Три с половиной десятилетия назад умер третий по счёту советский генсек. Он правил страной 18 лет. При нём царила стабильность, но на самом деле это была эпоха умирания.
Уже в 1970-е годы пропагандистская машина работала на пределе мыслимых возможностей, пытаясь возвеличить образ генерального секретаря. «Верный ленинец», «пламенный патриот», «выдающийся борец за мир», «крупнейший государственный деятель современности»… А народ — смеялся.
Такого обилия анекдотов про главу государства не было у нас ни до, ни после Брежнева. Причем, если в анекдотах про Сталина ощущался страх, а про Хрущёва — добродушная насмешка, то фольклорная брежневиана с годами явно эволюционировала в сторону презрения. Самый первый анекдот, появившийся в 1964 году, когда Брежнев оказался лидером партии, был ещё вполне нейтрален: «Леонид Ильич, — спрашивают журналисты, — как вас называть в прессе?» — «Я человек скромный. Зовите просто: Ильич» (то есть как самого Ленина). А вот последний и самый, пожалуй, злой анекдот, возникший в 1982-м, в последние дни жизни Брежнева: «Товарищи, — говорит генсек, выступая по столичному телеканалу, — в Москве распустили слух, что я умер и всюду вместо меня возят чучело. Это неправда, я жив, и вместо чучела, везде возят меня».
Здоровье Брежнева резко ухудшилось с середины 1970-х годов. Он превратился в неизлечимо больного человека. Но и не думал уходить с поста. Причиной тому было не только ощущение собственной незаменимости, но и непомерное тщеславие: генсек радовался бесчисленным званиям и орденам, как малое дитя, и пользовался любой возможностью появиться на публике, а тем более в телеэфире.
Чуть не каждый день мы видели на телеэкране немощного, косноязычного лидера страны, который к тому же то и дело изрекал банальности. Все знали, что Леонид Ильич больше всего любит смотреть хоккей и документальные фильмы о природе (как он сам говорил, «про зверушек»), является страстным охотником и коллекционирует автомобили. Культура, искусство среди его увлечений отсутствовали, если, само собой, не считать роскошные подарки от подчинённых и глав других государств.
Догадаться о более чем скромных интеллектуальных способностях Брежнева не составляло труда. Через несколько лет после его смерти, уже в годы перестройки, эти догадки подтвердились. Исследователи и мемуаристы свидетельствовали: Леонид Ильич никогда не читал книг. Соответственно, и писал с дикими ошибками, без знаков препинания. Всё его «творческое наследие» умещалось на листках блокнотов и перекидных календарей: хокей, Ново Сибирск, Веньгрия, Дюсендорф, Чаушестку, Шерванадзе, Кисенджер…
Смотреть на эту куклу без стыда за свою страну было нельзя. Не случайно в те годы так популярна была фраза из фильма «Белое солнце пустыни»: «Мне за державу обидно!».
Одним из немногих сильных качеств Брежнева следовало считать его талант общаться с людьми. В более ранние годы красивый и обаятельный, он умел расположить к себе. Обычно бывал приветлив, даже добросердечен. Чувствовалось, что по натуре этот молодой партработник человек не злой. К тому же не лезет вверх по служебной лестнице, расталкивая локтями окружающих, что в среде партноменклатуры встречалось сплошь и рядом.
Эти стороны характера Леонида Брежнева во многом и помогли ему сделать головокружительную карьеру: его не боялись как соперника. Даже во главе заговора против Хрущёва нерешительный и трусоватый Брежнев оказался именно поэтому. Когда-то Троцкий назвал Сталина «выдающейся посредственностью нашей партии» — пожалуй, Брежнев был ею ещё в большей степени. И его, как в своё время молодого Сталина, заговорщики рассматривали в качестве временной, переходной фигуры.
Однако скоро выяснилось, что «дорогой Леонид Ильич» очень удобен. Бесконфликтный, мягкий, слабохарактерный — им было легко управлять. Мнение большинства товарищей из Политбюро для него всегда было дороже собственного, если собственное вообще имелось. Но в тех редких случаях, когда генсек пытался настаивать на своём, никто из его окружения не возражал: всё-таки он был первым.
Фактически весь мир стал очевидцем драмы маленького человека, попавшего на роль большого. Бедный Леонид Ильич, который мог, наверное, быть неплохим директором охотничьего хозяйства или небольшой фабрики, волею судьбы — а точней, благодаря безжалостной системе — вознесся на вершину власти одной из двух сверхдержав планеты. И эта система не выпускала его из своих цепких объятий до самого конца.
…Сегодня иные старики и политики любят рассуждать, как хорошо жилось при Брежневе. Какой мы были сильной державой, как всем бесплатно давали квартиры, какими доступными были образование и медицина, как народ отдыхал в санаториях и как дёшево стоила колбаса…
Спорить с подобными утверждениями бессмысленно — аберрация памяти и политическая заданность давно лишила оппонентов логики. Но и не спорить нельзя, потому что молодёжь, не вкусившая «щедрот» брежневской эпохи, верит в эти мифы.
Стоит заглянуть в документы и статистические данные, чтобы убедиться: уже со второй половины 1970-х советское государство трещало по швам. Львиную долю всей экономики составлял ВПК. В одной Москве генералов сидело больше, чем во всех армиях НАТО вместе взятых. Ежегодные закупки продовольствия — прежде всего зерна — за рубежом были огромны. Страна держалась только на нефтяной игле. Дефицит продуктов питания, одежды, обуви, бытовой техники, мебели в Москве и Ленинграде нарастал с каждым годом, а в провинции уже давно стал тотальным. Взятки платили не только чиновникам, но и работникам торговли («какая плата без переплаты?»), а также врачам («даром лечишься, даром и лечишься!»). В очереди на квартиру люди стояли десятилетиями. Колбаса и вправду стоила недорого, но даже варёную, пополам с крахмалом, достать можно было только в обеих столицах.
Провозглашённый Брежневым курс на стабильность обернулся стагнацией. Однако только — экономической. Агрессивность режима нисколько не уменьшилась: в 1968-м Советская армия оккупировала Чехословакию, в 1979-м развернула войну в Афганистане, в 1980-м готовилась оккупация Польши. Идеологический гнёт тоже не ослабевал: «опасные» спектакли запрещались, фильмы ложились на полки, книги не печатались… Борьба с диссидентами к началу 1980-х увенчалась победой: одни сидели в лагерях и психбольницах, других выдворили за границу.
Ко всем этим событиям Брежнев так или иначе имел отношение, подчас самое непосредственное. Он лично принимал решения о вступлении войск в Чехословакию и Афганистан, давал согласие на преследования Александра Солженицына, академика Андрея Сахарова и некоторых других инакомыслящих, которых называл «швалью».
Годы брежневского правления принято называть «эпохой застоя». На самом деле это была эпоха деградации — в экономике, общественной морали, межнациональных отношениях…
Юрий Смольянов
7 лет agoС позиций сегодняшней мы частенько бросаем упреки в адрес бровастого генсека. Многие, увы, справедливые. И все же не надо забывать и о другой стороне медали. В брежневские годы реальные доходы советских граждан выросли более чем в полтора раза. Советское общество наслаждалось размеренной и спокойной жизнью, обретая любовь к комфортному быту. Население в эти годы увеличилось на 12 миллионов человек. Это, конечно, не китайский рекорд, но все же. Эпопея стояния в очереди на бесплатное жилье для 162 миллионов человек завершилась успешно, а при квартплате, которая не превышала 3% от совокупного дохода семьи, жить было и радостно и весело. Да и родные шесть соток, появившиеся в то же самое время, грели душу многим из старшего поколения…
Можно и дальше перечислять эти «плюсики», но откровенно говоря их могло быть значительно больше, если бы закостенелая партократия не тормозила созидательное продвижение вперед…