Realpolitik: от Рамсеса до Трампа

Марианна Баконина
Ноябрь06/ 2018

Важные международные соглашения рассыпаются в прах. Аргументы просты: новые времена — новые договоры, более выгодные. А если кому что обещали, тем прощаем. На пороге эндемичная война?  

 

Трудно подсчитать, сколько в последние годы договоров — важных, международных, подкреплённых множеством авторитетных подписей и красивыми словами, — отправились в небытие. Только решительный и альтернативно компетентный президент Дональд Трамп лёгким движением руки похерил торговые соглашения с Мексикой и Канадой (NAFTA), Договор о Транс-Тихоокеанском партнёрстве (TPP), Парижское соглашение по климату, Совместный всеобъемлющий план действий, больше известный как «ядерное соглашение с Ираном», и теперь радостно машет ручкой Договору о ракетах средней и меньшей дальности, которым так гордился Рональд Рейган, кстати, до сих пор самый популярный в народе президент США. На горизонте отказ от Договора о стратегических наступательных вооружениях, известного как СНВ-3. 

Можно бесконечно спорить, логичны или алогичны эти односторонние решения. Насколько необходима борьба с глобальным потеплением. Полезны ли прежние торговые соглашения о торговле в Северной Америке и в Тихоокеанском регионе. Эффективна ли ядерная сделка с Ираном. Актуален или нет двусторонний договор о ракетах средней и меньшей дальности или он даёт необоснованные преимущества Китаю, Индии или ЮАР. 

Тут важнее не содержание, а форма. Форма, которая теперь предполагает, что человек (или государство) — хозяин своего слова. Полновластный хозяин. Хочу — даю. Хочу — беру обратно.  

Владелец и главный редактор «Независимой газеты» Константин Ремчуков считает, что с этой поры начинается новая эра, и предлагает запомнить две формулировки, Первая: «Это соглашение было заключено в других исторических условиях». Вторая: «Сегодня оно не отражает интересы нашего народа, поэтому мы выходим из него». 

Столь откровенно и открыто такие формулировки пока звучат только из Вашингтона. Но ящик Пандоры теперь открыт, и любая страна может вступить в клуб международных абсентеистов, легко отказавшись от своих международных обязательств. 

Иными словами, возрождается война как приемлемый, допустимый, а главное, привычный образ действий. Эндемичная война в глобальном мире. 

Антропологи давно доказали: что бы там ни писали философы прошлых веков, война вовсе не «вшита» в природу существа известного как homo sapience. Война как институт вовсе не знакома сообществам первобытных охотников и собирателей. Племена, как правило, небольшие.  Численность сообщества почти постоянна, прирост населения в таких сообществах крайне низок, территория оптимальна, вторгаться на чужие территории попросту бессмысленно, разве что для того, чтобы украсть какую-то невероятную вкуснятину. В таком случае возможны стычки, но не слишком кровопролитные. Дикого мёда или сладких ягод хватит на всех. Особого имущества ни у кого нет, грабить нечего и некого. Если племя становится слишком большим, оно раскалывается, и половина откочёвывает на свободные территории или вытесняет на эти территории соседей. Так с помощью мирных путешествий древние homo sapience освоили пять материков из шести и множество отдалённых островов. 

В любом случае в те благословенные тысячелетия война как институт была для наших пращуров бессмысленна и бесполезна. 

Война — результат прогресса. Пусть даже самого примитивного. Война начинается, когда появляются хоть какие-то излишки, вместе с земледелием и скотоводством. Причём кое-где война почти сразу становится эндемичной — свойственной именно этому обществу или территории. И даже необходимой.  

Новогвинейское племя маринг выжигает лесные участки, чтобы высадить ямс и прочий сладкий батат, прокормить себя и свиней. Когда свиней становится слишком много, наступает время праздника поедания свинины — для союзников. А после пира время войны — для врагов. Враждующие селения вместе с союзниками расчищают поле битвы, в песнях и танцах сходятся к назначенному месту, попутно выкрикивая ругательства и угрозы, заодно постреливая из-за надёжных щитов тупыми, а значит, безопасными стрелами. Если вражда зашла слишком далеко — переходят к обмену ударами затупленными копьями и топорами. О мире или перемирии договариваются после первой крови или после первой смерти. 

Если же война  затягивается, союзники могут покинуть поле боя, и одна сторона оказывается ослабленной, поэтому в случае штурма слабейшие бегут с поля битвы и укрываются в селениях союзников. Победители никого не преследуют, просто разрушают деревню противника и зачищают от оставшихся людей и свиней. Потом победители высаживают древо мира, десять-двенадцать лет снова царит перемирие. А потом опять война по точно такому же сценарию. Без особых потерь. 

Антропологи полагают, что такие эндемичные войны позволяют поддерживать плодородие почв и вообще экологический и отчасти демографический баланс на относительно небольших территориях. Ликвидируются очевидные излишки населения — кто не успел сбежать из деревни. Больные и старые люди и свиньи. Земли побеждённых маринг зарастают лесом и за 20 лет восстанавливаются естественным путём. А затем новые войны позволяют отправить «под пар» уже другие территории. 

Иначе говоря, в этих сообществах такая статичная война — непременное условие поддержания баланса и выживания. Война, ставшая нормой довольно примитивной жизни. 

Мир,  в котором живём мы, проделал долгий путь войны от дубинки, пращи и лука до ядерной бомбы и строился совсем по другим законам. Война, грабежи, завоевания территорий позволяли наращивать ресурсы почти до бесконечности. Война становилась неограниченной. Именно поэтому и совершенствовалось оружие. Но именно поэтому в этом мире и научились договариваться — просто, чтобы выжить. 

Первый известный историкам мирный договор в 1278 году до н.э. заключили фараон XIX династии Рамсес II и хеттский царь Хаттусили III. Заключили после самой масштабной в истории войн битвы колесниц, битвы при Кадеше. Видимо, древним правителям стало очевидно, что тотальная война с участием колесниц будет слишком разорительной для всех. В самом начале текста этого «прекрасного договора» резонно указывается, что испокон веков хетты и египтяне не были врагами. А со дня подписания между царями устанавливаются на вечные времена мир, дружба и братство.  

Вечного мира не получилось, но начало было положено.  

Текст того египетско-хеттского соглашения стал прообразом для всех последующих, включая разрушенный сейчас Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, который был подписан, когда стало очевидным, что неограниченная война в мире с атомной бомбой чревата непредсказуемыми последствиями. 

И вдруг, когда мир стал глобальным, все договоры отменяются, доверие заменяют сиюминутные интересы,  война признается эндемичной, приемлемой и чуть ли не неизбежной.  

Готов ли наш мир переварить эту новую реальность, в котором любой договор стоит не дороже бумаги, на котором его распечатали? Готов ли мир признать, что действующие политики куда менее мудры, чем Рамсес II и Хаттусили III? 

Поделиться ссылкой:

Your email address will not be published. Required fields are marked *

Вы можете использовать следующие HTML тэги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

пятнадцать − одиннадцать =