Разумные политики убеждены, что необходимо выстраивать новый мировой правопорядок. Но при этом все стороны должны понимать, что компромисс неизбежен.
«У меня в два счёта все станут счастливыми, — хвастал Бармалей в замечательном фильме Ролана Быкова, а далее по-злодейски переходил к страшным угрозам: — А кто не станет, я того в бараний рог согну, сотру в порошок и брошу акулам…»
Тираду лохматого пирата, труса и забияки, я вспомнил, когда читал рассуждения Генри Киссинджера, вполне цивилизованного человека. Свою последнюю книгу этот бывший государственный секретарь США при двух президентах назвал «Мировой порядок». Перевернув три сотни страниц, я наткнулся на короткое утверждение, после которого агитационные усилия российских государственных СМИ кажутся вовсе излишними: «Внешняя политика Америки отражает убеждённость в том, что принципы, проводимой ею внутренней политики, и их применение во все времена благотворно». Все двенадцать послевоенных президентов США, пишет Киссинджер, заявляли, что Америка играет роль в мировой политике совершенно исключительную. Как доказательство они выдвигали тезис, что лишь их страна исходит из универсальных принципов, тогда как прочие преследуют исключительно национальные интересы.
Такая убеждённость в собственном превосходстве, по свидетельству автора, укоренена в американском менталитете. Ещё первые переселенцы из Европы утверждали, что они собираются осуществлять некий «божий план», завоёвывая Новый свет во имя «божественного предопределения». А в позапрошлом веке одно из влиятельных американских изданий утверждало, будто «аннексия Техаса является оборонительной мерой, направленной против врагов свободы». Наши медийные аналитики, думаю, просто облизнутся от зависти.
Киссинджер мыслит и пишет не с такой убогой прямолинейностью. Но и у него проскальзывают суждения не столь забавные, сколь огорчительные. Например, он утверждает, что США ведут войну в Афганистане, а СССР воевал против Афганистана. Это не просто стилистическая мелочь, но — сознательная манипуляция читателями. Как бы мелочь, но когда такая разменная монета выбрасывается на интеллектуальный рынок в большом количестве, за этим действием ощущается чья-то упорная воля. Так в аннотации к одному англоязычному историческому роману я с удивлением прочитал, что его персонажи, участники несчастного похода Марка Лициния Красса, в конце концов оказались на границе… с Россией! Позвольте, господа хорошие, где вы отыскали Россию в первом веке до нашей эры?! А кроме того даже географически Парфия, поглотившая римские легионы, граничила лишь с нынешней Туркменией. Но кто из читателей pulp fiction возьмётся проверять историю с географией? А в массовое сознание внедряется ощущение, что Россия во все времена находилась по ту сторону границы добра и зла. Да ещё присовокупим сюда страшных «красных (!) всадников», против которых сражается герой повествования.
Киссинджер, повторяю, не настолько прямолинеен. Да и Россия в его книге упоминается крайне редко. Что, кстати, тоже симптоматично. Может быть, в его сознании наша страна лежит на периферии мировой эволюции. Пишет же он, что даже СССР раскинулся на «географической периферии континента». А что тогда представляет собой heart land Херефорда Маккиндера, английского политолога, которого вспоминают уважительно и Генри Киссинджер, и его коллега Збигнев Бжезинский? Или для американских политиков мир — весь земной шар, за исключением нашей страны?
Между прочим, трактат Бжезинского «Великая шахматная доска» куда более откровенен. Цель американской политики, прямо формулирует Бжезинский, — сделать Россию спокойной, но слабой. Шаги, которые должны предпринять США, очерчены им точно и твёрдо. Предлагается окружить Россию цепью союзов и оттеснить на пространство между Неманом и Уралом. «Кто владеет Восточной Европой, владеет Хартлендом, — повторяет Бжезинский слова Маккиндера. — Кто владеет Хартлендом, владеет миром». По убеждению Бжезинского, именно природные ресурсы Центральной Азии окажутся самым притягательным куском пирога в ближайшем будущем.
О всяких вкусняшках, названных «общими благами», рассуждают и американские политологи в статье прошлого года, недавно переведённой и опубликованной в одном из наших влиятельных журналов. Они убеждены, что для защиты своих притязаний на изрядную часть сего блюда Америка может и должна выдвигать вооружённые силы к рубежам, далёким от естественных границ США. Достаточно вспомнить, как воскликнул покойный Шимон Перес в беседе с Владимиром Путиным: «У вас четверть мировых запасов пресной воды!», — чтобы понять, что ситуация представляется достаточно определённой и очень опасной. «Граждане! — обращался напрямую к зрителям Айболит в том же давнишнем фильме. — Если вы увидите Бармалея, который собирается делать добрые дела, схватите его и поставьте в угол!» Мера понятная и приятная, но только в теории. Потому как, если Бармалей в самом деле великан, а не маленькая чёрная обезьянка из альпинистского фольклора, вставшая на ходули, тогда силовые меры самоубийственны.
Сам Генри Киссинджер убеждён, что мировой порядок надо выстраивать заново, и отношения на международной арене могут базироваться на принципах Вестфальского договора 1648 года: невмешательство во внутренние дела других государств, нерушимость границ, государственный суверенитет, поддержание международного права… Наверное, пора мировым лидерам снова садиться за круглый стол и вырабатывать новые следствия из старой идеологии. Старой, но — не устаревшей. А то ведь тридцатилетняя война, которую и окончили политики, собравшиеся на северо-западе нынешней Германии, опустошила Европу до пределов прежде немыслимых. Христианские теологи даже предлагали ввести временное разрешение на многожёнство для своей паствы. Хотя воюющие стороны тогда использовали технологии куда как примитивнее нынешних.
Надо, надо говорить и договариваться. Только при этом все стороны должны понимать, что компромиссы неизбежны, и никому не следует представлять себя в белых одеждах. Сознание своей исключительности опасно и непродуктивно.
