События вокруг Северной Кореи вновь ставят мир на грань большой войны. И это ровно через 65 лет после окончания на полуострове предыдущей войны, которая грозила перерасти в мировую.
— Владимир Иванович, говорят вы сейчас пишете книгу о Корейской войне…
— Да, это что-то вроде мемуаров, эпизоды боевой деятельности морского лётчика. Хочу рассказать то, о чём сегодня никто ничего не знает, — в советское время на такой информации стоял гриф «секретно». Да и сейчас об этом не принято говорить.
— Гриф секретности на свидетельствах участия в той войне СССР был снят в нашей стране лишь на рубеже 1970-х годов. Но многие вопросы не ясны по сей день. И, на мой взгляд, главный: те, кто сражался в Великую Отечественную, чётко знали, за что воюют и отдают свои жизни, а за что вы воевали в Корее?
— Ну как сказать… Перед тем, как всё началось, в Советский Союз приехал представитель Ким Ир Сена, рассказал, что у них творят американцы. Нам даже показывали фильм про то, как янки проводят ковровое бомбометание, как поливают деревни напалмом, выжигают каждый квадратный метр.
— Методы ведения Вьетнамской войны обкатывались ещё в начале 1950-х?
— И не только против корейцев. Вы не слышали о том, что в последний день Корейской войны американцы сбили наш транспортный самолёт с медиками на борту? …Нет? Я так и думал. А это было, причём транспорт шёл с красным крестом на борту…
И про их «чистильщиков» тоже не знаете? Это было американское ноу-хау. Трое лётчиков-асов, как только замечали наш одиночный самолёт, тут же брали его в «мёртвое кольцо» и сбивали. Такая вот тактика.
— Вас тоже так сбили?
— Нет, в тот раз было по-другому, но в «мёртвое кольцо» я попадал. Любопытная, знаете ли, история, просто мистическая. Когда я увидел, что ко мне бросились «чистильщики», в первый момент только и смог, что пробормотать: «Господи, вот попал, так попал»… Но тут же собрался, начал лихорадочно оглядываться по сторонам, искать выход. Посмотрел вверх — а там, прямо надо мной, — облако! Клянусь, секунду назад небо было до самого горизонта чистейшее, и вдруг — облако, да ещё многослойное! В общем, поднимаюсь до высоты 10200 метров и ныряю в это облако. Вижу: американские «Сейбры» поджидают внизу, не прекращают охоту. И тут меня такая злость разобрала, что нажал на гашетку и выстрелил сразу из трёх своих пушек. Один «Сейбр» взорвался. Чтобы оторваться от двух других, ухожу в пике — плоскости вибрируют, как стрекозиные крылышки, в глазах темно, уши заложило. Но вывел-таки свой МИГ на высоту 2000 метров. А ведь, кстати, вполне мог врезаться в землю…
— Говорят, на пороге смерти мистика — не такая уж редкая гостья. …И всё-таки вернусь к земному: что же, получается, посмотрев документальный фильм о том, что творят в Корее американцы, наши лётчики тут же кинулись записываться добровольцами?
— Да, многие изъявили желание. Мы же как думали: наша страна — СССР, самая сильная и самая добрая, как же мы можем не помочь братскому народу?!
— Вы тоже не сомневались, что это ваш долг?
— Вообще-то я попал в Корею не с первой группой, а со второй, в середине 1952-го. Нас отправляли, скажем так, добровольно-принудительно. Но теперь-то я просто уверен: да, мы тогда спасли мир…
— Что это значит — спасли мир?
— А то и значит, что если бы Советский Союз не вмешался в корейские дела, началась бы атомная война. Мы ведь тогда были ещё очень слабыми, страна зализывала раны после Великой Отечественной. И наши бывшие союзники решили: самое время готовиться к войне с СССР. Многие и не знают, что на американских военных картах были обозначены 80 советских городов, где предполагалось использовать «сломанные стрелы».
— Простите, какие стрелы?
— «Сломанная стрела» — американское кодовое название ядерного инцидента. Так вот, Сталин вызвал к себе Ивана Кожедуба (прославленный лётчик-ас, трижды Герой Советского Союза, во время войны в Корее командовал 324-й истребительной авиадивизией — Прим. ред.). Вызвал и, как говорят, попыхивая трубкой, приказал: «Рассмотрите. Организуйте. Сделайте. Надо прижать хвост нашим так называемым союзникам». После чего в Корею и прибыли два полка наших лучших лётчиков…
— Наши, если не ошибаюсь, летали в Корее на МИГ-15, американцы же, кроме «Сейбров», задействовали В-29, которые предполагалось использовать в атомных бомбардировках?
— В-29 был не просто самолёт — «супер-крепость», стратегический бомбардировщик! Вы только представьте: длина машины — 33 метра, высота — 20 метров, размах крыльев — 50! Четыре двигателя и четырёхметровые винты! Огромные машины, экипаж — 10-11 человек.
И вот однажды дюжина этих В-29 получила задание уничтожить электростанцию, которая снабжала энергией всю Корею. Им навстречу вышли на МИГах наши лучшие лётчики, и — что вы думаете — все 12 «крепостей» оказались сбиты! Американские лётчики, конечно, катапультировались. Вы только представьте себе картину — с неба падают 120 парашютистов!
— С неба и прямо в плен к тем, кого летели бомбить. Думаю, им пришлось несладко…
— Корейцы, когда брали пленных, завязывали у них на шее верёвку, запрягали ишака и тащили по земле — это у них считается знаком пренебрежения.
— Куда тащили?
— В яму, тюрем же у них не было. Между прочим, всем известный Джон Маккейн (американский политик-республиканец, сенатор от штата Аризона, ветеран Вьетнамской войны, лётчик, был сбит советской ракетой в 1967 году — Прим. ред.) три года сидел у вьетнамцев в такой яме, пока его за 60 тысяч долларов не выкупили родственники.
— А к нашим как корейцы относились?
— Бывало, не разобравшись, принимали нас за американцев, даже били. Местные ведь не всегда могли понять, на каком языке — русском или английском — говорит человек. Поэтому нам раздали значки с изображением Ким Ир Сена. И ещё мы все знали слово «хой-са», что означает по-корейски «восторг», «восхищение». Когда мой самолёт подбили и меня подобрал крестьянин, первое, что я ему сказал: «Ким Ир Сен, хой-са!» Он заулыбался, ответил: «Сталин, хой-са!» — и повёз меня на своей телеге в госпиталь…
— Это правда, что нашим лётчикам запрещалось вести в воздухе переговоры по-русски, но постоянно звучало «мать-перемать»?
— Нас обучили десятку корейских слов, но когда идёт бой, пусть и не по-матушке, а командовать на чужом языке невозможно. Даже при том, что секретность была строжайшая, нас, например, с самого начала предупредили: если попадёшь в плен, наши сразу от тебя отрекутся, мол, знать такого не знаем, и вообще СССР в этой войне не участвует!
Все наши письма проверяла цензура, поэтому писали родным, что находимся в командировке и у нас всё нормально. Нам, кстати, не повезло — когда возвращались домой, везли кое-какие подарки, так весь наш багаж перешерстили, ничего не оставили…
— И всё-таки, Владимир Иванович, не понимаю: если наша страна спасла планету от атомной войны, об этом надо было кричать на весь мир, а не замалчивать!
— Не скажу, чего именно, но Сталин почему-то боялся…
— Ну, будем надеяться, когда-нибудь все документы, касающиеся той войны, наконец, рассекретят, и мы узнаем всю правду.
— Да, будем надеяться… Но пока в России о нас ни слова, даже Путин, когда был на Дальнем Востоке, не заехал на братскую могилу наших лётчиков. А ведь какие там лежат парни!..
— Наши лётчики были лучше американских?
— Те, кто приехал в Корею первыми, однозначно — да. Во вторую группу, в которую я попал, набирали, в основном, пограничников. Но они же — перехватчики, мало кто из них имел опыт воздушных боёв… А янки были все, как на подбор,— асы. Им, к слову, платили по 10 тысяч долларов за каждый вылет.
— Ну, нашим, наверное, тоже хорошо платили…
— Нет, как обычно — наша страна была ещё бедная.
— Вам приходилось встречаться с американскими асами лицом к лицу?
— Был у меня случай, который тоже можно отнести к области мистики.
Однажды я возвращался с задания и вдруг слышу в наушниках: «Двадцатый (это был мой позывной), в вашем районе замечен чей-то самолёт. Разберитесь и доложите на КП». Вижу, действительно, летит «Глостер-Метеор», британский реактивный истребитель, причём летит на одной со мной высоте. Я подготовил на всякий случай оружие, подошёл к нему на 300 метров, а он — что за чёрт! — никак не реагирует. Начал рассматривать лётчика и вижу, он прищурил глаза как во сне и улыбается. Явно мечтает. Не иначе — о своей жене или девушке!
— Как же вы его разглядели?
— Через спецоптику. Я растерялся: что мне с ним делать? И только я это подумал, голос слева произносит: «Чего тут думать! Он же враг! Уничтожь его немедленно!» Тут же голос справа: «Да какой он враг? Он же душой сейчас дома, а не на войне, такие люди не бывают убийцами. Пусть следует своим курсом»… Я обомлел: откуда эти голоса? Может, я с ума схожу? И вдруг вспомнил свою бабушку Ефросинью, которая всегда говорила: «Запомни, внучек, у каждого человека слева плохой дух, посланник демона, он толкает на дурные поступки. А справа — твой ангел-хранитель. Но кого из них слушать, ты должен решать сам»…
В общем, сбивать я того парня не стал, соврал дежурному, что это китайский транспортник. Резким поворотом взял курс к своему аэродрому и ушёл. И на душе сразу стало легко…
