70 лет назад была опубликована одна из знаковых книг ХХ века — «Дневник» 15-летней еврейской девочки, сгинувшей в нацистском концлагере. У этого документа, с такой силой обвинявшего нацизм, не было аналогов, за исключением Дневника ленинградской девочки Тани Савичевой…
Из ада вернулся только Отто
Утром 4 августа 1944 года у дома 263 по набережной Принсенхрахт в Амстердаме остановился автомобиль. Из него вышел обер-шарфюрер СС Карл Йозеф Зильберт и в сопровождении трёх местных полицейских направился в здание. Приехавшие были в штатском, но при оружии и знали, куда шли. Поступил донос: здесь, на тесном чердаке над продовольственным складом, скрывается семья Франков, которая ещё после прихода Гитлера к власти бежала сюда, в Нидерланды, из Франкфурта.
Убежище было неплохо замаскировано, однако его обитатели, как и ожидалось, не оказали сопротивления. Их тут же доставили в тюрьму, оттуда через несколько дней препроводили в пересыльный лагерь, а затем, в начале сентября, поселили в еврейской столице третьего рейха — Аушвице…
В результате Эдит Франк умерла в Освенциме, от истощения, 6 января 1945-го, а её дочери, старшая Марго и младшая Анна, — в Берген-Бельзене, от эпидемии тифа, в феврале-марте того же года. Чудом уцелел только отец — Отто Франк.
После того как Освенцим был освобожден Красной Армией, он, как почти все немецкие евреи, выжившие в годы Холокоста, не стал возвращаться в родную Германию. Отто приехал в Амстердам. Чтобы поблагодарить тех, кто, рискуя жизнью, больше двух лет спасал его семью, а кроме того — разузнать о судьбе близких и отыскать хотя бы то, что после них осталось.
О смерти жены Эдит ему стало известно ещё в Польше. Но что стало с дочерьми, он не знал. И продолжая жить надеждой, каждый день вместе с тысячами амстердамцев ходил на площадь, где вывешивались списки убитых, которые присылал международный Красный Крест.
С раннего утра на площади собиралась большая толпа. Знакомые и незнакомые люди расспрашивали друг друга, не видел ли кто в лагерях и тюрьмах их родных, друзей, соседей… Здесь и встретил Отто Франк медсестру, на глазах которой умерли Марго и вслед за ней Анна. А вскоре имена обеих появились в скорбных списках.
Господин Франк остался один как перст. Он был безутешен и плакал целыми днями.
Судьба бестселлера
При аресте офицер СС, как и было положено, изъял только деньги и ценности. В тот же день Мип Хис и Элизабет Фоскёйл, помогавшие скрываться евреям, забрали и спрятали памятные личные вещи арестованных. Это был мужественный поступок: за хранение еврейского имущества они сами могли угодить в лагерь. Зато теперь, после войны, они вернули Отто Франку то, что ему принадлежало по праву: фотографии, письма, а главное — дневник Анны.
Собственно, дневников было два. Первый Анна начала вести 12 июня 1942 года, в тот же день, когда на 13-летие родители подарили ей эту толстую книжку-тетрадь с замочком и обложкой в красно-зелёную клетку. Форма записей была найдена почти сразу: письма воображаемой подружке Китти. Темы? Их подсказывала сама жизнь: сначала Анна писала о друзьях в классе, потом — как перебирались в укрытие, потом — как там обустраивались и как складывались отношения между старшими и младшими узниками…
Весной 1944-го по радиоприемнику, который заранее был тайно перенесён в убежище, Анна услышала выступление министра образования нидерландского правительства, находившегося в эмиграции. Министр говорил, что все свидетельства о страданиях народа во время гитлеровской оккупации, в том числе дневники, —бесценные документы, которые после победы союзников непременно будут опубликованы. И тогда Анна, которая давно уже мечтала стать писательницей, принялась перерабатывать свой дневник, вычёркивая то, что представлялось ей несущественным, и вписывая по памяти новые отрывки. При этом одновременно она продолжала вести и первый дневник, вплоть до 1 августа 1944 года, то есть до тех пор, когда обитатели убежища попали в ад.
Мечта Анны сбылась: в 1947 году её «Дневник» был выпущен отдельным изданием. В короткий срок его перевели на десятки языков, и в каждой стране он становился бестселлером. У нас «Дневник Анны Франк» впервые появился лишь в разгар хрущёвской «оттепели», в 1960 году. Он вышел с предисловием Ильи Эренбурга и в переводе Риты Райт-Ковалёвой, одного из лучших переводчиков с немецкого.
Как и многие зарубежные издания, «Дневник» в советском варианте оказался сокращённым на целую четверть. Но советская цензура убрала лишь те фрагменты, в которых Анна касалась запретной для СССР сексуальной темы. Остальное ещё в первом издании 1947 года неумолимо вычеркнул Отто Франк: он посчитал, что читателю незачем знакомиться с тем, что неуважительно характеризовало товарищей Анны по вынужденному заточению.
Но даже в таком, урезанном, виде читательский успех «Дневника» всюду — и в Западной Европе, и в Советском Союзе — объяснялся не только исторической уникальностью документа, но и талантом автора. С первой страницы эта исповедь совсем юной девушки покоряла своей искренностью, умением видеть людские характеры во всей их полноте и способностью открыто, без утайки, рассказывать о своих чувствах.
Только после смерти Отто Фонд Анны Франк в Базеле приступил к новому, полному, выпуску «Дневника». И опять в самых разных странах— в том числе в России, где дополненный текст выдержал уже несколько изданий, — книга встретила самый широкий читательский интерес. В итоге сегодня по числу проданных экземпляров «Дневник» занимает одно из первых мест в мире.
Жизнь после смерти
А вот посмертная судьба Анны была не столь счастлива.
Уже в начале 1950-х кое-кто стал высказывать сомнения в подлинности дневниковой рукописи. Одни говорили, что над ней поработал искусный литобработчик, другие — будто это вообще от начала до конца фальшивка и автора надо искать среди известных писателей. К сожалению, эти слухи нередко тут же подхватывались в средствах массовой информации. Только после того, как Государственный институт военных архивов в Амстердаме провёл тщательную экспертизу записей, все подозрения отпали раз и навсегда.
В последующие годы, когда общий тираж «Дневника» достиг сотен тысяч экземпляров, когда по нему была написана и поставлена пьеса, снят художественный кинофильм, а затем и телевизионный, — Анна Франк начала превращаться в нечто вроде звезды масскульта. Её имя стало символом, малейшая принадлежность к которому на всякого неминуемо отбрасывала тень поистине мировой славы.
И тогда у Анны стало появляться множество приятелей и друзей детства. Им достаточно было засвидетельствовать, что они в те же годы учились в той же гимназии или жили на одной из соседних улиц, а дальше, ухватившись за те или иные подробности «Дневника», можно было плести собственные воспоминания о дружбе со знаменитостью. Всё это было тем проще, что почти каждому персонажу своих записей Анна дала другое, вымышленное, имя.
Игра казалась беспроигрышной, ведь главный свидетель уже был бессилен восстановить истину. Но тем не менее справедливость восторжествовала. В 1986 году в Амстердаме вышла книга «Моя подруга Анна Франк», в которой на конкретных фактах рассказано, кто же был кем в то время, когда семья Франков ещё могла жить, не прячась от нацистов. Автор этой книги – Жаклин ван Маарсен, одна из ближайших подруг, которую Анна в своих записях назвала «Йоппи».
Когда на презентации русской версии книги, выпущенной издательством «Петербург — XXI век», я спросил госпожу ван Маарсен, почему она так долго молчала, эта уже старая, умудрённая жизненным опытом женщина лишь грустно улыбнулась:
— Я всегда очень любила Анну. Её смерть — это и моя личная трагедия. И говорить об этом публично мне казалось святотатством. Но потом я, наконец, поняла: моё молчание подтверждает всю ту ложь, которую за эти десятилетия нагромоздили разные мемуаристы.
…Сегодня, спустя семь десятилетий, и «Дневник» и сама Анна уже стали принадлежностью истории. Спросите в любой стране Евросоюза, бывшего СССР, в США, кто такая Анна Франк, — мало кто вспомнит это имя, особенно среди молодёжи.
То же самое — даже в России! — произошло с Таней Савичевой. Ленинградская девочка, чьё имя и короткие записи о гибели близких в блокадном городе, стали в нашей стране символом детского противостояния нацизму, тоже известно уже далеко не всем.
Анна Франк и Таня Савичева стали жертвами самого бесчеловечного режима ХХ столетия, сегодня обе они становятся жертвами забвения.
