14 октября 1964 года главу СССР Никиту Хрущёва отправили на пенсию, а имя его надолго было вычеркнуто из коммунистических святцев. Даже сегодня этот человек остаётся на задворках нашей социальной памяти.
Большинство из нас знает о Хрущёве не так уж много — что при нём запустили в космос первый спутник и первого космонавта, что он был толстым, лысым, стучал ботинком в ООН и хотел показать «кузькину мать» Америке… Между тем этот человек десять лет руководил Советским Союзом и за эти годы сумел добиться кардинального улучшения жизни миллионов сограждан.
Для того, чтобы добиться таких впечатляющих результатов, прежде всего надо было отличаться большим личным мужеством. И Никите Сергеевичу оно было свойственно. После смерти Сталина он, по крайней мере, дважды пошёл на смертельный риск. Сперва летом 1953-го, когда выступил инициатором и организатором свержения всесильного и коварного Лаврентия Берии. А затем в конце февраля 1956-го, когда, не согласившись с мнением Вячеслава Молотова, Лазаря Кагановича, Георгия Маленкова и не устрашась собственного прошлого, два дня читал на ХХ съезде партии доклад «О культе личности и его последствиях».
Оба раза Хрущёв рисковал не просто своей политической карьерой, он запросто мог попасть в тюрьму, а то и встать к стенке. И все его близкие, как совсем недавно это было с множеством других людей, могли оказаться членами семьи изменника Родины со всеми неминуемыми последствиями.
«Берия недооценил Хрущёва, — вспоминал Константин Симонов, — его качеств, его глубокой, чисто мужицкой, цепкой хитрости, его здравого смысла, да и силы его характера, и, наоборот, счёл его тем круглорожим сиволапым дурачком, которого ему, Берии, мастеру интриги, проще простого удастся обвести вокруг пальца». Позднее силы хрущёвского характера, а попросту личной и политической смелости недооценили Молотов, Каганович и Маленков — и в 1956-м, в дни ХХ съезда, и в 1957-м, когда кулуарно пытались снять Хрущёва с должности главы государства, но в итоге сами потерпели от него сокрушительное поражение.
Никита Хрущёв разоблачил главного сатрапа, вернул из лагерей сотни тысяч безвинно осуждённых, изо всех сил старался демократизировать общество, придать режиму человеческие черты, реформировать экономику таким образом, чтобы она была направлена на удовлетворение интересов и нужд не только государства, но и большинства граждан… Именно при Хрущёве и во многом благодаря ему миллионы советских семей переехали из бараков, общаг и коммуналок в отдельные квартиры, увидели телевизор и узнали, что такое холодильник. Колхозники, впервые получив паспорта и пенсии, перестали быть крепостными. И весь народ обрёл реальную возможность гордиться не только ратными победами, добытыми в морях крови, но и достижениями своего искусства, науки, техники, промышленности.
Хрущёвская оттепель позволила людям забыть о страхе перед репрессиями, вселила в них уверенность в завтрашнем дне, дала веру в то, что жизнь станет лучше не на словах, а на деле.
Посмотрите фильмы, почитайте книги того хрущёвского десятилетия. В них появились живые люди — искренние, ищущие, способные переживать, радоваться и огорчаться, умеющие думать…
Да, конечно, слишком многое в стране оставалось по-старому. По-прежнему всем и всеми правили партийные чиновники, или лучше сказать — чинуши. Многие сталинисты оставались на своих должностях. Те, кто имел власть, попирали закон легко и непринуждённо, свирепствовала цензура, желаемое часто выдавалось за реальное…
Всё это было следствием не только недавнего прошлого. Сам Хрущёв, несмотря на его неуёмное желание как можно быстрей всё перестроить на новый лад, оставался плотью от плоти сталинской системы. Он страдал недостатком общей культуры, склонностью к поспешным и необоснованным идеям, грубостью, уверенностью, что всё знает лучше всех, а потому может вмешиваться в любые дела и мгновенно принимать решения, не слушая чужих мнений.
Зачастую результаты такой деятельности оказывались плачевными. Кукуруза не хотела расти в Архангельской области. Разделение обкомов и райкомов партии на промышленные и сельскохозяйственные означало замену плохого аппарата управления на потерю вообще какого бы то ни было управления. Призыв «Догнать и перегнать США по производству мяса, молока и масла на душу населения!» в царстве колхозов был пустым сотрясением воздуха. А упрямое стремление цепляться за «открытия» лжеакадемика Трофима Лысенко грозило и вовсе окончательно угробить сельское хозяйство…
Да, Хрущёв мог орать на людей, в том числе и на выдающихся деятелей искусства, обзывать их матерными словами, стучать кулаком по столу и стращать всеми казнями египетскими, включая запрет на профессию, высылку за границу и лишение советского гражданства. Но в реальности ни один человек по его приказу не был подвергнут репрессиям по политическим мотивам. Даже членов той самой «антипартийной группировки Молотова, Кагановича, Маленкова и примкнувшего к ним Дмитрия Шепилова», которые, доведись им в 1957-м сковырнуть Хрущёва, вряд ли оставили бы его на свободе, а то и в живых, — всех их он лишь отправил работать в провинцию, а потом велел вывести на пенсию.
…В октябре 1964 года партийная номенклатура организовала ещё один заговор и всё же сумела снять Хрущёва со всех постов. Он в одночасье стал «пенсионером союзного значения». И доживал свой век на даче под неусыпным надзором КГБ.
Его обвинили в «волюнтаризме», «принятии непродуманных, ошибочных решений», которые, в частности, едва не привели к новой мировой войне во время Карибского кризиса. А ещё — его вычеркнули из истории. На долгие два десятка лет в прессе, на телевидении, в книгах, в том числе научных, любые упоминания о Хрущёве были запрещены. Словно и не было такого на свете.
Даже знаменитые кадры триумфального прибытия Гагарина в Москву после полёта в космос кастрировали. Вот первый космонавт планеты идёт по красной дорожке на Красной площади, вот мелькает в кадре его развязавшийся шнурок на ботинке, вот он поднимается на несколько ступенек, прикладывает ладонь к козырьку фуражки и докладывает об успешном выполнении первого в мире полёта в космос. Но кому докладывает — неизвестно…
На самом деле антихрущёвский заговор возник совсем по другим причинам. Чиновникам надоело постоянное хрущёвское реформирование старых устоявшихся порядков. А попытка установить сменяемость кадров, вплоть до высших руководителей государства (не больше двух сроков), просто напугала. Номенклатура хотела вернуться к сталинским временам, но без репрессий. Она провозгласила курс на стабильность — мечту всех чиновников в мире. На деле стабильность, как и всякая стабильность, быстро обернулась загниванием и смертью.
Есть свои претензии к Хрущёву и у нынешних сталинистов. Дескать, это он начал разваливать могучий Советский Союз, и все хрущёвские успехи — на самом деле достижения Сталина, который принял страну с сохой, а оставил с ядерной бомбой.
В действительности это миф. Да, Сталин оставил страну с ядерной бомбой. Но также — с технически отстающей на глазах промышленностью, с не способной прокормить страну колхозной деревней, с рабским трудом сотен тысяч зэков и нищей жизнью миллионов людей… А ещё — общество, скованное тотальным страхом.
Всё это требовало кардинальных преобразований. И Хрущёв — последний в должности главы КПСС коммунист по убеждению — во многом помог отодвинуть неминуемую смерть страны временно победившего утопизма.
