Великая Отечественная практически перестала быть воспоминанием: реальных свидетелей всё меньше и меньше. Теперь она всё больше бездушная история или оголтелая политика, не имеющая ничего общего с правдой и настоящей Памятью.
Процесс этот, увы, неизбежный. Но не так быстро!
Во всяком случае, хочу, чтобы мой десятилетний сын Ванька знал «про войну» максимально объективно.
Поэтому почти две майские недели мы колесили по Белоруссии: где, если не там? Витебск–Брест–Минск–Хатынь–Беловежская пуща. В каждом месте жили по несколько дней: незрячему мальчишке, который смотрит руками, времени на всё надо чуть больше.
Ванька затихал от нового знания в Хатыни и Брестской крепости, кончиками пальцев просмотрел там всё, что смог. Поражался масштабами оккупации во время долгих переездов в машине:
— Всё едем и едем! И это столько земли фашисты заняли?
Но невыносимая для ума и сердца Правда о войне ждала нас всех в прекрасном Минске. Жили мы в самом центре, в тихом, зелёном и не шумном районе на перекрёстке Заславской и Мельникайте.
Во время войны здесь было еврейское гетто.
2 марта 1942 года немцы за раз расстреляли в нём пять тысяч человек. 200 из них — сироты из детского дома.
Прямо перед нашим домом памятник «Яма»: обречённые люди, идущие на расстрел, пытаются прикрыть своими телами деток.
Ванька смотрел-трогал взрослых, деток, скрипача, который шёл последним.
И на этот раз ничего не говорил и не спрашивал.
Об авторе:
Андрей Чепакин родился в 1957 году в Ленинграде в клинике Отто на Васильевском острове. После армии уехал в Сибирь строить БАМ. В журналистике более 35 лет. Начинал в молодёжной газете в Сибири. Потом работал в «Ленинградской правде», «Известиях», еженедельнике «Федерация», «Парламентской газете». Последние 10 лет возглавлял фото-службу в газете «Невское время».
