Мы стали жить свободнее, чем при советской власти. И хотя в повседневности мы не всегда это замечаем, зачастую уже умеем ценить такие понятия, как «права человека» и «свобода».
Появившиеся в 1980-м на русском языке мемуары тогдашнего Генсека ООН Курта Вальдхайма народ расхватал за считанные дни. Сами мемуары, дипломатически прилизанные до зевотной скуки, мало кого интересовали. Главное — в приложениях к этой небольшой книжке в синей суперобложке была помещена Всеобщая декларация прав человека, принятая большинством стран-членов ООН ещё в 1948 году. И теперь, через три с лишним десятка лет массовый советский читатель впервые получал возможность познакомиться с антисоветским документом, не подписанным Советским Союзом, но напечатанным в советском издательстве.
Напомню: в этой Декларации 30 статей, 29 из которых провозглашают те или иные права и свободы человека. Так вот, из этих 29 в СССР полностью выполнялись 7: мужчины и женщины без всяких расовых, национальных и религиозных ограничений могли вступать в брак и пользоваться при этом одинаковыми правами, каждый человек имел право на социальное обеспечение, право на защиту от безработицы, право на образование, право на отдых и досуг, право на такой жизненный уровень, который необходим для поддержания здоровья и благосостояния, а также право свободно участвовать в культурной жизни общества.
Еще 9 статей выполнялись с оговорками. Ну, например, право на труд, конечно, было, но на самом деле являлось скорей обязанностью, и поэт Иосиф Бродский был далеко не единственным, кого посадили «за тунеядство». То же касалось права владеть имуществом: имущество, само собой, имелось, но в резко ограниченном виде — автомобиль всегда оставался роскошью, квартира могла быть своей только кооперативная, а на даче надо было обязательно разрабатывать участок под грядки, запрещалось ставить печку и строить второй этаж. Или, к примеру, статья провозглашающая запрет на пытки или жестокое обращение, унижающее человеческое достоинство: в законах всё было гладко, а вот в милицейском участке пыточный допрос с унижением и тогда встречался нередко, а уж на зоне царили прямо-таки первобытные порядки.
Ну, а как у нас сейчас с правами и свободами, провозглашенными Декларацией семь десятилетий назад?
Полностью выполняются 11 статей: в добавление к прошлым свободам появились право на свободу мысли, совести и религии, презумпция невиновности, право свободного выбора местожительства как в своей стране, так и за рубежом, запрет на произвольное лишение человека гражданства…
Частично соблюдаются 16 статей: в частности, равенство перед законом, право на гласный суд, на свободу убеждений и их свободное выражение, на свободу мирных собраний (демонстраций), на участие в управлении своей страной, на участие в периодических и нефальсифицированных выборах…
Конечно, эти подсчёты я сделал сам, а значит, они в известной мере субъективны, и могут быть оспорены любым читателем. Однако, думаю, кто бы ни считал, принципиальных отличий не получится: мы действительно стали жить свободнее, чем три десятка лет назад. Правда, не все, хотя и большинство, особенно проживающие в крупных городах.
Тем не менее, в реальной повседневности, на бытовом уровне, мы по-прежнему часто ощущаем себя бесправными и несвободными. Это происходит в отношениях с представителями администрации по месту работы, с чиновниками, полицейскими, сотрудниками управляющих компаний ЖКХ, в поликлиниках и больницах, в судах… Кстати, и в эпоху советского застоя было примерно то же самое. Причём чаще всего — в буквальном смысле каждый день! — человек чувствовал себя ущемленным, сталкиваясь с торговлей и сферой услуг, чего теперь, слава богу, уже почти не бывает. Выходит, и тут мы стали хоть чуть-чуть, а всё же свободнее…
Однако нам всё время кажется, что у нас мало свободы. И мы переживаем, ругаемся по этому поводу. Тем не менее, выводы зачастую делаем неверные: слишком часто нам кажется, что большинство российского общества страдает по сильной руке.
На самом деле желающих восстановления советских порядков, укрепления авторитаризма и даже диктатуры — меньшинство, просто сторонники таких идей громко о себе кричат. А в основной своей массе народ, вкусивший свободы — пусть даже немного, — уже не захочет от неё отказываться.
