С самого начала гражданской войны в Сирии её заталкивали в Прокрустово ложе межконфессионального или политического противостояния. Но война, особенно гражданская, — это не секты и не партии. Это прежде всего люди.
Блокада Дейр-эз-Зора прорвана.
Хэштег #Zahreddin крайне популярен в Твиттере. И не только в арабоязычном сегменте. Это не случайно. Генерал-майор Иссам Захреддин командовал обороной этого городка на северо-востоке Сирии.
Сирийцы сравнивают оборону Дейр-эз-Зора с обороной Ленинграда, хотя это была совсем другая эпопея.
Город с сентября 2014 года полностью блокировали отряды Исламского государства (организация, запрещённая в РФ). Они несколько раз пытались взять штурмом и сам город, и авиабазу неподалеку. В Дейр-эз-Зоре шли уличные бои, а продовольствие, амуницию, боеприпасы доставляли в город по воздуху.
Наверное, боевики ИГ называли его «злым» городом, как когда-то монголо-татары — Козельск и тот же Дейр-эз-Зор. Уж больно цепко, упорно, сосредоточенно обороняли городок войска сирийской армии. А ИГ за пятилетку побед привыкло, что города и авиабазы в Сирии и Ираке падают в их руки, как переспевшие плоды. Гарнизон Дейр-эз-Зора держался так, словно именно, здесь на берегу Евфрата, решаются судьбы цивилизации. И это была чистая правда. Здесь, на Родине цивилизации, решалось будущее не только Сирии и Ближнего Востока, но и мира.
В 85 километрах от Дейр-эз-Зора руины Дура-Европос, римской крепости на Евфрате. Чуть дальше — развалины древнего города-государства Мари, где правили цари -современники Гильгамеша. Для Римской империи это был важный центр на торговом пути между Римом и Индией. Городок покорился легендарной царице Зенобии и стал частью царства Пальмиры. Кстати, собственно древняя Пальмира, дважды разрушенная боевиками ИГ, тоже недалеко — 140 километров по шоссе.
Именно монголо-татары разрушили древний Дейр-эз-Зор, который помнил армии ассирийцев, фаланги Александра Македонского и отряды крестоносцев.
В XXI веке город пережил три года полной блокады.
Голод и лишения. Дефицит воды. ИГ перекрыло плотиной Евфрат. Каждый снаряд на счету. Все и всё зависят от парашютных платформ с грузами.
После деблокирования маленькие дети впервые увидели апельсины и не очень понимали, что это за фрукт и можно ли его есть.
Но на фотографиях и видеозаписях под хэштегом #Zahreddin бородатый генерал-майор веселится, если не сказать дурачится.
Одобрительно похлопывает солдат по спине. Катает журналистов на мопеде, чтобы показать позиции. Позирует с красивыми журналистками, с победно вскинутой рукой (некоторые полагают, что этот жест означает не victory, а просьбу о двух миллионах). С другими репортёрами распевает народные песни прямо на высотке рядом с огневой точкой. Возится с соколами. Устраивает силовое шоу с грузовым тягачом. Браво шагает вдоль тел поверженного врага, убитые боевики разложены аккуратно, рядком.
Всё это похоже на цирк, карнавал, на PR-кампанию.
Я догадываюсь, зачем он это делает. Для поддержания боевого духа. Тоскующие, страдающие солдаты — войн не выигрывают.
На фотографиях под хэштегом #Zahreddin Иссам Захреддин своей чащобной бородой и усами напоминает Фангорна, Древоборода из эпопеи Толкиена. Он похож на старейшего обитателя Средиземья, предводителя энтов, народа, который одолел орков и пленил Саурона.
Столь экзотические борода и усы — это потому, что он друз. Друзам вера предписывает стричь волосы на голове, но не касаться растительности на лице. Однако сходство с Древобородом ещё и философское. Уже семь лет генерал-майор Захреддин, командующий 104-й бригадой Республиканской гвардии воюет с настоящими орками, которые хотят перекроить и искорежить его Родину. С 2011 года воюет.
Друз по рождению и профессиональный военный Иссам Захреддин был вынужден делать трудный выбор, когда в Сирии разгоралась гражданская война.
До того его карьера была достаточно типичной для военного в баасистской Сирии. Два года службы в Народном ополчении партии Баас. Военное училище в Хомсе. Первый офицерский чин. На фотографиях той поры у юного лейтенанта нет никакой экзотической растительности на лице. Офицерам в Сирийской арабской армии дозволялись лишь аккуратные усики.
На момент начала гражданской войны он был заместителем командующего элитной 104-й бригадой. Ею командовал Башар Асад, а до него старший сын Хафеза Асада — Басиль. Он стал командующим бригадой, когда дезертировал бригадный генерал Манаф Тласс. Генерал-перебежчик примкнул к Свободной сирийской армии. К силам добра?
Гражданскую войну в Сирии с самого начала толковали и описывали, используя стандартные клише, загоняли в жёсткие социально-политические концепции, где есть место только чёрному и белому. То ли восстание угнетённых масс против диктатуры, то ли война за демократию против тирании, то ли межконфессиональное противостояние, неизбежное в этих краях, то ли война за правильный ислам и шариат. Брат идёт на брата. Но один брат – белый-пушистый, а другой – чёрный-ядовитый. Только так и не иначе.
Друзская община решила от разгорающейся войны дистанцироваться. Старейшины друзов препятствовали призыву единоверцев в армию, настаивали на возвращении в родные города и селения тех, кто уже служил.
Иссам Захреддин остался верен присяге. Он сражался с самого начала войны на стороне правительственных войск.
Операция в Думе, бои в провинции Дамаск, наступление на эл-Хасаку, провальная операция в Алеппо, оборона Дейр-эз-Зора… Его несколько раз объявляли убитым. Был не единожды ранен. Рядом с ним сражался старший сын, Яроб, успевший жениться в перерывах между боями.
В западноевропейской прессе перечисляют его прозвища: «Думское чудовище», «Убийца из Дейр-эз-Зора»… Прозвище, данное ему солдатами, упоминают реже. А те прозвали его Дед, а еще «Асад эл-хэрэс эл-джумхури», в переводе — «Лев гвардии республики».
Военные преступления, якобы совершённые генералом, не доказаны. В отчёты Human Rights Watch Иссам Захреддин, как и многие сирийские военные, попал со слов одного дезертира, некоего майора, дававшего показания правозащитникам под псевдонимом Хасан.
Тем не менее старейшины друзов осудили единоверца. Один из них даже признал его «повинным в смерти», наряду с боевиками исламистских отрядов Джабхат ан-Нусра.
Но для большинства друзов в Сирии, как и для огромного числа сирийцев, генерал Захреддин — герой без страха и упрёка.
Он наверняка не белый и пушистый. На войне таких не бывает. Особенно на гражданской войне. Но он сражается с настоящими орками. С теми, кто вдруг решил, что может казнить и миловать, определять, какая партия, какая вера, какой народ имеет право на жизнь, имеет право повелевать, а кто должен исчезнуть с лица земли.
Он — воин цивилизации. На землях, где придумывали государство и письменность, он в XXI веке сражается за человека и человечность.
Экстра-друзские борода с усами на лице генерала Захреддина, как мне кажется, не просто дань верованиям. Сейчас даже очень религиозные друзы не заморачиваются с такими пустяками.
Его борода и усы — сигнал всем сирийцам. Здесь, на древней земле, на тысячелетнем перекрестке всех религий и царств, ты имеешь право на жизнь. Здесь есть, должно быть и будет место эллину, иудею, шииту, друзу, христианину, алавиту, демократу, коммунисту, баасисту и атеисту.
Здесь начинало биться сердце цивилизации.
Орки, крушащие древние памятники, возрождающие рабовладение и публичные казни, не смогут это сердце остановить. И ничего не смогут сделать их виртуальные союзники, те, кто пытается перекрасить эту войну в чёрно-белые тона войны демократов против тирании или объявить эту войну неизбежной, межконфессиональной и чуть ли не обязательной.
В Дейр-эз-Зоре они уже не смогли.
Их остановил сирийский Фангорн, Древобород, старейший из обитателей Средиземья, прародитель энтов, пленивших Саурона. Не зря он так на него похож.
А хэштег #Zahreddin стал еще популярнее.
