При жизни её сперва считали безумной, потом — юродивой, но после смерти признали чудотворицей. Однако лишь 30 лет назад, в 1988 году, причислили к лику святых.
Говорят, не было в ту пору на всей Петербургской стороне более счастливой пары, чем придворный певчий Андрей Фёдорович Петров и жена его Ксения Григорьевна. Любили они друг друга так, что и «представить невозможно». К тому ж достаток был в семье неплохой: супруг служил придворным певчим, а это как-никак полковничий чин. Им бы ещё детишек, хоть одного… Однако Бог рассудил по-другому — прибрал раба своего Андрея в расцвете сил, и осталась Ксения в двадцать шесть лет вдовой.
От внезапно свалившегося на неё горя бедная женщина, видать, подвинулась рассудком. Дом свой подарила давней их с супругом «благожелательнице и покровительнице» Прасковье Ивановне Антоновой, вещи раздала бедным, а деньги снесла на церковь. Вдобавок вообразила, будто в действительности это она, Ксения, умерла и муж просто воплотился в её облик. Вот и надела мужнюю одежду да стала бродить по всей столице, откликаясь только на «Андрея Фёдоровича».
Народ сходился поглазеть на несчастную: кто ахал, кто утирал слезу, но большинство смеялись, а мальчишки и вовсе глумились, швыряя в убогую камни и обзывая её нехорошими словами.
Однако прошло совсем немного времени, и смеяться перестали. Как раз в то время на Смоленском кладбище, что на Васильевском острове, возводилась новая церковь. И чем выше забиралась стройка, тем медленней шла работа. Каменщики с вечера поднимали кирпич на леса, но, поскольку они всякий раз спешили поскорей закончить смену и уйти домой, запасов хватало едва до полудня, а потом мастер ругал их на чём свет стоит. Но вот однажды поутру рабочие вдруг обнаружили, что кирпичей на леса поднято вдоволь. И на следующий день случилось то же чудо, и через два дня. Тогда каменщики решили узнать, кто же этот добровольный помощник, и, явившись на стройку посреди ночи, увидели безумную Ксению, таскавшую наверх тяжеленные камни.
Дальше — больше. Стали петербуржцы замечать, что милостыню, с которой кормилась, Ксения берёт не у всякого, но исключительно у людей порядочных и сердечных. А главное, что ни скажет, то обязательно сбудется. К примеру, явилась как-то раз к той самой Прасковье Ивановне, которой подарила дом, и говорит:
— Вот ты тут сидишь да чулки штопаешь, а не знаешь, что Бог послал тебе сына! Иди скорей на Смоленское кладбище, он тебя там дожидается.
И так она это сказала, что Прасковья Ивановна, давно и тщетно мечтавшая о ребёнке, бросила все дела и побежала на кладбище. Не успела дойти до ворот, глянь, а там толпа: оказывается, извозчик сбил беременную молодуху, которая тут же родила мальчика, а сама скончалась. Взяла Прасковья Ивановна новорождённого, вырастила его, и стал он ей хорошим сыном. На Смоленском кладбище до сих пор сохранилась его могила: Иван Иванович Антонов, церковный староста, скончавшийся сорока трёх лет отроду.
Сбывались и другие предсказания Ксении. Только люди не всегда умели их вовремя понять. Так, под самое Рождество 1761 года ходила она по столице и, как заворожённая, твердила:
— Пеките блины! Скоро вся Россия будет печь блины.
Горожане удивлялись: что ж тут за диковина, ведь на всякое рождение, тем более Христово, на Руси исстари пекут блины? А спустя несколько дней вдруг весть: 25 декабря скончалась государыня Елизавета Петровна. Только тут, наконец, стало ясно, что блины-то пекут и по покойникам.
Ещё за три дня до того, как в Шлиссельбургской крепости погубили царского узника Иоанна Антоновича, плакала Ксения, повторяя, что «реки налились кровью, каналы кровавые, кровь, кровь, кровь…» Она же напророчила, что император Павел проживёт ровно столько лет, сколько букв в библейском изречении над главными воротами его Михайловского замка: «Дому твоему подобаетъ святыня Господня въ долготу дней».
Короче, поняли все, что Ксения вовсе не безумная побирушка, а прорицательница. Завидев блаженную, извозчики тут же предлагали её подвезти, а рыночные торговцы наперебой старались попотчевать своим товаром. Примета была верная: если Ксения тебя уважит, жди в этот день удачи…
Городской фольклор не дорожит датами, для него гораздо важней не «когда», а «что» да «как». Поэтому год, в который преставилась блаженная Ксения, никто не помнит. Зато известно, что могила её на Смоленском кладбище со временем стала местом паломничества, и всю насыпь очень быстро разобрали. Земля эта считалась священной. Тогда насыпали новую землю и сверху положили плиту с надписью, которую завещала сама Ксения: «Кто меня знал, да помянет мою душу для спасения своей души». Но и плиту вскоре разобрали, и вторую плиту, положенную на месте первой, постигла та же участь.
Всякий хотел унести с собой хоть маленькую частичку со святого места, оставляя на могиле деньги. В середине XIX века на эти народные средства воздвигли над могилой часовню. А в самом начале XX-го обветшавшее здание было заменено новым, более просторным, построенным по проекту архитектора городской управы Александра Всеславина. Каким-то чудом часовня уцелела вплоть до 1940 года, но перед самой войной её закрыли, и вновь открыли только в 1947-м, по многочисленным просьбам горожан.
Однако в 1960-м, когда нагрянула новая волна борьбы с «опиумом для народа», могилу Ксении замуровали, а в часовне устроили сапожную мастерскую. Да только не шла у сапожников работа, всё валилось у них из рук, и, как свидетельствует молва, «ни одного гвоздика не дала им вбить Божья угодница». Затеяли власти на том же месте другую мастерскую — скульптурную. Но и у ваятелей дело не заладилось: с вечера запрут двери на замок, а на утро вместо «девушек с веслом» и «пионеров-героев» — одни черепки.
Как ни пытались власти вытравить в горожанах память о Ксении-заступнице, ничего не получалось. Студенты приходили сюда с просьбами об удачной сдаче экзаменов, девушки — о долгожданном женихе, молодожёны — о ребёнке, больные — о здоровье, старики — о беспечальной старости… Не всем помогала Ксения, но многим.
И вот в 1980-е годы часовне, наконец, вернули её нормальное предназначение, могилу отреставрировали. А в 1988-м, когда праздновалось тысячелетие крещения Руси, Поместный Собор Русской Православной Церкви принял решение о причислении блаженной Ксении Петербургской к лику святых
