Позитивная дискриминация — путь в никуда

Марианна Баконина
Август25/ 2017

Современный прогрессивный мир любит парадоксальные аксиомы: дискриминация — плохо, позитивная дискриминация — хорошо. Но у аксиом, как у медалей, две стороны.

События в Шарлоттсвилле (штат Вирджиния), возникшие из-за сноса памятника генералу Ли, и реакция на них прогрессивной общественности — это, по сути дела, кульминация в истории позитивной дискриминации.

Считаются актуальными и достойными сочувствия эмоции потомков бывших рабов, которые якобы переживают и оскорбляются, когда видят памятники героям Гражданской войны, сражавшимся на стороне Конфедерации. При этом признаются постыдными и не достойными чувства белых южан, которые искренне не понимают, кого и почему могут оскорбить памятники, простоявшие в парках и на площадях не одно десятилетие. Обижаются, что памятники сносят под аккомпанемент глумливых комментариев, вроде «расист», «линчеватель», «потомок рабовладельцев».

Бессмысленно апеллировать к фактам. У генерала Роберта Эдварда Ли не было рабов, а командующий северян генерал Улисс Грант был антисемитом и в ходе войны изгонял евреев с подконтрольных территорий. Но памятники Гранту отчего-то не крушат. А ведь его изваяния могут оскорбить чувства евреев. Но они стоят. Вероятно в рамках позитивной дискриминации. Ведь Грант сражался на стороне добра и отдельные перекосы простительны.

Прошлое стало объектом позитивной дискриминации в настоящем. Позитивная дискриминация допускает «отдельные» неувязки и перекосы. Насколько «отдельными» их можно считать? До какой степени с ними мириться?

Позитивная дискриминация вовсе не американское изобретение.

Позитивная дискриминация по классовому принципу была в ходу в СССР. Не важно, о чём шла речь — об избрании в Верховный Совет, командовании полком или о профессорской кафедре. Стандартными были привилегии для студентов и преподавателей пролетарского происхождения. Даже на излёте СССР, когда всеобщим и бесплатным давно стало полное среднее образование, существовал институт рабфаков, переименованных в подфаки, то есть подготовительные факультеты. После окончания таких курсов люди с рабочим или солдатским стажем попадали в университеты на льготных условиях.

Была в СССР позитивная и негативная дискриминация по национальности. Сыны малых народов могли рассчитывать на льготы в разных сферах жизни. Зато засилье другого тоже не сильно большого народа в физике заставило академика Игоря Курчатова отругиваться от блюстителей национального разнообразия: «Или атомная бомба, или национальные квоты!»

Так что те, кто помнят дискриминационные практики СССР, поймут, о чём идёт речь в США. Памятники — это только наглядный финал. Жирная запятая в истории позитивной дискриминации.

После отмены отвратительных сегрегационных законов решено было при помощи других законов помочь бывшим притесняемым и их потомкам.

Первый раз громыхнуло через 20 лет. В 1978 году Верховный суд разбирал дело Бакки против Калифорнийского университета. Тот жаловался, что ему, белому мужчине, было дважды отказано в поступлении. При этом, поскольку процедура отбора предусматривала квоту в 16 процентов для этнических и расовых меньшинств, они поступали с гораздо более низкими баллами, чем у Бакки.

Суд признал, что эта квота нарушает конституционный принцип равенства. Однако прямо не запретил учитывать этническую принадлежность при поступлении. Суд указал на то, что «арифметический» подход, принятый в ряде учебных заведений не решает задачу обеспечения культурного и этнического разнообразия. При отборе студентов необходимо принимать во внимание всю совокупность индивидуальных признаков абитуриента, этническая же принадлежность выступает лишь одним из таких признаков. Довольно расплывчатая формулировка.

Примечательная особенность: вынося решение по делу в 1978 году, Верховный суд указал на временный характер такой практики, установив, что она подлежит устранению в течение 25 лет. Этот срок уже истёк, но в Верховный и прочие суды США продолжают поступать аналогичные жалобы. От белых пожарных, полицейских, учителей, менеджеров, профессоров, которых увольняют в первую очередь или обходят при повышении по службе ради сохранения «культурного и этнического разнообразия».

Эти белые гетеросексуальные мужчины, как и неудачливый студент Бакки искренне недоумевают, почему кроме профессионализма и прочих заслуг учитываются ещё какие-то факторы? Почему цвет кожи, сексуальная ориентация, пол, даже если кого-то притесняли в далёком или не таком уж далёком прошлом, важнее знаний, опыта, лидерских качеств?

Об объективной пользе позитивной дискриминации можно спросить не только пострадавших от неё белых гетеросексуальных мужчин. Но и нас всех.

Какого врача предпочтёте — отличника с наивысшим баллом или троечника, поощрённого за цвет кожи или национальность? Какого учителя выберете для ребёнка? Кто лучше будет руководить тушением пожара? У кого лучше пойдёт расследование? Какого адвоката выберете — самого въедливого и знающего или того, кого приняли в коллегию для обеспечения расового разнообразия?

Лично я за равенство и против дискриминации. Против сексизма, эйджизма, расизма, антисемитизма и любых других форм угнетения и притеснения слабых и непохожих.

Я всей душой на стороне суфражисток, которые, стоя на ящиках, толкали речи и приковывали себя к воротам возле Капитолия, добиваясь права избирать и быть избранными. Я глубоко сочувствую маленькой негритянской девочке, одной их тех, кого в прессе окрестили «девяткой из Литтл-Рока», которую вели в школу под охраной солдат, только потому, что она была чернокожей, а белая толпа вокруг бесновалась, поскольку верила, что белые и цветные не должны учиться вместе.

Кстати, сейчас феминистки и сторонники расового равенства теоретически всё же могут потребовать сноса мавзолея генерала Гранта. Ведь это в его президентство была принята 13-я поправка к Конституции США, которая узаконила расовую сегрегацию и не предоставила равных прав женщинам, хоть белым, хоть чёрным.

Я за равенство всех перед законом и за равенство возможностей. Но не уверена, что позитивная дискриминация несёт человечеству добро и ничего, кроме добра.

Уверяют, что позитивная дискриминация неизбежна в современном мире, поскольку является естественным следствием прогресса. Инвалидов, женщин, негров (в русском языке у этого слова, как и у слова «инвалид», нет никакой оскорбительной коннотации) и прочих слабых и непохожих так долго притесняли, что теперь им нужны особые преференции, чтобы пробиться в люди.

Хорошо ли это? Справедливо ли? Совместим ли такого рода прогресс с цивилизацией?

Ведь, согласитесь, когда к операционному столу подходит человек со скальпелем, больному совершенно безразличны его раса, национальность, пол, классовое происхождение и даже отношение к сносу памятника Ленину или генералу Ли. Важно, чтобы он блестяще владел профессией и лечил согласно последним достижениям медицинской науки, а не руководствуясь классовым чутьём или расовыми обидами.

Вот такая история с позитивной дискриминацией.


Поделиться ссылкой:

Your email address will not be published. Required fields are marked *

Вы можете использовать следующие HTML тэги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

15 − семь =