другого по бросающемуся в глаза внешнему признаку — цвету кожи, разрезу глаз… Это он помогает найти простое объяснение чужих характеров: «кавказцы — наглые», «евреи — хитрые», «узбеки — тупые»… Ну, а раз они все такие, то мы, как подразумевается, — красивые, добрые, доверчивые, умные…
Расхожий вопрос: «Вы сами какой нации будете?» — это всем понятно и хорошо знакомо. А что такое нация, про которую говорил президент? Блогерам такой вопрос не по зубам. Ну, а политикам? Приведу несколько коротких цитаты.
Николай Харитонов, председатель Комитета Госдумы по региональной политике и проблемам Севера и Дальнего Востока: «…если мы хотим сохранить Россию, в своей Конституции нам необходимо чётко прописать, что государствообразующая нация в России — русская. И не надо этого стесняться! Пусть национальные меньшинства не обижаются. Если им хорошо в России, русским от этого будет ещё лучше. Какой может быть закон о российской нации? Что это такое — российская нация? Мне кажется, это просто словоблудие» (regnum.ru).
Егор Холмогоров, публицист, главный редактор сайтов «Русский Обозреватель» и «Новые Хроники»: «Фактически предлагается: давайте всё свалим в один котел, объявим его российской нацией и будем её строить. Но непонятно, на какой основе её строить — чисто логически, строить надо на русской основе, как на основе большинства населения, а если на какой-то нейтральной, — то существует опасность, что русских искусственно отделят от корней. Есть опасность, что остальные народы не захотят превращаться в россиян, а русских заставят идти под эту гребёнку» (BBC).
Алексей Чеснаков, директор Центра политической конъюнктуры: «Приближаются президентские выборы. Для значительной части консерваторов и охранителей тема российского народа — любимая. Путин действует электорально грамотно. Он “цементирует” своих сторонников» (BBC).
Ирина Яровая, вице-спикер Госдумы: «Сегодня Россия очень часто является единственным субъектом международного права, который позволяет себе говорить честно правду об унижении и геноциде других народов, о разрушении и войне, позволяет себе встать на защиту слабого. Наверное, это достоинство и преимущество нас как граждан России, нас как русского народа — русского народа в понимании многонационального народа, большого народа страны, которая сегодня встаёт на защиту слабого» (life.ru)
Станислав Говорухин, кинорежиссёр: «Само слово “россиянин” отвратительное. Может, оно и прижилось, но “россиянка”, “россияне” даже чисто лингвистически отвратительно звучит» (журнал «Огонёк»).
…Подобных высказываний много. И все они свидетельствуют, что для большинства из нас восприятие такого понятия, как «российская нация», — непростая задача. Во всяком случае, пока.
Между тем всякий, кто обладает здравым смыслом, вряд ли сможет вообразить, чтобы Владимир Путин хотел подменить понятие «русский народ» понятием «российская нация», умалить хоть в чём-то достоинство русских, отделив их от их же корней, в преддверии выборов цементировать таким способом своих сторонников, которых и без того более, чем достаточно, и уж тем более заниматься словоблудием. Речь на самом деле о глубинной, концептуальной для России проблеме, которую отечественная интеллигенция решает уже третье столетие подряд и никак не может решить: это — проблема нашей национальной идентичности.
На том астраханском заседании Совета по межнациональным отношениям с идеей принятия нового закона выступил заведующий кафедрой национальных и федеративных отношений Института госслужбы и управления РАНХиГС, доктор исторических наук, профессор Вячеслав Михайлов. По его замыслу, закон следует назвать «О российской нации и управлении межнациональными (межэтническими) отношениями». Понятие «нация» в европейском правовом поле означает общность граждан того или иного государства. И в Указе Президента России о стратегии национальной политики, принятом четыре года назад, не случайно сказано, что главная цель такой политики — «упрочение общероссийского гражданского самосознания и духовной общности многонационального народа РФ (российской нации)». Однако для России, в которой проживают 190 народов, также очень важно, что она является многонациональной страной. Поэтому будущий закон и призван объединить в понятии «российская нация» две равновеликие составляющие — политическое (гражданское) и этническое начала.
«Государственную идеологию нельзя делать обязательной, — объясняет инициатор будущего закона Вячеслав Михайлов. — А само же государство неминуемо должно идти по определённой идеологической стезе. И люди, которые придут на смену нынешней власти, смогут изменить парадигму этой идеологии. Поэтому наш закон имеет целевую установку, как в США, которые создали государство именно через целеполагание…». В чём будет заключаться это целеполагание, нашему обществу ещё предстоит выяснить. Но прежде нам следует быть единым народом, нацией. Потому что без единства невозможно достичь никакой цели.
…Нужен ли такой закон? Да, потому что юридические формулировки строги и требуют неукоснительного исполнения. Что-то, конечно, потом можно будет исправить, дополнить, но суть останется неизменной.
Но прежде чем принимать такой закон, необходимо организовать широкое общественное обсуждение самой проблемы. Соглашусь с Уполномоченным по правам человека Татьяной Москальковой, которая в числе первых откликнулась на президентскую инициативу: сперва «нужно провести широкие общественные слушания, мониторинг общественного мнения, посмотреть, как относится к этому народ». Всё правильно, этот закон по своей значимости будет близок Конституции, а, значит, мнение каждого взрослого гражданина нашей страны крайне важно и должно быть услышано. Закон — как бы хорошо он ни был написан — не способен объединить нас в единое целое. Для этого требуются всеобщее осознание его правоты, а прежде всего — понимание, что такое нация и национальность, национальная культура и национальные особенности, интересы нации и их сочетание с интересами отдельных народов…
Это необходимо, чтобы для начала хотя бы большинство россиян понимало, почему Шарль Монтескье говорил: «Я сперва человек, а потом уж француз». А Николай Карамзин о том же самом сказал почти теми же словами: «Главное дело быть людьми, а не славянами». И если кто-то ударенный этническим национализмом спросит: кто и чьи они, Тарас Шевченко, Владимир Даль, Владимир Маяковский, Георгий Товстоногов или Иосиф Бродский, — мы бы знали, что ответить. В первую очередь, они — выдающиеся личности в истории нашей страны. Во вторую — выдающиеся представители нашей культуры. И только в третью — украинец, датчанин, русский, грузин и еврей. Поэтому, например, нынешний спор, кому принадлежал Николай Гоголь, русской культуре или украинской, — не просто смешон, а откровенно глуп. Прежде всего, Гоголь принадлежал самому себе, и только потом он был явлением российского искусства, в котором представлял уникальную украинскую культуру.
Кстати, многие считают, будто слово «россияне» придумал Борис Ельцин, любивший так обращаться к согражданам. На самом деле ещё в начале XVIII века слово «россияне» придумал архиепископ Феофан Прокопович, один из ближайших сподвижников Петра I. Как утверждает петербургский историк и политолог Валерий Островский, можно даже точно указать, где именно родилось это слово: в юной северной столице на архиерейском подворье, которое находилось там, где теперь пролегает улица Льва Толстого.
