Знакомая журналистка сказала, что очарована иранскими болельщиками. Не думала, что они такие. Футбол в глобальном мире — причина и повод узнать, отказаться от стереотипов и полюбить.
Сборная Ирана по футболу — для многих звучит как оксюморон, нонсенс, даже нелепица. Там же «режим мулл», «автократия», мрачные мужчины в чалмах и женщины в чадрах, кричащие «Долой Америку!». О каком футболе может идти речь? И вот они приезжают. Играют, болеют и выясняется что они не просто такие же, как мы, они очаровательные. А футбол им вовсе не чужой.
Игра трудной судьбы
Футбол в Иране — игра трудной судьбы. Пришла в страну в 1920 году вместе с британцами, ненавистными колонизаторами, охотниками за иранской нефтью. Да и муллы осуждали забаву «неверных». Но вдруг, несмотря на все осуждающие фетвы, заиграли.
Первый свой зарубежный матч сборная Тегерана, предшественница нынешней сборной Ирана сыграла уже в 1926 в Баку. Да, проиграли. Но продолжали играть. Не стали помехой осуждение духовенства, финансовые затруднения и политическая нестабильность. А младший шах из династии Пехлеви учился в Швейцарии, где выучился играть в футбол, полюбил его и принялся курировать национальную футбольную федерацию.
Национальная сборная, или как её любовно слегка по-английски называют в Иране тим-е мелли, при шахе стала грозой своего континента. К середине 1970-х трижды обладатели Кубка Азии. В 1978-м впервые в истории национального футбола участвовали в мундиале, в Аргентине. Из группы не вышли, как и сейчас. Но гордились первой ничьей — с Шотландией.
Следующего чемпионата мира по футболу иранцам пришлось ждать двадцать лет. Исламская революция. Очередные нападки на игру неверных. Пренебрежительное отношение к «игрушке шаха». Ирано-иракская война, из-за которой Иран отказывался участвовать в отборочных играх на чемпионаты мира и континента – не хотел играть на нейтральной территории. Футбол деградировал, но не умер.
Свой следующий мундиаль тим-е мелли играла через двадцать лет. Во Франции в 1998-м. Тогда иранцы праздновали первую победу на чемпионате мира по футболу. Над сборной США. Колоссальный политический подтекст, все ещё в ходу антиамериканские лозунги исламской революции, кризис с заложниками в посольстве, провальная попытка их освободить в ходе десантной операции с красивым названием «Орлиный коготь». Разрыв дипломатических отношений и тотальные санкции.
Но судьба играет человеком, а человек играет в футбол. Футболисты США и Ирана это продемонстрировали в полной мере — цветы, обмен сувенирами, совместные фотографии перед матчем. Идёт дипломатическая и экономическая война, а футбол — в зоне мира. Кстати, из группы тогда вылетели и иранцы, и американцы. Но иранцы с третьего места. И гордились своей первой футбольной победой на мундиале.
Гордость без предубеждений
Иранцы любят своих футболистов и гордятся ими. «Тим-е мелли», если не указано, о каком виде спорта речь, — это про футбол. «Львы Ирана», «Львиные сердца», «Принцы Персии». Сейчас их окрестили «Гепарды Ирана».
Очень примечательный выбор. Гепард — самый быстрый из всех млекопитающих, некогда обитал на обширнейших территориях Евразии. В Средние века прирученные гепарды не считались экзотикой ни на Руси, ни в Италии, ни во Франции. Сейчас евразийские гепарды фактически вымерли. Очень небольшая популяция сохранилась только в Иране. Этих редких зверей называют уже иранскими гепардами, так назвали и футболистов сборной. У игроков сборной на футболках — гепарды. Талисман команды — гепард в бутсах.
После первой победы на чемпионате в России — пусть после гола, который марроканцы закатили сами себе, — иранцы радовались как дети и постили в социальных сетях картинки с гепардами и оседлавшими их футболистами.
Правда, победные тексты были точными. Писали не «гол Ирана», а «гол для Ирана». Это была первая и последняя победа Ирана на мундиале-2018. Иранцы гордились победой, но оставались реалистами. Заодно постили фотографии Роналду с подписью: «твоё лицо, когда ты сделал хет трик, а сборная Ирана первая в группе». После проигранного матча с Испанией гордились тем, что по итогам первой декады чемпионата оборона тим-е мелли признана лучшей. А с самого начала гордились тем, что национальная сборная под руководством португальца Карлуша Кейруша второй раз подряд пробилась через отборочные игры чемпионата мира.
После матча с Испанией Кейруш поздравил испанцев с победой, а своих игроков с тем, что против претендента на Кубок мира играли по-боевому и с душой. Они говорили о промежуточных победах, но у них была мечта.
They Had a Dream
У иранцев была мечта впервые на чемпионате мира по футболу выйти из группы. Победить Португалию и выйти из группы. Кейруш, имя которого иранцы рифмуют с именем Куруш, так на фарси звучит имя воителя Кира Великого, вдохновлял свою команду на тренировках и в прессе: «Мы доказали, что способны превратить мечту в реальность. Мы хотим победить Португалию и выйти из группы. Нет непобедимых команд. Просто титулы не помогут Португалии. Мы хотим, и мы можем выиграть, это факт и об этом знают наши соперники».
У них была мечта, и президент Ирана Хасан Роухани накануне матча с португальцами воодушевлённо писал в twitter про то, что «сердце Ирана бьётся в унисон с национальной сборной», чья победа исполнит мечту единой нации. Победы не случилось. Случилась ничья. Но ничья, как любят изъясняться футбольные комментаторы, достойная. На равных. С португальцами и с самим великим Роналду, который — о, ужас! — не забил пенальти.
Но победа всё равно была. Были победы.
Была победа, когда Карлуш Кейруш обвинил в высокомерии фирму Nike, которая, пожелав бежать впереди паровоза, буквально содрала бутсы с игроков тим-е мелли, когда в начале июня отказалась поставлять команде спортивную экипировку под тем предлогом, что вот-вот будут введены очередные санкции США против Ирана. Кейруш был прямолинеен: «Им следует прийти и извиниться, потому что их высокомерное поведение по отношению к 23 парням, которые просто хотят играть в футбол, абсолютно смехотворно и необоснованно». Смехотворно и необоснованно, тем более эти парни и так играют в неравных условиях. Нет достойных игровых полей, тренировочных баз, а из-за санкций они играют мало товарищеских матчей.
Ещё одна победа — женщины-болельщицы на стадионах. На стадионе в Петербурге, в Казани, в Саранске. А ещё — на главном стадионе Тегерана Азади, куда их не пускали почти сорок лет. И матч с Марокко, невзирая на проданные билеты, женщинам не разрешили смотреть на стадионе. Какие-то были отговорки про безопасность. Народ разошёлся по кинотеатрам с большими экранами.
А уже на игру с Испанией пустили всех. Мужчин и женщин. И на игру с Португалией тоже. Впервые за сорок послереволюционных лет женщины вместе с мужчинами смотрели футбол на стадионе Азади. Пока на экране, а не вживую. Но впервые. За сорок лет.
А ещё одна победа — это слова моей коллеги про иранских болельщиков, которые её «очаровали, она не думала, что они такие». Рухнул стереотип, который формировали тоже десятилетиями.
Собственно, это главная победа, которая и может случиться на чемпионате мира по футболу. На ЧМ бьются за победу в игре, вроде война. Но эти игры не разъединяют, а объединяют.
Это игры, когда и болельщики, и игроки учатся законам водопоя по Киплингу: «Я… мы… с тобой — одной крови! Ты… и я …»
