140 лет назад, 31 марта 1878 года, в Петербурге произошло экстраординарное событие: суд присяжных оправдал революционерку Веру Засулич. Председателем суда был Анатолий Кони.
В январе Вера Засулич, работавшая акушеркой, а по совместительству член одной из революционных организаций, стреляла в столичного градоначальника Фёдора Трепова и тяжело его ранила. Стреляла, чтобы отомстить за поруганного заключённого Боголюбова, которого она прежде и знать не знала.
В конце марта Засулич предстала перед судом — девица с бледным нездоровым лицом и гладко зачёсанными назад волосами. Рассчитывать ей было не на что… Если бы не председатель петербургского окружного суда Анатолий Кони, возглавлявший судебное заседание. Это он сделал всё возможное и невозможное, чтобы старшина присяжных после недолгого совещания, сам не веря себе, сказал: «Не виновна!».
Что тут началось! Раздались такие громовые овации, каких не знали великие артисты. Присутствовавшие, включая генералов и купцов, обнимались и целовались. На улице ликовала толпа. Тем временем Засулич тихо вышла и была увезена соратниками в неизвестном направлении.
И только два человека задумались о том, что терроризм, какие бы высокие цели он перед собой ни ставил, — всегда и всюду преступление. Фёдор Достоевский, присутствовавший в зале, с тревогой заметил: «Чего доброго, её теперь возведут в героини». А Лев Толстой написал: «Всё это, мне кажется, предвещает много несчастий и много греха…»
Но оправдание Засулич и восторженная реакция на это публики — это было ещё не всё удивительное в этой истории. Не менее удивительно, что Анатолий Фёдорович не был тут же уволен. Кони ещё три года оставался в той же должности председателя окружного суда, а затем даже был назначен обер-прокурором Сената.
Случай с Засулич ему простили. Видимо, высокое начальство посчитало, что ум, знания… да что там — талант Анатолия Кони для российского суда всё же важнее.
Так оно и было. В электронном фонде Президентской библиотеки можно ознакомиться с материалами о жизни и профессиональной деятельности Кони — одного из ярких представителей русской интеллигенции рубежа конца XIX — начала ХХ века, а также с его блестящими литературными портретами. Современники знали Анатолия Кони не только как блестящего юриста, члена Академии наук и Государственного совета, но и как писателя, оставившего точные и ёмкие литературные портреты коллег-юристов, а также Достоевского, Короленко, Некрасова, Льва Толстого, которому, кстати, он подарил фабулу романа «Воскресение».
На портале Президентской библиотеки представлены прежде всего работы Кони, касающиеся его деятельности на юридическом поприще: «Суд – наука – искусство», «Отцы и дети судебной реформы (к пятидесятилетию судебных уставов)» и другие. А в электронном фонде библиотеки можно найти фундаментальный труд, охватывающий все стороны деятельности разносторонней кипучей личности юриста: «Анатолий Фёдорович Кони» (1844–1924). Этот юбилейный сборник выпустило в Ленинграде в 1925 году издательство «Атеней».
В том же 1925-м вышли написанные Анатолием Кони «Воспоминания о А.П. Чехове», электронная копия этой книги тоже хранится в фонде Президентской библиотеки, Анатолий Фёдорович писал: «В моём воспоминании образ его стоит, как живой — с грустным, задумчивым, точно устремлённым внутрь себя взглядом, с внимательным и мягким отношением к собеседнику и с внешне спокойным словом, за которым чувствуется биение горячего и отзывчивого за людские скорби сердца». Как юрист он особо ценил писателя за его книгу «Остров Сахалин», в которой поднимаются проблемы ужасающих условий содержания ссыльных каторжан.
Кони и Чехов состояли в постоянной переписке. Анатолий Фёдорович навещал писателя в Ялте, позже описал эти встречи в своих мемуарах. Его наблюдательность, слог и мягкую иронию высоко ценил Чехов и другие товарищи по литературному цеху.
Пришлось оценить литературный дар Кони и одному язвительному петербургскому журналисту. Когда Анатолий Фёдорович стал сенатором, в печати тут же появилась эпиграмма:
В Сенат коня Калигула привёл,
Стоит он, убранный и в бархате, и в злате.
Но я скажу: у нас — такой же произвол:
В газетах я прочёл, что Кони есть в Сенате.
Анатолий Фёдорович не заставил своего обидчика долго ждать:
Я не люблю таких ироний.
Как люди непомерно злы!
Ведь то прогресс, что нынче Кони,
Где прежде были лишь ослы.
На этом литературная дуэль и закончилась. А значит, закончилась победой Кони, ведь в таких поединках выигрывает тот, кто пишет такую эпиграмму, на которую противник уже не может найти ответа.
Так говорил Анатолий Кони:
— При недостатке собственной «глубокой мысли» дозволительно пользоваться мудростью мудрых, соблюдая меру и в этом, чтобы не потерять своего лица между Лермонтовыми, Толстыми, Диккенсами…
— Лучше ничего не сказать, чем сказать ничего.
— Не надо смешивать цивилизацию с культурой… Развитие цивилизации отодвигает культуру всё более и более назад, игнорируя духовную сторону человека и отодвигая его к первобытному звериному прошлому.
— Изустное слово всегда плодотворнее письменного. Оно живит слушающего и говорящего.
— По мере удаления от события человеческая мысль незаметно для самой себя переходит от шаткого «так могло быть» к определённому «так должно было быть» и к положительному «так было».
— Оратор немного достигнет, убеждая и доказывая. Он должен доказывать и волновать.
