Мир в 2050 году. Феномен разума

Юрий Шевчук
Февраль08/ 2018

Четвёртая глава из цикла «Мир в 2050 году» — о том, поможет ли разум человечеству выжить. Эту статью эколога Юрия Шевчука комментируют политолог Юлия Афанасьева и писатель Андрей Столяров.

Что означает sapiens

Считается, что на Земле разумом в полной мере обладают только люди. Правда, мы доподлинно не знаем, ни что такое человек, ни что такое разум.

На мой взгляд, в понимании разума близок к истине Карл Юнг. Он разделял разумных существ на личности и индивидуальности: личность формирует окружающий мир, а индивидуальность лишь по возможности приспосабливается к переменам, создаваемым личностями, то есть действует на уровне умного животного.

Вопрос же «что такое человек?», похоже, вообще неразрешим. Одно из его определений звучит так: «Общественное существо, обладающее разумом и сознанием, а также субъект общественно-исторической деятельности и культуры. Возник на Земле в результате эволюционного процесса — антропогенеза, детали которого продолжают изучаться. Специфическими особенностями человека, отличающими его от других животных, являются прямохождение, высокоразвитый головной мозг, мышление и членораздельная речь».

Получается, что такое разум, мы не совсем понимаем, но человек — как раз тот, кто этим разумом обладает. При этом он ещё должен ходить на двух ногах, жить в обществе и иметь членораздельную речь хотя бы в трезвом состоянии…

Однако осознают себя все высшие животные, общественными бывают и насекомые, большой мозг есть и у дельфинов, на двух ногах ходит и курица, а что такое мышление, опять-таки, — никто не знает. Единственный тест на интеллект — тест Тьюринга — успешно проходят и компьютеры.

Вывод: нам неизвестна никакая исключительная особенность, которая позволяла бы нам двуногое существо, внешне похожее на человека, считать таковым.

Тем не менее 10 декабря 1948 года Генеральная ассамблея ООН приняла — конечно же, с самыми добрыми намерениями — Всемирную декларацию прав человека. Документ оказался юридически несостоятельным, потому что в тексте отсутствовало определение человека. Но и всё остальное в Декларации было, мягко говоря, странно. Будто кто-то на её примере специально решил доказать, что люди не обладают разумом.

Вот, к примеру, первые строчки преамбулы: «Признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости и всеобщего мира». Разве делегаты Генеральной ассамблеи ООН не знали, что понятие достоинства и свободы различно в разных культурах, а во многих странах достоинство продолжает оставаться лишь синонимом свободы доминирования над окружающими, как это было во всём мире во времена господства аристократии? И разве те же делегаты не понимали, что признание равных прав «членов человеческой семьи», да ещё «по справедливости» — это путь не к всеобщему миру, а к гражданской войне в мировом масштабе…

Или — ещё один пассаж: «Никто не должен содержаться в рабстве или подневольном состоянии» (ст. 4). Про рабство — понятно. Но в подневольном состоянии находятся все граждане любого государства, так как государство и создано как аппарат угнетения.

В ст. 23 сказано: «Каждый работающий имеет право на справедливое и удовлетворительное вознаграждение (так всё же справедливое или удовлетворительное? — Ю. Ш.), обеспечивающее достойное человека существование для его самого и его семьи (а если без океанской яхты человек чувствует себя ущемлённым в достоинстве — что делать? Ему яхту подарить за счет бюджета? — Ю.Ш.) и дополненное, при необходимости, другими средствами социального обеспечения». Таким образом, в одной статье рабство запрещается, а в другой трудяги отдаются в рабство бездельникам при посредничестве государства, осуществляющего социальную «справедливость».

Многие сразу обратили внимание на то, что в Декларации прав человека нет определения главного героя — человека. Уже в 1951 году во Франции вышла книга-памфлет Жака Веркора «Люди или животные?», в которой в ходе судебного процесса типичные представители тогдашнего западного общества пытались разобраться, относится ли новооткрытое племя к людям или к животным. В книге суд принимает следующее пародийное «определение» человека:

«Статья I. Человека отличает от животного наличие религиозного духа.

Статья II. Основными признаками религиозного духа являются (в нисходящем порядке): Вера в Бога, Наука, Искусство во всех своих проявлениях; различные религии, философские школы во всех своих проявлениях; фетишизм, тотемы и табу, магия, колдовство во всех своих проявлениях; ритуальное людоедство в его проявлениях.

Статья III. Всякое одушевлённое существо, которое обладает хотя бы одним из признаков, перечисленных в статье II, признаётся членом человеческого общества, и личность его гарантируется на всей территории Соединенного Королевства всеми законами, записанными в последней Декларации прав человека».

Конечно, гарантирование прав людоедов — сатира. Веркор, недавний партизан-антифашист, одним из первых увидел, к чему может привести соблюдение Декларации прав человека, согласно которой любая национальная или религиозная община (например, тех же людоедов, пока их не поймали на месте преступления) может «свободно передвигаться» и «покидать любую страну» (ст.13), «иметь право на гражданство» (ст.15), «исповедовать свою религию» (ст.18), «беспрепятственно придерживаться своих убеждений» (ст.19), «принимать участие в управлении страной» (ст.21) да вдобавок «иметь право на социальное обеспечение» (ст.22).

Сегодня, видя как вольготно чувствуют себя в Европе террористы всех мастей, мы понимаем: Веркор был совершенно прав. Получилось так, что Декларация, принятая как реакция на преступления фашистских режимов, открыла дорогу новому — эгалитарному — фашизму.

Окончательный удар по юридическому значению Декларации нанесли открытия генетиков. Оказалось, что неандерталец мог скрещиваться с кроманьонцем и человеком современного типа и давать полноценное потомство, то есть с биологической точки зрения отличался от нас не более, чем волк от собаки. Но даже самым рьяным защитникам прав человека понятно, что распространять права, изложенные в Декларации, на неандертальца, если, паче чаяния, обнаружится вдруг в Гималаях затерянное стойбище, — так же опасно, как завести в доме вместо собаки волка.

Итак, биологический подход к определению предмета Декларации прав человека приводит в тупик, а социально-культурный — даёт простор для субъективных оценок того, кто является «настоящим человеком». Создатели Декларации это понимали и подстраховались, включив в её окончание несколько пунктов, фактически отменяющих всё предшествующие: «осуществление прав не должно противоречить целям и принципам ООН; при осуществлении своих прав человек подвергается ограничениям с целью обеспечения прав и свобод других»; «ничто в настоящей Декларации не может быть истолковано как предоставление… права совершать действия, направленные на уничтожение прав и свобод, изложенных в настоящей Декларации».

На самом деле практически невозможно осуществлять свои права без ограничения прав и свобод других — и наоборот. Интересно, как авторы Декларации предполагали хотя бы в теории осуществлять право на свободное передвижение и выбор местожительства без ущерба для прав людей, уже проживающих на территории, которую «свободно» выбрали себе для местожительства мигранты!

…Невозможность точно определить, кто из людей действительно разумен, а кто просто социально адаптирован, вызвало к жизни таких чудовищ, как «всеобщее избирательное право» и «политкорректность». Теперь стало нельзя просто назвать человека дураком — приходится использовать политкорректное выражение «представитель интеллектуального большинства».

 

Соседи по планете

Так что же, людям не хватает разума? Они ещё недоэволюционировали до полностью разумного человечества, занятого в основном «самореализацией» и целиком состоящего из личностей, творцов, креативщиков и так далее? Когда из всей пирамиды ценностей остаётся лишь самореализация, разумное существо начинает жить примерно как дельфин — купаясь в тёплых водах океана, питаясь тем, что само попадает в рот, занимаясь исключительно творчеством, распространяя свои творения по сети и получая в качестве гонорара пожертвования от читателей, которые, в свою очередь, тоже ничего конкретного не делают, разве что майнят на своих «фермах» биткоины…

Или, может быть, людям не хватает системности? Иерархии? Четкого понимания своего места в обществе, как у общественных насекомых типа муравьев? У нас в стране, кстати, много желающих взять пример с муравейника…

Рассмотрим эти варианты и, возможно, найдём новый, свободный от пороков, присущих человеческому мышлению.

Вероятно, границы, за которой разум начинается (или оканчивается), попросту не существует. Упомянутый уже тест Тьюринга это отчётливо показал для машинного интеллекта. Обратимся теперь для сравнения к природе. Там есть свой тест — тест Эзопа, показывающий, способно ли существо к осознанию причинно-следственных связей.

В VI веке до н. э. Эзоп написал или же насобирал множество басен. Среди них была басня под названием «Ворона и кувшин», в которой описывается, как хотевшая пить ворона бросала в кувшин камешки, чтобы поднять уровень воды и, наконец, напиться. Несколько тысяч лет спустя учёные поняли, что эта басня описывает хороший способ тестирования интеллекта животных.

Эксперименты показали: подопытные животные понимали причину и следствие. Вороны, как и их сородичи, грачи и сойки, подтвердили истинность басни. Обезьяны также прошли этот тест, кроме того, в этом году к списку добавились еноты. Во время теста по басне Эзопа восемь енотов получили ёмкости с водой, на поверхности которой плавал зефир. Уровень воды был слишком низким, чтобы его достать. Двое из испытуемых успешно набросали в емкость камней, чтобы поднять уровень воды и получить желаемое. Другие подопытные нашли свои собственные креативные решения, которых исследователи никак не ожидали. Один из енотов, вместо того чтобы бросать в ёмкость камни, взобрался на емкость и начал раскачиваться на ней из стороны в сторону, пока не опрокинул. В другом тесте, с использованием вместо камней плавающих и тонущих шариков, эксперты надеялись, что еноты будут использовать тонущие шарики и отбрасывать плавающие. Вместо этого, некоторые животные стали многократно окунать в воду плавающий шарик, пока поднявшаяся волна не прибила кусочки зефира к борту, что облегчило их извлечение.

Разум вообще присутствует в каждом живом существе. В природе не бывает такого, чтобы некое свойство было уникальным. Другое дело, что именно называть разумом.

Вдумайтесь: еноты понимают причинно-следственную связь. А сотни миллионов людей, отлично зная, что единственный источник воды у них — река, протекающая перед глазами, не могут понять, что если рожать больше, чем двух детей на одну женщину, то население будет увеличиваться, а вот воды — не прибавится. (В следующей главе мы разберём причины такой, казалось бы, поразительной глупости.)

Пора бы признать: мы живём среди полуразумных существ, многие из которых относятся к нашему биологическому виду. Птицы и осьминоги пользуются орудиями труда. Собаки различают слова. Обезьяны осваивают язык глухонемых и разговаривают с исследователями на уровне трёхлетнего ребенка.

Дельфины и прочие китообразные, по мнению многих учёных, и вовсе совершенно разумные существа. Мы привыкли, что разумное существо меняет окружающий мир под себя. Киты и дельфины 50 миллионов лет назад пошли по другому пути — изменили себя под окружающий мир. Перебрались в воду с земной поверхности, пережили примерно пять миллионов лет жесточайшей эволюционной ломки и с тех пор не меняются.

Возможно, кто-то из людей считает, что дельфиний мир — подводный эдем и светлое будущее всего человечества. Но это далеко не так. Во-первых, в раю нет болезней, а дельфины болеют примерно тем же, чем и человек. К тому же ещё и страдают от паразитов. Во-вторых, на дельфинов охотится не только человек. Среди их врагов — акулы разных видов, а также касатки, тоже китообразные, тоже с большим мозгом. Любопытно, что касатки делятся на «оседлых» и «кочевых», прямо как люди. И если «оседлые» обычно питаются сельдью и живут в мире с дельфинами, то «кочевые», мигрирующие касатки, поедают именно дельфинов. В общем, всё, как у нас.

У дельфинов даже наркоманы есть. Молодые дельфины ловят рыбу фугу, содержащую опасный яд, — тетродотоксин. Затем жуют эту рыбу, передавая её друг другу, как люди — папироску с марихуаной и, видимо, достигают того же эффекта расслабленности.

Китообразные настолько разумны, что даже совершают массовые самоубийства — совсем как люди. И загрязнение океана тут ни при чем — о самоубийствах дельфинов писал еще Аристотель.

Так что дельфиний мир — далеко не пример для подражания. В нём тоже есть смерть, порок и войны. Дельфины — тоже хищники, как и люди, и тоже живут за счёт убийства других живых существ, как и мы. Просто мы коров разводим, а дельфины на сельдь охотятся. А то, что дельфины не уничтожают среду обитания вокруг себя, как мы, — ничего не значит. Зато они не мешают нам её уничтожать. На суше ведь тоже многие народы не уничтожают свою среду обитания. На общую картину это не особо влияет.

 

Образец для подражания?

А что же муравьи? Может, стоит взять пример с них — построить иерархию непререкаемых авторитетов в обществе? Чтобы низшие знали, что они низшие, и не обижались, чтобы боготворили начальство, как великих матерей…

Адептов тоталитаризма как способа спасти человечество в мире много. И среди экологов — более чем достаточно. К сожалению, многие зелёные считают, что спасти человечество может лишь жёсткое нормирование потребления природных ресурсов во вселенском масштабе.

Увы, на самом деле тоталитарные режимы из всех моделей общественного устройства наиболее уязвимы. Причём настолько, что разрушить такой режим может буквально один человек. Или, как в случае с муравейником, одно насекомое.

Тоталитаризм подразумевает всеобщую регламентацию, в том числе в целеполагании. Властям тоталитарного государства, собственно, по нраву только одна цель — неизменность статус кво. Между тем миллионам обывателей, не достигших власти, тоже хочется удовольствий, богатства, влияния — того, с чем они власть ассоциируют. Они станут опорой и источником ресурсов для любого человека, появившегося в тоталитарном обществе с любой целью, отличной от сохранения «застоя». Разумеется, если тоталитарные структуры не уничтожат этого человека. Но зачастую это бывает нелегко…

Наглядный пример модели тоталитарного устройства — лесные рыжие муравьи. У них есть все признаки тоталитаризма. Действует монополия на труд: муравьи работают там, куда пошлют, и время от времени, подчиняясь приказам, перебрасываются «с должности на должность». Есть монополия на пищу: рабочий муравей не может питаться самостоятельно. Он получает приготовленную пищу из зоба «старшего». В одиночестве муравей гибнет от голода. Есть у муравьев своё «министерство правды» — «царица»-матка вырабатывает определённый фермент, разносимый муравьями друг к другу, благодаря которому всё население муравейника знает о здоровье «царицы» и состоянии дел в муравейнике. Муравьев-фуражиров, несколько раз вернувшихся без добычи, съедают. Об инвалидах заботятся. Мёртвых хоронят. В качестве коров муравьи используют тлей и других насекомых, заботясь о них. Не надеясь только на охоту и животноводство, в глубине муравейника заводят плантации съедобных грибов.

В общем, каждый муравейник — модель социалистической утопии. Правда, некоторые, южные, виды муравьев обращают другие виды в рабство, но это можно списать на издержки национального характера.

Так для чего же создано это довольно сложное социальное устройство со своей псевдолабильностью, кастовостью, принудительным трудом, армией и полицией? Только для того, чтобы муравейник функционировал и в своё время дал жизнь десятку новых муравейников. Изо дня в день, из года в год, тысячелетие за тысячелетием в муравейниках Земли проходит вечный «день сурка»…

Но вот ветром на муравейник заносит маленького жучка, раза в полтора меньше муравья. Первого же подошедшего фуражира жучок останавливает, выгибаясь, словно предлагает впиться ему в брюшко. Через пару секунд муравей тихо отходит и переживает новый жизненный опыт. Он получил микроскопические капли выделений ломехузы — так зовут жучка. Эти выделения действуют на муравья, как наркотик. Ему наконец-то стало хорошо. Ежедневный труд, страшные жвалы полицейских, готовых наказать нерадивого работника, весь этот обрыдлый муравейник — всё куда-то растворилось и исчезло под действием капли нектара из брюшка ломехузы. Теперь он обречён постоянно возвращаться за новыми порциями забытья к ломехузе — и, кстати, приносить ей корм.

Ломехуза спускается всё ниже, заползает в подкупольную камеру и откладывает яйца вместе с муравьиными. Появившиеся из яиц личинки уже умеют выделять наркотик, поэтому муравьи заботятся о них, как о своём потомстве. Постепенно ломехуз становится всё больше. Но пока муравейник не испытывает нехватки продовольствия.

Рабочие муравьи — те же самки. Каждая могла бы стать царицей, да вот не повезло. Но тут — видимо, под действием наркотика — у нового поколения муравьёв развивается странная патология: грудная часть у них несколько увеличивается, и с виду они представляют нечто среднее между рабочим муравьём и самкой. Правда, они не хотят работать. Сидеть в офисе, подавать кофе, отвечать на звонки — ещё куда ни шло… Но такого рода деятельность в муравейнике не востребована. Учёные называют подобных особей псевдоэргатами — «будто бы рабочими». Так в муравейнике начинается массовый бунт, как и во всех тоталитарных обществах выливающийся в тихий саботаж и расхищение общемуравьиной собственности…

Но перестройке муравьиный тоталитаризм не подлежит. В итоге все личинки «царицы» съедены голодающими солдатами — наркоманами. Псевдоэргаты, так и не осуществив своих надежд, умирают с голоду. Муравейник гибнет. А ломехузы ползут себе дальше, благо новый муравейник — вот он…

Какая же мораль в этой грустной истории? Невозможно считать целью для общества сохранение нынешнего положения вещей. Невозможно считать целью для человечества выживание. Цель ломехузы — захватить муравейник — нельзя назвать благородной. Но эта цель подразумевает изменения. И тоталитарное общество оказывается беззащитным против ломехуз. Потому что противопоставить смыслу можно только иной смысл, но никак не бессмыслицу вечного застоя.

 

Подытожим…

Итак, мы не можем определить границу разумной жизни. Мы не можем дать непротиворечивое определение разуму. Зато мы можем постоянно наблюдать за неразумным поведением отдельных людей, социальных акторов, целых народов… Мы можем видеть, как люди, вопреки определению разума, приведённому в начале этой главы, не могут объективно осознать, в каком мире они живут и хотя бы решить для себя, стоит ли продолжать рожать для него детей.

Так кто же мы? Разумные существа? Или пока только собирающиеся стать таковыми?

Коперник низвёл Землю из центра мироздания до одной из планет, вращающихся вокруг Солнца. Джордано Бруно превратил Солнце из уникальной звезды в одну из множества. Дарвин обозначил место человека на планете не как Божьего творения, а как продукта эволюции — правда, поставив его на вершину эволюционной лестницы Иакова в небо.

Видимо, настала пора сказать человечеству, что с вершиной эволюции у него пока получается не очень-то убедительно. По своему поведению оно похоже больше на обычный биологический вид — что тлей, что крыс, что леммингов, — размножающийся, покуда хватает ресурсов, а затем резко сокращающий свою численность до нового цикла размножения… Только у человечества нового цикла не будет, а если будет, то очень не скоро. Вызванный действиями людей кризис превратит их место обитания в планету, надолго не пригодную для развития цивилизации.

У нас нет не только ресурсов для дальнейшего наращивания роста цивилизации. У нас нет ни разума, ни совести, ни желания это осознать и сделать выводы. Мы оказались в очередном тупике. На этот раз — эволюционном.

 

Комментирует Юлия Афанасьева:

— Понятия «разум» и «сознание» многие годы вызывают споры среди психологов, нейрофизиологов, нейробиологов, философов.

С одной стороны, междисциплинарный подход позволяет совершать все новые и новые открытия, объяснять сложные психологические, биохимические и гормональные явления, регулирующие нашу деятельность, влияющие на поведение, системы внутренних и внешних взаимодействий. С другой — наука до сих пор не имеет однозначных ответов на многие вопросы, касающиеся того, что и чем управляет в процессе мыслительной деятельности.

Излюбленный вопрос психологов, который они задают в своих тестах, предельно прост: «кто я?». Но многих он ставит в тупик. Подавляющее большинство ответов связано не с сутью вопроса, а с социальными и прочими атрибутами респондента, которые к тому же могут меняться: «я — врач», «я — русский», «я — мусульманин», «я — мать двоих детей» и т.д. Так что же всё-таки то самое «Я», которое остаётся неизменным?

Когда мы пытаемся «разумом разумно объяснить разум», очевидно, что многое зависит от наблюдателя или исследователя, а не от объективных характеристик непосредственно предмета исследования.

Интересную иллюстрацию принципов работы полушарий мозга изложила Джилл Тейлор — американский нейрофизиолог, пережившая инсульт. Джилл занималась посмертным изучением мозга людей с тяжелыми психическими расстройствами. Образцов не хватало, и она ездила по стране с выступлениями, призывала людей отдавать мозг их погибших близких на изучение. После того как у неё лопнул сосуд, снабжавший часть левого полушария коры мозга, она решила, что это уникальный шанс «изучить инсульт изнутри».

Главное, что выделяет Тейлор в своём опыте, — не потеря тех или иных навыков и способностей. Она описывает, какой груз сваливается с плеч, когда над человеком перестаёт нависать опыт прошлого. Как человек расслабляется и какую гармонию с миром обретает, когда левое полушарие с его рациональным, речевым, аналитическим восприятием отходит на второй план и на первый план выходит правое полушарие — эмоциональное, целостное, живущее строго «здесь и сейчас». Человек выходит за рамки своей личности и чувствует абсолютное единство с миром и людьми. «Это нирвана!» — говорит Тейлор.

Значит, разум может быть бесконечен как сама Вселенная?

Несмотря на все попытки учёных и писателей «познать себя», результаты неоднозначны и субъективны. Человеку сложно определить самого себя.

При этом и человек, и человечество находятся в постоянной динамике, меняются, развиваются — иногда поворот мысли или событий моментально меняет привычные установки. Глубину и особенности этих изменений человеку охватить крайне трудно.

Уж коли Юрий Шевчук затронул теорию Карла Юнга, которая предполагает существование 10 процентов «творящих» личностей и 90 — «адаптирующихся» индивидуальностей, важно ответить на вопрос «может ли индивидуальность развиться в личность?».

Шевчук отмечает, что Декларация прав человека полна противоречий и не реалистична с точки зрения отсутствия определения человека, размытых границ её применения, а также взаимоисключающих утверждений. Однако Декларация, как и другие подобные документы (например, конституции), была призвана закрепить новые подходы, стать маяком, стратегической целью, ориентиром. Перечитывая почти любую конституцию — от Конституции США до советской сталинского образца, — можно найти немало поводов улыбнуться. Или заплакать.

Не буду касаться того, кем и для чего пишутся подобные документы, — важно, что посылы должны резонировать с коллективным запросом, находить отклик в «коллективном бессознательном», то есть отражать стратегический запрос на желаемые коррективы курса.

Вот, например, затронутое Юрием Шевчуком понятие «справедливого и удовлетворительного вознаграждения» применительно к оплате труда. Безусловно, это понятия субъективно, его нормы и принципы постоянно меняются. Еще 200 лет назад рабство, детский труд, 10-часовой рабочий день и копеечное вознаграждение считалось нормальным и оправданным. Сегодня такие явления тоже существуют, но в «горячих точках» — в Ливии, Сирии, Афганистане, Йемене, и счёт современных рабов идёт на десятки миллионов. Но если говорить о «рабстве собственных желаний», отношениях внутри государства, общества, семьи и своей зависимости (прямой или косвенной) от мнения окружающих, о собственном жизненном опыте и т.д. — тогда да, рабов на Земле окажется около 7 миллиардов.

Стоит упомянуть ещё об одном важном праве человека, зафиксированном в Декларации, — о праве на свободу перемещения по планете. Оно тоже реализуется слабо, причём по вине как раз тех, кто часто говорит о свободе и правах человека. Но представьте себе, какими были бы миграционные процессы, если бы не постоянное сдерживающее давление (финансовое, культурное, военное) стран ЕС (включая Великобританию с её особым статусом) и США на Африку, Азию, Ближний Восток, Латинскую Америку.

В рассуждениях о разумности или справедливости общественного уклада — как на международном или глобальном, так и на страновом или межличностном уровне — понятие баланса является одним из ключевых. При этом рай — такая же нереалистичная крайность, как и кромешный ад. Поэтому любой способ развития цивилизации — идёт ли речь о муравьях или дельфинах и китах — нельзя назвать совершенным, но деструктивные издержки их деятельности куда меньше человеческих.

В процессе развития мы не только адаптируем этот мир под себя, но и адаптируемся к нему. Причём в последнее время эти процессы ускоряются, и нам нужно достигать всё новых уровней в попытках обеспечить себе и близким достойную жизнь или просто выжить.

Вопрос оптимальной численности населения планеты зависит не столько от количественных показателей, сколько от качественных. Максимально сбалансированный образ жизни позволит и 7, и 9 миллиардам комфортно жить на планете. Лет 300 назад сегодняшняя цифра в 7 миллиардов казалась фантастикой, возможной она стала во многом благодаря техническому прогрессу. Прогресс этот развивается настолько стремительно, что мы просто не успеваем осознавать его процессы и последствия…

Что же может спасти человечество, не понимающее толком, что оно из себя представляет, растрачивающего свой разум на суету? Может, собственное правое полушарие?

Джилл Тейлор, пережив инсульт, получила опыт, схожим образом описанный многими мистиками и религиозными деятелями. Ей удалось увидеть мир единым, взаимосвязанным, состоящим из образов (не так ли выглядит современное информационное пространство?), в котором главные ценности — осознанность, сострадание и любовь. Исследователи, погружавшиеся в морские воды с дельфинами и китами, считают их главными мотивами «сознание, любовь и игру». В качестве главной идеи Джил Тейлор сообщает: «Я уверена, что чем больше времени мы решаем проводить в тихих, спокойных внутренних “микросхемах” наших правых полушарий, тем больше спокойствия и умиротворения мы будем “выбрасывать” в этот мир и тем более мирной и спокойной будет наша планета. И мне показалось, что эта идея стоит того, чтобы её распространить».

Может, если игры разума заводят нас в тупики, стоит позволить правому полушарию определить дальнейшие ориентиры развития? На уровне ценностей, определяющих стратегии, это точно возможно.

 

Комментирует Андрей Столяров:

— Сетовать на то, что понятие «человек» до сих пор точно не определено, всё равно что сетовать на устройство Вселенной — почему Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот (хотя это было бы для нас намного удобней), или почему сила тяжести на Земле такова, что не позволяет человеку летать, как птицы.

Существуют экзистенциальные модусы, которые в принципе неопределимы: человек, разум, счастье, любовь, справедливость… Постичь их можно лишь чувственно (интуитивно), однако это, как мы знаем по опыту, не мешает им реально существовать. Более того, к ним можно апеллировать при корректировке социального мироустройства.

В конце концов, мы ведь не можем точно определить, что есть «время», но мы можем его исчислять и на основе этого создавать сложнейшие теории и концепции — между прочим, как показывает эксперимент, вполне соответствующие реальной действительности.

И критиковать Всеобщую декларацию прав человека за расплывчатость и «юридическую ничтожность» тоже бессмысленно. Декларация и не должна быть конкретной, потому что она выражает принципы, а не законы. Она очерчивает некие предельные координаты, задаёт идеалы, к которым должно быть устремлено человечество.

А конкретная юридическая юстировка этих координат — дело закона.

Как это происходит на практике, иллюстрирует известный политический анекдот. «В Государственную Думу подан законопроект: не убий. Дума работает над поправками». Не следует воспринимать это исключительно как курьёз. Анекдот, как и положено анекдоту, выражает в гротескной форме сложный социальный процесс. «Не убий», — требуют принципы христианства. Да, «не убий», соглашается законодательный орган. Однако убивать можно: по решению суда (если в стране существует смертная казнь), на войне, при вынужденной самозащите (если при этом не превышается допустимый уровень самообороны). Принцип, таким образом, корректируется. Идеал сопрягается с конкретной социальной реальностью.

Что же касается отсутствия разума у людей, то вряд ли в этом следует упрекать жителей нищих стран, которые не видят сложных экологических причинно-следственных связей. Разве они виноваты, что не получили никакого образования? Разве они виноваты, что, живя в нищете, думают лишь про сегодняшний, а не про завтрашний день?

В этом виноваты их правящие элиты.

И ещё больше — мировое сообщество, занимающееся политической демагогией.

И пока та политическая элита, которая сейчас правит миром, не будет полностью заменена, всё будет идти, как идёт.

Человечество так и будет постепенно приближаться к экологической пропасти.

Разум так и не станет идеалом нашего существования.

И всё ярче будет разгораться на небе звезда, именуемая — Полынь.

 

Поделиться ссылкой:

Your email address will not be published. Required fields are marked *

Вы можете использовать следующие HTML тэги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

14 − 5 =