Село Вятское в 40 километрах от Ярославля пять лет назад наградили госпремией за возрождение традиционных культурных ценностей. СМИ воспели бизнесмена Олега Жарова, который вложил уйму денег и усилий в возрождение села из предсмертного состояния.
Казалось бы, эка невидаль: буржуй купил себе новую игрушку, чтобы прославиться, примерно как Абрамович — клуб «Челси». Но на поверку оказалось, что Жаров не просто отремонтировал дома и мостовые. Он доказал: вложения в русское село могут вернуться с прибылью.
Олег Жаров не похож на бородатого бизнесмена-государственника, крестящегося на каждый купол и поднявшегося на госзаказе. В нём нет ничего и от прихватов бывших братков. Жил себе простой советский профессор-математик: конференции, семинары, публикации… В начале 1990-х почувствовал, что Академии наук осталось недолго, и, когда вся страна торговала водкой и табаком, начал продвигать микроэлектронику и промышленную экологию. Ему крутили у виска, но когда государство ужесточило экологическое законодательство, все заводчане, напуганные огромными штрафами, кинулись к Жарову за его наработками.
В село Вятское он попал в середине 2000-х уже очень состоятельным человеком — искал место для дачи. Сходу купил старинный особняк купца Галочкина со львами у входа. Село считало свою историю с 1502 года, а в XIX веке около половины его населения были старообрядцами. В Вятском жили богатые купцы, а простые крестьяне чуть ли не поголовно уходили на сезон в Питер. Отходники работали на строительстве, а вернувшись, делали местным купцам особняки с подхваченными в столице изысками. И 53 исторических здания Вятского кое-как дожили до наших дней.
Населению досталось почище архитектуры: к появлению Жарова насчитывалось 950 жителей, работы не было, пьяные валялись на центральной улице. Что сделал бы патриот-государственник или бывший бандос? Огородился бы трёхметровым забором, посадил охрану, смазал зубья решёток ядом кураре. А Жарову стало стыдно, что люди так живут.
Решил восстановить не только свой дом, но и всю улицу. А потом пошло-поехало: ярославский дачник привёл в порядок три десятка зданий, открыл семь музеев, создал 70 рабочих мест. Подобными перечислениями любят хвастаться госчиновники, подводя итоги освоению бюджетов, а для Жарова это только начало серьёзной работы, фундамент. Возможно, поэтому у него получился реальный результат, а у чинуш — только пышные презентации.
— Местные жители пошли ко мне за помощью: у кого забор упал, кому трубу прорвало, — рассказывает Жаров. — Стало понятно, что проще капитально вложиться в канализацию и водопровод, чем всё это каждую неделю ремонтировать. А если не вывозить мусор — трудно привлекать в Вятское туристов. Школа, из которой вышли три Героя Советского Союза, не могла открыться к 1 сентября. А без школы из села уедут молодые семьи, на которых строится будущее Вятского. Под них надо создавать рабочие места. Вятское в начале XX века называли «огуречной столицей России»: в 1906 году отсюда в столицы и на экспорт вывезли 8 миллионов кило солёных огурцов с тарой. Я решил построить новый огуречный цех — это ещё 30 рабочих мест.
Возникла обратная связь: хорошо жить стало интересно. Лежит, допустим, алконавт на центральной улице Вятского, но хоть одним глазом, да замечает, что народ вокруг меняется. Многие собутыльники давно при работе, при машине, детей завели. Двоюродный дядя теперь из музея к нему выбегает: «Что же ты меня позоришь, племяш?». Помощь предлагают: как подшиться, где денег заработать. Быт местных кабаков, выкупленных Жаровым, преобразился: теперь там приличный интерьер, белые скатерти, курить нельзя.
Жаров не то чтобы мать Тереза. Да, вложил в Вятское примерно полмиллиарда. Теперь у него есть музей торгующего вятского крестьянина, музей русской предприимчивости, музей народной иконы, музей ангелов. Почти все экспонаты можно вертеть в руках, смотрители развлекают посетителей, словно аниматоры. Но для Жарова всё это основные фонды, поскольку свои особняки он ремонтирует и продаёт с хорошей маржой. Богатые ярославцы и москвичи платят не только за дом, но и за атмосферу русского села, уже апгрейденную под книжную идиллию. Кроме того, Жаров строит и современный коттеджный посёлок у озера: спрос на идиллию даже превысил предложение.
Конечно, для человека, способного продавать билеты в музей ангелов, коттеджи — плёвое дело. Тем более покой туристов и жителей села охраняет нанятая Жаровым охрана, экипаж реагирует на любое происшествие за 30 секунд. Как частники подменили собой неповоротливую полицию, так и сам спаситель Вятского взял на себя функции неэффективных органов управления. А заодно показал властям алгоритм, по которому можно было бы инвестировать глубинку с реальным шансом выйти в прибыль. Ведь у государства возможностей побольше, чем у Жарова.
Власти отреагировали предсказуемо: в 500 метрах от Вятского в рамках нацпроекта «Развитие агропромышленного комплекса» решено отгрохать коровник на две тысячи голов. Спрашивается, почему именно здесь, ведь в Ярославской области полно мест, загибающихся от безработицы? А в Вятском и свободных рук почти не осталось, и автобусы с туристами потянулись — всё-таки район Золотого кольца. Но вопрос, понятно, риторический. Ведь две тысячи коров произведут такое количество навоза, что при попутном ветре гости Вятского будут спешно забиваться в свои машины с кондиционерами. И хотя внутренний туризм нынче в приоритете, чиновников тоже нужно понять и простить: они же власть, им не по чину терпеть несанкционированный выпендрёж частника. Уникальность ситуации лишь в том, что навоз тут вовсе не метафора государственной поддержки. Он обладает реальным вкусом и запахом медвежьей заботы.
