К семи главным математическим задачам тысячелетия, которые 17 лет назад сформулировал американский Институт Клэя, я бы добавил ещё одну, самую, как мне кажется, заковыристую, — каким образом происходит ценообразование в России?
Вчера в магазине, входящем в самую крупную торговую сеть, обнаружил свежие огурчики по 260 рублей за килограмм. Обычные такие, среднеплодные, мягкие на ощупь и пластмассовые на вкус. Почему они именно столько стоят, дороже инородных бананов и белгородской свинины, никто из сотрудников магазина мне объяснить не смог.
Огуречный вопрос ставит в тупик и всезнающих экспертов в области потребительского рынка. Нет, себестоимость загадочного овоща они ещё худо-бедно могут подсчитать. Но вот почему эта цифра на пути к прилавку увеличивается в десять, двадцать, а то и в тридцать раз, — это для аналитиков остаётся загадкой.
Главным огуречный вопрос стал и для отечественных статистиков. На днях Росстат порадовал публику данными о продовольственной инфляции за январь. Цены выросли менее чем на один процент. Причём, драйвером этого повышения стали… огурцы, которые подорожали аж на 20 процентов.
Что интересно, аналогичные цифры Росстат озвучивал и в прошлом году, и в позапрошлом.
И снова загадка: например, в этом году огурцов в нашей стране собрали на 30 процентов больше, чем в 2015-м. А по сравнению с 2012-м их урожай и вовсе вырос в два с половиной раза. Вроде бы дешеветь должны пупырчатые. А они, вопреки экономической науке и простой логике, наоборот, дорожают.
Впрочем, ценовые кульбиты вершат у нас не только огурцы. Возьмём тот же хлеб. Третий год подряд страна бьёт рекорды по урожаю зерновых, а стоимость главного российского продукта почему-то не снижается. Мало того, хлебопёки в один голос утверждают, что цена батона в ближайшее время, напротив, вырастет.
На первый взгляд, их прогноз абсурден. Ведь в минувшем году мы собрали более 119 миллионов тонн зерна. При этом переходящие запасы с прошлого года составили 13 миллионов тонн. Итого — 132. Их них 40 миллионов тонн страна отправит на экспорт. Остаётся — 92 миллиона. Учитывая, что внутренняя потребность России в зерне оценивается в 70 миллионов тонн, у нас появляется избыток в 22 миллиона. Понятно, что эта разница должна будет давить на рынок, а цены, соответственно, — снижаться.
Всё так, говорят эксперты. Зерно и вправду подешевеет, но цены на хлеб всё равно останутся прежними.
«Сами посудите, в розничной цене буханки лишь порядка 15 процентов — это стоимость самого зерна, остальное — другие расходы. В лучшем случае низкие цены на зерно стабилизируют цены на хлеб, но не снизят их», — считает вице-президент Российского зернового союза Александр Корбут.
С ним согласен сотрудник Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Евгений Зайцев:
«Высокие запасы пшеницы действительно могут начать «продавливать» ценовой уровень внутри страны. Однако с нового года начал формироваться тренд на незначительное повышение цен на зерно», — говорит он.
Прочитай всё это Ионеско или Кафка — обзавидовались бы!
Отдельного внимания заслуживает история с растительным маслом. Если кто не слыхал, в прошлом году у нас в России случился рекордный урожай масленичных культур — с полей собрано почти 14 миллионов тонн.
Полагаете, подешевеет маслице? Как бы не так — цены на него, по прогнозам экспертов, вырастут, как минимум, на 10–15 процентов!
Участники рынка объясняют этот парадокс тем, что совокупные мощности маслоперерабатывающих предприятий России почти на 50 процентов превышают урожай основных масличных культур — подсолнечника, сои и рапса. Только за последние восемь лет мощности по переработке масличных культур в нашей стране выросли более чем вдвое — до 21 миллиона тонн, а производство сырья — всего в 1,6 раза. Этот дисбаланс и приведёт к неизбежному росту цен на сырьё и на конечный продукт переработки, то есть на растительное масло.
Эксперты прогнозируют настоящую битву за сырьё между основными отечественными маслобойнями.
Главные сражения пройдут на Юге России, где расположены крупнейшие маслоперерабатывающие компании страны. Биться за сырье будут ГК «Юг Руси», совокупные мощности 9 маслобоен которой составляют 2,7 миллиона тонн в год, группа «Эфко» (1,9 миллиона тонн), холдинг «Солнечные продукты» (1,4 миллиона тонн), холдинг «Астон» (750 тысяч тонн) и группа «НМЖК» (600 тысяч тонн).
Кто победит в этой войне, сказать сложно. Ясно только одно: главным проигравшим, в любом случае, окажется… покупатель.
Теперь про рыбу. Её улов в минувшем году был… Да-да, тоже рекордным! А цены всё равно выросли. На семь процентов. Притом, что у рыбаков они упали.
Как считает заместитель руководителя Федеральной антимонопольной службы (ФАС) Андрей Цыганов, необоснованный рост розничных цен на рыбу и рыбную продукцию в России связан с огромным количеством перекупщиков, которые никакой добавленной стоимости не создают.
…Ну вот, наконец-то, виновники необоснованного роста магазинных цен названы — это всевозможные ООО и ИП, которые рядясь под «честный бизнес», лишь дописывают нули на ценниках. Уберём их, свяжем напрямую производителя и продавца, и будет нам счастье по вполне себе доступной цене… Если бы всё было так просто!
В один ряд вдоль условной расстрельной стены вместе с перекупщиками нужно поставить ещё тьму народа: тех же чиновников, неспособных создать максимально комфортные условия для бизнеса, монополистов-капиталистов, которые в отсутствии реальной конкуренции диктуют цены на продовольственном рынке, владельцев пищевых предприятий, предпочитающих тратить деньги не на модернизацию производства, а на покупку океанских яхт и футбольных клубов…
Список длинный. Но начать, я уверен, надо не с поисков очередных врагов народа, а с установления государственного контроля за ценами хотя бы на продукты первой необходимости — сливочное масло, молоко, яйца, говядину, куриное мясо, сахар, соль.
Впрочем, тут я стучусь в открытую дверь. На днях в Госдуму был внесён законопроект, предоставляющий правительству России право устанавливать предельно допустимые оптовые цены на продукты первой необходимости на срок до 90 дней, если они вырастут на 30 процентов или более в течение 30 дней подряд.
Увы, депутаты отклонили документ, посчитав, что эта мера фактически вводит государственное ценовое регулирование, что недопустимо в условиях рыночной экономики.
Ну, и что из того?! Госрегулирование существует во многих странах, в том числе и в тех, которые мы называем «цивилизованными». И ничего — рынок живёт и процветает.
…А дешёвые огурцы я вчера всё-таки нашёл. Но где, не скажу. Если только в обмен на информацию об аналогично недорогих помидорах.
