Прообраз телевизора — «телефотограф» — разработал физик Порфирий Бахметьев. Термин «телевидение» ввёл капитан артиллерии Константин Перский. И «отец телевидения» тоже русский — Владимир Зворыкин. Правда, открытия свои он сделал в Америке.
«Смотрите! Смотрите! Смотрите! Передаёт Москва! Ежедневно с 24.00 до 0.30 с радиостанции МОСПС производится передача в эфир изображения (телевидение)» — такое объявление было напечатано в газете «Вечерняя Москва» в 1931 году.
Воодушевившись тем, что социалистическая родина в очередной раз доказала миру преимущество власти рабочих и крестьян над «загнивающей буржуазией», популярные журналы расхваливали изобретённые в СССР механические телевизоры, внутри которых вращались диски с отверстиями и была оборудована система зеркал, позволяющая передавать в эфир фотографии членов ЦК ВКП(б) и знатных доярок. Только очень немногие знали, что ещё в 1923 году эмигрировавший в США Владимир Козьмич Зворыкин продемонстрировал миру телевизионную систему с электронно-лучевой трубкой. И теперь, в 1931-м, американцы смотрят у себя дома голливудские фильмы.
Совершение рукотворного чуда
Поступив в 1906 году в Петербургский технологический институт, сын Муромского купца-первогильдейца Владимир Зворыкин не верил своему счастью. Ещё бы, сам профессор Борис Розинг, автор известных во всем мире работ по электронной передаче изображения на дальнее расстояние, привлёк его к подготовке эксперимента, которому — в этом были уверены все — суждено перевернуть представления о возможностях телевидения!
Не замечая бурлящих на улицах революционных событий, первокурсник Зворыкин помогал профессору Розингу изготавливать фотоэлементы, собирать аудионы (триоды) Ли де Фореста и откачивать из них воздух с помощью гейсслеровых насосов. А вечерами записывал в своём дневнике: «Мы делаем всё сами, начиная со стеклодувных работ для изготовления фотоэлементов и усилительных ламп»
Энтузиасты, готовившие первую в мире «телепередачу», были настолько увлечены делом, что буквально не заметили, как за окнами лаборатории промелькнули пять лет. И, наконец, настал день — 9 мая 1911 года, — на который был назначен первый сеанс передачи изображения на расстояние с помощью совмещённой электронно-механической системы телевидения. Борис Львович дал сигнал приступить к трансляции, и 20 человек, склонившихся над экраном, не сумели сдержать возгласов удивления. Перед их глазами появилось четкое изображение решетки, составленной из двух горизонтальных и двух вертикальных полос.
Ученые, совершившие «чудо ХХ века» ликовали, и едва ли не больше всех радовался только-только получивший диплом с отличием Владимир Зворыкин. В скором времени ему предстояло отправиться за границу, в Коллеж де Франс, чтобы заняться там исследованием дифракции рентгеновских лучей под руководством знаменитого Поля Ланжевена.
Хаотическое движение к цели
Поработав в Коллеж де Франс, Зворыкин отправился в Шарлоттенбургский институт, где в эти годы лучше, нежели в остальной Европе, преподавали теоретическую физику. И тут в его планы вмешалась мировая война. Чтобы не попасть под интернирование, молодому учёному пришлось срочно бежать из Германии и кружным путём возвращаться в Россию.
На родине Зворыкина сразу призвали в армию, рядовым, и неизвестно, куда бы его привели военные дороги, если бы случайно не обнаружилось, что на железнодорожном складе в Гродно пылится разобранная на составные части радиостанция, которую можно использовать как радиоперехватчик. Кто-то из начальства обратил внимание на новобранца с инженерным значком, и Зворыкин стал руководителем этой радиостанции.
Осенью 1916 года его даже командировали в Америку для закупки спецоборудования, а в канун нового, 1917-го, перевели в Петроград — отлаживать радиостанцию для Зимнего дворца. И — покатилось… В феврале был издан печально известный указ №1, согласно которому революционные солдаты получили право разбираться по своему усмотрению с командирами. Один из бойцов пожаловался на то, что Зворыкин над ним издевался — «заставлял повторять какие-то цифры в какую-то дырочку» К счастью, в ревтрибунале оказался человек, сообразивший, что «дырочка» — это микрофоном, то есть устройство, «полезное для пролетариата», и это спасло Зворыкина от расстрела.
Дальше — больше. Возвращение в действующую армию. Бегство от «революционных солдат», которые с жаром арестовывали своих командиров. Два года работы на радиозаводе Маркони. Гражданская война. Неразбериха. Запись в дневнике: «Становится очевидным, что ожидать возвращения к нормальным условиям в ближайшем будущем не приходится… А я мечтаю работать в лаборатории, чтобы реализовать идеи, которые вынашиваю».
В 1919-м ещё один побег, на сей раз в Омск, к Колчаку, который командирует толкового радиоинженера в США для закупки аппаратуры. Падение Сибирского правительства. Невозможность (да, собственно, и нежелание) возвращаться в захлёбывающуюся в хаосе Россию. И, в результате, — Америка, где один из тысяч плохо говоривших по-английски эмигрантов вряд ли мог надеяться, что когда-нибудь начнёт заниматься тем, без чего не имеет смысла жить, — телевидением.
Сто тысяч — не цена
Сегодня мемориальное здание старого офиса фирмы «Вестингауз» не демонтируют лишь потому, что в 1923 году именно здесь прошла первая демонстрация установки Зворыкина.
Показывая посетителям кабинет, где случилось это историческое событие, сотрудники «Вестингауза» восхваляют дальновидность руководства компании, которое заинтересовалось письмом русского, предложившего свои услуги в качестве специалиста по радиоэлектронике. Но при этом почему-то умалчивают о том, что после первой демонстрации сконструированного Зворыкиным электронного телевизора эксперты фирмы дали такое заключение: «Основное своё рабочее время мистеру Зворыкину следует тратить на создание более полезных разработок, а именно — заниматься конструированием фотоэлементов для аппаратуры». Прочитав этот вердикт, учёный заметно сник. И лишь через шесть лет, случайно познакомившись с президентом RCA (Radio Corporation of America) Давидом Сарновым, воспрянул духом.
Едва Зворыкин рассказал о своих телезадумках, которые имели значительно больше перспектив, чем внедряемая в те годы в практическое вещание электромеханическая система, Сарнов моментально всё понял. Он задал только один вопрос: «Сколько требуется денег для осуществления идеи?». «Сто тысяч!», —без запинки ответил учёный, и сделка состоялась.
Спустя годы Сарнов любил повторять журналистам: «Как он надул нас тогда! Мы потратили 50 миллионов, прежде чем вернули обратно хотя бы цент!» И это было правдой. Но вложенные в телевидение деньги, как нам теперь известно, не оказались выброшенными на ветер. В конце лета 1931 года RCA установила антенну на крыше Эмпайр стэйт билдинг, заводы корпорации начали производство телевизоров, и с 30 октября 1931 года начались пробные передачи. А уже через пять лет три телекамеры зворыкинской системы провели первую в мире прямую трансляцию с Берлинских Олимпийских игр.
Кстати, когда в середине 1930-х к Владимиру Зворыкину пришли посланцы Советского Союза, без обиняков предложившие вернуться на родину, учёный засомневался. Прожив полтора десятка лет в США, он понимал, что изменить русские привычки и стать «стопроцентным американцем» у него никогда не получится. Но… Согласись он тогда на возвращение, и случилось бы в точности так, как написал потом Булат Окуджава: «Как хорошо, что Зворыкин уехал/ и телевиденье там изобрёл! /Если бы он из страны не уехал,/ он бы, как все, на Голгофу взошёл»…
Историческая правда
Оставшись после долгих размышлений в США, Владимир Козьмич стал «отцом» не одного лишь телевидения. Как только эта отрасль лишилась ореола новизны, он принялся разрабатывать электронный микроскоп. С началом Второй мировой приступил к созданию прибора ночного видения, работающего в диапазоне инфракрасного излучения, а также телевизионных бортовых систем для наведения на цель авиабомб и систем радиолокации.
После войны Зворыкин предложил основную идею для использования ЭВМ в метеорологических целях, сконструировал приспособление для наведения самолетов на аэропорт, запатентовал систему электронного регулирования уличного движения, позволяющую практически ликвидировать дорожные пробки.
Владимиру Зворыкину принадлежит более 120 научных патентов. Его имя значится в Американской национальной галерее славы изобретателей, он удостоен медали Говарда Поттса, Почётного диплома Президента США, премии Ламме Института инженеров-электриков, Национальной медали науки США, премии пионера Американской ассоциации промышленников, ордена Почётного легиона Франции, ордена Почёта правительства Италии и ещё тридцати с лишним самых высоких наград.
…Владимир Козьмич умер в 1982-м. На Родине вплоть до второй половины 1980-х его имя оставалось известным только узкому кругу специалистов. Лишь в 2013-м, к 125-летию со дня рождения учёного, в Муроме, где он появился на свет, и в Москве были установлены памятники «отцу телевидения» и мемориальные доски. По всем мировым рейтингам, зворыкинское телевидение стало главным открытием ХХ века, изменившим жизнь населения планеты. Но в СССР, видимо, считали по-другому.
Владимир Зворыкин:
«Я создал монстра, способного промыть мозги всему человечеству. Это чудовище приведёт всю планету к унифицированному мышлению. Ты оцениваешь ТВ по тем, кого ты видишь на экране. Ты их видишь, слушаешь, споришь с ними, возражаешь, опровергаешь, даже, кажется, побеждаешь. Но это — только видимость. А главный — тот невидимый, кто нажимает кнопки, включающие тех, кого показывают, и тех, кто говорит то, что нужно ему для достижения его целей. Из сотен говорящих именно он — этот невидимый — выбирает тех, кто нужен ему, а не тебе, мне или истине. Тех, кто втягивает тебя в болтовню о чепухе вместо обсуждения сути дела»
