Сегодня исполняется 160 лет со дня рождения одного из самых выдающихся зодчих Петербурга — Анри Луи Огюста Рикара де Монферрана. Впрочем, если Петербурга, то, значит, также Европы и мира.
Победители и побеждённые
В 1814 году, когда Александр I вместе со своим победоносным войском находился в Париже, мало кому известный молодой человек преподнёс ему альбом, на титульном листе которого было написано: «Разные архитектурные проекты, представленные и посвящённые Его Величеству Императору Всероссийскому Александру I Огюстом Монферраном, членом Французской академии архитектуры».
В те дни такие альбомы подносили русскому царю и другие, куда более именитые зодчие. И не только зодчие. Многим хотелось быть поближе к победителям. И многим —далеко не талантам — посчастливилось: в этой далёкой загадочной стране они неожиданно для себя нашли вторую родину.
Когда кутузовская армия, придя в Париж, вдруг убедилась, что спустя сто лет после отчаянных попыток Петра догнать Европу, мы по-прежнему безнадёжно отстаём, русских охватил настоящий разгул «низкопоклонства перед Западом». Со всей широтой своего не знающего меры гостеприимства Россия распахнула двери не только республиканским идеям, парижским модам и танцам, но также самим французам — гувернёрам, парикмахерам, художникам, модисткам, поварам…
30-летний Огюст Монферран был одним из тысяч французов, отважившихся попытать счастья в России. За его плечами были служба в наполеоновской армии, два ранения, Королевская специальная школа архитектуры и три года практики в мастерской известных архитекторов Персье и Фонтена. Не так уж много для зодчего, решившего осчастливить собой Петербург, где до него творили Жан-Батист Леблон, Франческо Растрелли, Антонио Ринальди, Юрий Фельтен, Василий Баженов, Джакомо Кваренги, Иван Старов, Андрей Воронихин…
Впрочем, удивительна не столько дерзновенная смелость Монферрана, сколько согласие Александра пригласить в Россию этого, в общем-то, малоизвестного архитектора и дать ему заказ на перестройку, а фактически строительство нового Исаакиевского собора. Почему государь поверил именно этому человеку, чем подкупил его этот альбом с архитектурными проектами? Этого мы никогда не узнаем.
Как стать Артистом
В российской столице нападки на французского выскочку со стороны коллег не заставили себя долго ждать. Придворный архитектор Мондюи представил в Совет Академии художеств докладную записку, в которой на основании расчётов и чертежей обвинял Монферрана в авантюризме и неопытности. Для разбирательства Александр I образовал специальный комитет, и в итоге было выявлено, что проект и вправду требует переработки.
Однако Монферрана всё же не отстранили от дальнейшего участия в строительстве Исаакия. Пока заседал Комитет, честолюбивый француз с успехом доказал, что таких качеств, как работоспособность и умение учиться, ему не занимать, а значит, профессионализм — дело наживное.
Он штудировал книги в библиотеке и без устали работал — строил дома и дворцы для петербургской знати, проектировал Нижегородскую ярмарку, вёл отделку двух десятков жилых помещений и парадных залов в Зимнем…В большинстве своём это были работы, в которых применялись оригинальные архитектурные и инженерные решения.
Особенно поразила петербуржцев махина Александровской колонны, изваянная из гранитного монолита и установленная на Дворцовой площади меньше, чем за два часа. Горожане не верили, что этакая громадина в один прекрасный день не повалится. Без особой надобности ни пеший, ни конный старался не появляться на площади ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц. Но колонна не рухнула. Даже в ХХ веке в дни 872-дневной осады этот колосс высотой 25,6 метров (без постамента) и около 600 тонн весом устоял, несмотря на все падавшие неподалёку бомбы и снаряды.
И снова почти тот же вопрос: каким образом ещё вчера ничем особо не примечательный архитектор вдруг оказался создателем двух сооружений, которым суждено было стать символами российской северной столицы?
Возможно, ответ в том, что артиста делают призвание и школа, а вот в Артиста (именно так, с большой буквы) он способен вырасти только благодаря большой сцене.
Смех — не грех
Монферран прожил в России 42 года, до самой своей смерти. Эта страна стала для него второй родиной. Он сделал для неё многое, и был вознаграждён общественным вниманием и благосклонностью власти, которая удостоила его трёх орденов и Золотой с бриллиантами медали на андреевской ленте.
Но как это ни удивительно, мемуаров о зодчем крайне мало. Всё как-то неконкретно, туманно, расплывчато. Вплоть до строки из известной песни Александра Розенбаума: «…И не дышать над вашим чудом, Монферран». Какое чудо имел в виду автор — Исаакиевский собор, Александровскую колонну, дом Лобанова-Ростовского (или как его всегда называли в Петербурге, «дом со львами»)?..
Зато мифов, легенд и анекдотов о Монферране и его творениях — сколько угодно. Вот всего несколько…
По свидетельству собирателя петербургского фольклора Наума Синдаловского, Николай I приказал, чтобы лицо Ангела, установленного на будущей колонне, имело сходство с лицом Александра I, а морда поверженной им змеи — с лицом Наполеона, и в результате в народе тут же родился каламбур: «Столб столба столбу».
Не меньше насмешек вызывал и собор. Ещё не завершилась его постройка, а горожане уже твердили, что петербургская болотистая земля не вынесет тяжести этого самого высокого в мире православного храма и он наверняка вскоре провалится в приневские топи. Когда же внешне грандиозное здание было уже готово и шла его внутренняя отделка, будущий шедевр поспешили окрестить «чернильницей» — за огромные размеры, не сочетаемые с окружающими зданиями, и башенки вокруг купола, карикатурно напоминающие православное зодчество.
А само возведение собора, растянувшееся на целых сорок лет, жители столицы объясняли просто: дескать, гадалка предсказала зодчему, что он умрёт, как только завершит главное творение своей жизни. И ведь так оно и случилось. Огюст Монферран скончался через 21 день после торжественного открытия Исаакия.