Сегодня, 7 сентября, исполняется 205 лет со дня Бородинского сражения. В Президентской библиотеке собрано большое количество материалов, посвящённых этому невиданному по масштабам сражению.
Эта битва на подступах к Москве продолжалась один день, но она предрешила не только исход многолетней войны с Наполеоном, но и существенные изменения всей геополитической ситуации в Европе. Президентская библиотека предлагает своим читателям большое собрание электронных копий исторических документов, раритетных книг, аудиовизуальный контент на эту тему — радио- и телепрограммы.
Знакомство со всем этим массивом из коллекции Президентской библиотеки «Отечественная война 1812 года» помогает в подробностях воссоздать события тех дней и взглянуть на одно из самых кровопролитных сражений XIX века глазами его участников и современников.
Для завоевания российской территории Наполеон собрал с покорённой им Европы армию, численность которой в начале вторжения приблизительно втрое превосходила русские силы. «В составе этих войск при 587 орудиях были французы, итальянцы, испанцы, португальцы, поляки, австрийцы, пруссаки, голландцы, вестфальцы, саксонцы, виртембергцы и баварцы», — пишет Е. Новицкий в оцифрованной книге «Бородинское поле сражения: его прошлое и настоящее» (1902).
Армады Наполеона стремительно продвигались вглубь России. Их главной целью была Москва, захват которой обеспечивал децентрализацию управления российским государством и его армией.
«Общая численность наших сил простиралась до 103.000 регулярных войск (из них 72.000 пехоты) при 640 орудиях, — указываетНовицкий. — Кроме того — 7.000 казаков и 3.000 ратников Смоленского и 7.000 Московского ополчений». И все они, не привыкшие отступать, роптали, вынужденные отходить вглубь страны под напором врага. Об этом рассказывает Н. Михневич в своей книге «Бородинский бой» (1912), электронная копия которой открыта на портале Президентской библиотеки:
«В рядах русских, где уже в течение двух с половиной месяцев жило недовольство непрерывным отступлением, стала крепнуть надежда на возможность боя с вторгнувшимся в родные пределы противником. Все от солдата до генерала жаждали решительного сражения».
И французы, и русские ждали генеральной битвы, от которой «генерал Барклай-де-Толли (понимавший её несвоевременность) всеми мерами уклонялся. Положение его было крайне тяжелое. Невежественные люди считали Барклая-де Толли чуть ли не предателем России, но он нёс тяжёлый крест… Общественное мнение и даже Государь были недовольны его действиями», — отмечает Михневич.
В середине августа 1812 года в армию прибыл назначенный Главнокомандующим Михаил Кутузов. «Приехал Кутузов бить французов, — радостно говорили солдаты и указывали, как на счастливое предзнаменование, что во время объезда Кутузовым войск над головой старого вождя поднялся огромный орёл и сопровождал его на всём этом пути, — рассказывается в книге Михневича «Бородинский бой». — Наполеон уже испытал много неприятностей от Кутузова и хорошо его знал. На пути от Смоленска к Бородину он получил известие о прибытии к армии Кутузова и назвал его старой лисицей Севера. “Я бы очень хотел доказать Наполеону, что он не ошибся, — сказал светлейший, когда ему передали слова Наполеона”».
И Кутузов в полной мере оправдал себя как мудрый стратег и тактик, оттягивая, как и Михаил Барклай-де-Толли, день главного сражения. Оба полководца старались ослабить вражескую армию точечными сражениями, которые навязывали захватчикам партизаны, а тем временем выжидая время для решающего удара…
И он настал, этот день. Русские войска, собранные у Бородина, состояли из первой армии Барклая-де-Толли, занявшей правый фланг и центр позиции, и из второй армии князя Петра Багратиона, которая составила левое крыло. Изначально главная квартира Кутузова гаходилась в Татаринове, потом её перенесли в Горки.
Основные этапы Бородинской битвы фактически представляли собой цепочку, состоящую из нескольких столкновений с французскими войсками, подробно рассмотренных в раритетах Президентской библиотеки.
«Сражение при Шевардине было одно из кровопролитнейших… К ночи три раза переходивший из рук в руки редут достался французам, — читаем в электронной копии книги«Бородинское сражение. (Разбор сочинений)» (1859), подписанной инициалами «А. Х.». — И французы, и русские сражались храбро; Багратион даже крикнул «Браво!» цепочке врагов, предельно собранно шагавших плечо к плечу к нашим укреплениям для схватки в рукопашную. Однако прочие «легионеры» не всегда отличались решимостью и беззаветностью, которые отличали русских».
В этом же издании, к примеру, дана характеристика полякам, участвовавшим в битве: «Император приказал Фриану взять деревню Семёновскую, составлявшую центр и опорную точку расположения Багратиона… Поляки, силою до 12 тысяч человек, не доставили тех последствий, которых можно было ожидать от их храбрости и чувств, какие они питали к русским. Долго и напрасно ждал Наполеон, чтобы этот корпус помог усилиям центра: он направил в эту сторону вестфальцев».
Масштабное сражение, начавшееся ранним утром 7 сентября под селом Бородино, закончилось к ночи того же дня. «Поистине ужасны были потери, понесённые обеими сторонами в этом бою. Из состава русской армии убитыми и ранеными выбыло 58 тысяч бойцов, французы потеряли около 50 тысяч», — эти данные приводит П. Адрианов в своей работе «Бородинский бой» (1912) из фонда Президентской библиотеки. Н. Михневич добавляет: «Из строя выбыло генералов: в русской армии — 22, во французской — 43, поэтому “сражение под Москвою”, т.е. Бородинская битва, носит у французов ещё кличку “битвы генералов”».
«Наполеон, называемый геометром сражений, есть творец новой системы действий», — восторженно писали о полководце европейские газеты до его похода в Россию. Из неё Наполеон вернулся другим: он был подавлен моральным духом противника — и уже больше не тщился покорить мир. В своих записках он вынужден был признать: «Из пятидесяти сражений, мною данных, в битве под Москвою выказано (французами) наиболее доблести, и одержан наименьший успех».
«Наполеон и его армия почувствовали, что под Бородиным совершилось что-то невиданное, необычайное, — подводит итоги сражения в книге «Бородинский бой» Н. Михневич. — Это было побоище между двумя армиями, в котором, по меткому выражению генерала Ермолова, “французская армия расшиблась о русскую”».
