NASA планирует отправить людей на Марс в 2030-х годах. Позволяет ли сделать это современная медицина? Хватит ли еды и воды на время полёта? И вообще, зачем туда лететь? Об этом рассказывает Людмила Буравкова, доктор медицинских наук, член-корреспондент РАН, специалист по космической биологии и медицине.
— Людмила Борисовна, что говорит медицина — может ли человек сейчас полететь на Марс?
— С точки зрения того, перенесёт ли человек длительный космический полёт, экспедиция на Марс возможна. Хотя ряд вопросов остаётся, и медицинские риски по сравнению с орбитальным полётом, конечно, выше. Я готова поспорить со скептиками, которые говорят: «Зачем нам это нужно?». Хочу добавить также, что межпланетные экспедиции планируют Китай и Европейское космическое агентство.
— А зачем человеку лететь в такое далёкое и опасное путешествие?
— Как можно ответить на вопрос, для чего нужен был полёт Гагарина? Для того чтобы доказать, что человек может вырваться за пределы земного тяготения, для того чтобы создать новую технику, для того чтобы расширить познание самого себя.
Мы должны понять, где следующий порог, за который мы можем шагнуть. Мы не знаем точно, как нас встретит Марс, несмотря на то что там побывали автоматические станции, устройства. Что-то нам известно, что-то можно спрогнозировать, но ни один автоматический аппарат не может дать полной картины, хотя как разведчики они очень полезны.
— То есть люди станут колонизаторами Марса?
— Я бы назвала их переселенцами, хотя мне больше нравится термин «освоение», чему предшествует изучение. Можно рассматривать полёт на эту планету как первый этап изучения Солнечной системы. Кроме этого, нельзя исключить ситуацию, когда люди полетят жить на Марс вынужденно.
Кстати, недавно я прочитала научно-фантастический рассказ. В нём описывается прилёт на Марс большой международной группы землян для организации поселения. Вдруг во время очередного сеанса с Землёй оборвался сигнал радиосвязи. Не сработал и мощный запасной канал, а при визуальном наблюдении Земля оказалась «погасшей» — на ночной части не было характерных освещённых мест, занимаемых городами. Как вы думаете, что могло случиться?
Командир собирает Совет. Переселенцы думают, что на Земле произошло что-то ужасное, а они спаслись. Начинаются жаркие споры, что делать. Тогда командир корабля решает оставить переселенцев на планете, чтоб они начали обживаться. Сам он хочет лететь обратно на корабле с небольшой командой: спасать людей на Земле. Однако неожиданно Земля выходит на связь и извиняется за технический сбой.
Знаете, что сделал командир корабля? Он на Совете сложил с себя полномочия и сказал: «Командир должен думать о тех, с кем он прилетел. А раз я думаю о тех, кто остался на Земле, то не могу быть командиром для переселенцев».
Вот проблема выбора. Это как проблема выбора во время чрезвычайной ситуации… Есть ли риски во время межпланетного полёта? Безусловно, есть, и они выше, чем при орбитальных полётах. Например, что делать, если на полпути к Марсу заболеет один из членов экипажа и его не вылечить на корабле? Возвращаться на Землю? Лететь дальше? Надеяться на авось? Кто должен принять решение?
— Значит, медицина всё-таки не готова отправить человека на Марс?
— Медицина готова лететь на Марс со здоровым человеком. Есть система медицинского обеспечения длительных космических полётов, меры профилактики, которые позволят сохранить здоровье в полёте туда и обратно. К этому медицина готова. Она готова к тому, чтобы оказывать помощь и обучать не медиков приёмам, которыми владеют врачи. Она готова к тому, чтобы создать автоматизированную систему диагностики и проводить консультации, используя телемедицинские технологии, и передавать данные с корабля в медицинский центр.
Но решения принимают люди, и случиться может всё что угодно. Медицина не виновата в том, что пациент (будь он дважды космонавт) вместо консультации с врачом сам решает, как ему лечиться, и о том, что заболел, сообщает, только получив осложнение.
— До Марса лететь не меньше семи месяцев. Сколько же нужно взять с собой лекарств?
— Посчитать, сколько брать лекарств, можно. Но встаёт другой вопрос: у каждого лекарства есть срок годности. Хватит ли срока годности? Зачем брать препараты, которые, прилетев, нужно будет выкинуть?
— С продуктами такая же ситуация?
— С пищей дело обстоит не так плохо, потому что есть технологии сублимации продуктов и пища может храниться до двух лет и больше.
Места для запасов еды на корабле хватит. Но и тут появляется другой вопрос: человеку через некоторое время надоедают одни и те же продукты, и это отражается не столько на его здоровье, сколько на психологическом состоянии. Проблема в отсутствии разнообразия (врачи говорят о монотонии). Хотя за иллюминатором невероятная красота.
— Значит, нужно заменить отсутствующее разнообразие еды чем-то другим, чтобы психологически стало легче?
— Конечно, космонавты берут с собой книги, фильмы, сейчас есть интернет и даже виртуальная реальность. Но речь идёт не только об однообразии еды. Небольшая группа людей живёт в замкнутом пространстве, и их взаимоотношения могут измениться с течением времени или при изменении ситуации на станции. Существует целое направление в науке — психология малых групп, где изучают нештатные ситуации и пути их разрешения.
— А если говорить о воде? NASA создало аппарат, который очищает мочу. Нужно ли будет добывать воду таким способом?
— Такой аппарат был создан давно и испытан советскими учеными. Сейчас специальная установка очистки воды из конденсата работает на МКС. Запасы воды, естественно, нужны. Она может храниться долго, до двух-трёх лет, ведь в ней есть ионы серебра. Запасы воды во время межпланетного полёта можно использовать в качестве защиты от радиации, так же как запасы пищи, одежды.
— И на Марсе проблему радиации может преодолеть вода?
— Нет, речь идёт о защите во время межпланетного перелёта, так как традиционная защита увеличения толщины стенок корабля, да ещё, например, свинцом, как на Земле, невозможна. Такая ракета никогда не взлетит. Но на поверхности Марса нужно думать о том, как строить убежища или подземные сооружения, которые будут спасать от радиации, метеоритов и, может быть, даже обеспечивать сохранение тепла.
— Признайтесь, а вы бы сами на Марс полетели?
— Сложно сказать. Я этот вопрос не ставила. Когда училась в аспирантуре, рядом были ребята, которые готовились к отбору в отряд космонавтов. Но поскольку у меня миопия (близорукость — прим. ред.), шансов пройти отбор не было. Но видите, я работаю в этой области, мне интересно!
— Ну, а если бы не было миопии?
— Возможно, я бы сначала попробовала себя в орбитальном полёте, а потом уже решилась бы на Марс. Есть люди, которые спокойно говорят, что готовы полететь на Марс one way ticket.
— Вы бы согласились?
— Смотря в какой команде, и что можешь сделать ты в этой команде.
— Даже в один конец?!
— Конец-то у нас у всех один. Но если ты занимаешься делом, которое тебе нравится, то неосуществлённая мечта отходит на задний план, и ты просто работаешь и радуешься за тех, кто реализует свой космический полёт.