Его жизнь определили две революции — Русская 1917 года и Исламская 1979-го. А революции пожирают своих детей. Судьба иранского генерала Надера Джаханбани — ещё одно тому подтверждение.
Джаханбани — самый талантливый иранский лётчик, считавшийся одним из лучших пилотов своего времени в мире. Но он не появился бы на свет, если бы не российская Октябрьская революция, которая разметала по миру миллионы русских эмигрантов.
Если бы не революция, нежная блондинка из Петербурга Елена Касминская не оказалась бы в Персии и не стала бы третьей женой генерала Амануллы Мирзы Джаханбани, каджарского принца, правнука Фатх-Али шаха. Мы можем только гадать, чем пленил юную русскую дворянку жгучий брюнет с манерным моноклем в глазу.
Шаханшахской кровью? Этим в Иране никого не удивишь, его дед был сорок вторым сыном монарха, так что принцев на душу населения на тот момент было в Персии множество. Русским языком и тем, что был чуть-чуть петербуржцем — почти девять лет провёл в столице российской империи, окончил Михайловский кадетский корпус и Николаевскую военно-инженерную академию? Вполне вероятно. Русским мундиром? Униформа русско-персидской казачьей бригады, в которой служил после окончания образования Аманулла Мирза, почти ничем не отличалась от русской казачьей формы. Да и в бригаде, созданной по воле его прадеда, служило много русских офицеров. Мы даже не знаем, развёлся ли каджарский принц ради женитьбы на русской красавице или она смирилась с тем, что есть у него и другие жёны. Судя по возрасту единокровных сестёр Надера — смирилась.
Мы достоверно знаем, что она родила ему четырёх детей и была счастлива, потому что дети — три сына и дочь — красивые, яркие, талантливые.
Жизнь Надера, родившегося в 1928 году, можно проследить по семейному альбому, который раскрыли для всех его дети. Внуки петербургской дворянки и иранского генерала из шахского рода.
Вот он среди родных и единокровных братьев и сестер. Вот он с сокурсниками в Военно-воздушной академии в СССР. За окном 1947 год, Надеру всего девятнадцать лет. Только-только закончилась Вторая мировая война, только-только британские и советские войска выведены из Ирана. А он учится. В СССР. Его отец носил форму кадета российской империи, он — китель советского курсанта.
Ему, очевидно, шла форма. Любая. Через четыре года он уже примерит форму НАТО, когда будет осваивать истребители Republic F-84 Thunderjet на авиабазе Фюрстенфельдбрюк близ Мюнхена. Там он прошёл дополнительный курс инструктора, познакомился с командиром американской пилотажной группы «Буревестники» и даже поучаствовал в их полётах.
По возвращении в Иран Надер сделал всё, чтобы создать такую же пилотажную группу и добился своего. Асов шаханшахских ВВС назвали «Тадж-е Теллаи» — «Золотая корона». Их выступления собирали толпы народа. Об иранском голубоглазом соколе складывали легенды. Рассказывали, что он как-то пролетел под мостом через реку Карун — как Валерий Чкалов. Посадил свой Phantom F-4 прямо на шоссе, американские советники назвали эту выходку дурацкой. Без разрешения шаха решил слетать в Ирак, и там его хотели принудительно посадить на аэродроме в Багдаде, но он сумел улизнуть. Сын Надера Ануширван уверяет, что всё это ложь, отец был отважным пилотом, но очень дисциплинированным офицером, не способным на подобные выкрутасы. Но ведь такие легенды на пустом месте не рождаются…
В его семейном альбоме десятки фотографий — шлемы, комбинезоны и самолёты, самолёты, самолёты… И девушки, которые были вовсе не «потом». Опять же ходили слухи, что он не пропускал ни одну женщину, «заслуживающую внимания», крутил роман даже с сестрой шаха, из-за чего и не стал командующим ВВС. По другой версии, его держали подальше от штабных решений потому, что он учился в СССР. Американские военные советники ему не доверяли. На всякий случай.
Главными в его жизни были скорость и полёт, не важно на истребителе или на породистой лошади.
Его называли «женерал-е чашмаби» — голубоглазый генерал. Им восхищались. Ему завидовали — баловень судьбы, близкий ко двору аристократ, младший брат — зять шаха, женат на его старшей дочери Шахназ.
Когда революция была близка к победе и шах бежал, Надер Джаханбани не захотел покинуть страну и семью не вывез, хотя в его распоряжении был самолёт. Он считал, что не сделал ничего плохого революционному народу… Да, армия стреляла в протестующих, но он-то из ВВС, военная авиация к этому не причастна, а профессионалы нужны любому режиму.
Он ошибался. За ним пришли уже в марте 1979-го, через две недели после победы революции, через две недели после того, как Генеральный штаб Ирана заявил о своём нейтралитете и распорядился отвести войска в казармы.
Якобы аятолла Хомейни, увидевший арестованного голубоглазого генерала, долго не верил, что тот иранец, посчитал его замаскированным американским советником. Это легенда. Его обвинителем стал другой аятолла — Садек Халхали, возглавлявший Революционный исламский трибунал. Этот суд не интересовали вопросы конкретной вины и невиновности. Для Халхали, сына фермера бедняка Джаханбани, близкий к шаху аристократ в звании сепахбеда (генерал-лейтенанта) был виновен по факту рождения, по фактам биографии, из-за щегольских костюмов, по факту дружбы с американцами, потому что жена его не носила чадру, а сам он не злоупотреблял визитами в мечеть. Халхали и прочие судьи наслаждались видом подсудимых, на которых нацепили плакаты с обвинениями. Надера Джаханбани осудили за «сотрудничество с коррупционным режимом» и «вероотступничество» и расстреляли на рассвете 13 марта 1979 года во дворе тюрьмы Каср, тюрьмы, которую отец свергнутого шаха Реза-хан Пехлеви решил построить на месте дворца Фатх-Али шаха, прапрадеда Надера…
Очередной вираж революции. Рассказывают, что он сам отдал команду «пли» и в момент залпа крикнул «Да здравствует Иран!». В семье хранятся его наручные часы и его предсмертная записка, доставленные кем-то из революционных активистов. Судя по записке таким уж убеждённым атеистом и монархистом, Надер Джаханбани не был. «Моя дорогая семья, те кого я всегда любил, кто был мне дорог, я оставляю вас на волю Божию, пусть
у вас будет счастливая и благодатная жизнь. Я смело и мужественно принимаю свою безвинную смерть. Если возможно, похороните меня рядом с отцом. Прощаюсь со всеми вами, любимые…»
А потом опять крутой вираж революции, которая пожирала своих детей. Началась ирано-иракская война и пилоты, которых обучал «голубоглазый генерал» защищали небо над Тегераном и другими городами. Иракские летчики как огня боялись истребителей F-4, F-5, F-14, которые по настоянию генерал-лейтенанта Джаханбани были оснащены современными радарами и ракетами класса воздух-воздух AIM-54 Phoenix. Когда в воздух поднимался хоть один такой самолёт, противник разворачивался целыми эскадрильями.
…Похоронен Надер Джаханбани на кладбище Бехеште-Захра в Тегеране. Там же могилы шахидов, павших за дело Исламской революции. Там же десятью годами спустя возвели мемориальный комплекс и мавзолей Имама Хомейни.
Революции пожирают своих детей и своих вождей одинаково равнодушно. Одна из тысяч жертв — наполовину русский по крови иранский пилот-ас.
