«Семнадцать мгновений» длиною в 45 лет

Для любого телесериала без малого полвека — возраст предельно преклонный. Но про шедевр Татьяны Лиозновой такого не скажешь. В чём же секрет «Мгновений»? 

Вообще-то демонстрация 12-серийного сериала «Семнадцать мгновений весны» должна была начаться в канун Дня Победы. Но её отложили из соображений политкорректности: в начале мая состоялся визит генсека Леонида Брежнева в ФРГ. Впрочем, и август — крайне неудачное время для премьеры — это ж мёртвый сезон. Телеруководство быстро поняло свою оплошность, и уже через три месяца, в ноябре 1973 года, прошла повторная премьера «Семнадцати мгновений». Когда раздавались первые аккорды музыки Микаэла Таривердиева, улицы советских городов пустели и кривая преступности падала вниз. 

Потом год за годом сериал крутили с завидной регулярностью по разным телеканалам. Менялись генсеки, президенты, государственный строй и поколения зрителей, давно выучившие, казалось бы, каждую сцену и каждую реплику, но «Мгновения» продолжали собирать широкую аудиторию. Одно из наглядных свидетельств народной любви к сериалу — постоянно, даже в наши дни, растущая коллекция анекдотов о его главном герое. 

Вот всего несколько из последней серии. 

Штирлиц знал, что запоминаются только последняя фраза и первый час корпоратива. 

Прежде чем зайти в кабинет Мюллера, Штирлиц нажал F5 и сохранил игру. Штирлиц знал, что вполне вероятно ему придётся зайти заново. 

Мюллер: Штирлиц, вам официально присвоен статус иностранного агента! Теперь вы должны ежемесячно отчитываться передо мной о вашем финансировании со стороны России и о ваших расходах. 

В баре за стойкой мужчина в камуфляжной форме смешивал в колбе ядохимикаты. «Новичок!», — подумал Штирлиц. 

…Так в чём же секрет феномена саги про Штирлица? 

Тайна приоткрывается сразу, стоит лишь вспомнить о другой похожей работе — четырёхсерийном фильме «Щит и меч», который в 1968 году снял талантливейший Владимир Басов и в котором сыграли не менее замечательные артисты. В работе Татьяны Лиозновой главное — не только и даже не столько разведчик, успешно работающий в логове нацистов до и во время Великой Отечественной войны. Тут главное — древняя, нескончаемая российская тема: личность и всесильная власть. 

При этом ситуация перевёрнута и предстаёт такой, какой её мечтает видеть наше массовое сознание: личность всесильна, а власть слабеет буквально на глазах. Более того, личность не одинока, у неё находятся достойные единомышленники. 

Политическая мысль у нас скинула пелёнки  пустых лозунгов в 1950-е годы, впервые после нескольких десятилетий непререкаемого единомыслия. Но она ползала в основном от одного анекдота к другому. «Я вас знаю, вы — Хрущёв. Мой папа сказал, что вы — кукурузник» — «Передай своему папе, что я умею сажать не только кукурузу». «Мы догоним Америку по производству мяса, молока и яиц и побежим с ней наравне. Обгонять, как призывает Хрущёв, нельзя. Чтобы они не увидели нашу голую задницу». «Почему американский спутник начал беспорядочно вращаться вокруг своей оси? Зацепился за наш высокий уровень». Ну и так далее. 

Юлиан Семёнов и Лиознова первыми в отечественном искусстве показали, что существует политическая аналитика. И это начальный шаг в борьбе с антинародной властью. Без политической аналитики невозможно понять, кто есть кто во властных эшелонах, что делается в стране, почему и для чего. А для этого прежде всего надо понять, что судьбы страны и мира вершат не какие-то полубоги, а самые обыкновенные люди — умные и глупые, преданные делу и преданные начальству, альтруисты и корыстолюбцы, простодушные и хитрые… 

И ещё одна крайне важная особенность: и супер-герой Штирлиц, и тем более его помощники профессор Вернер Плейшнер и пастор Фриц Шлаг в стереотипном киновосприятии — просто-таки антигерои. Они не пускают в ход кулаки, не стреляют с двух рук, не прыгают с крыш домов, не бегают со  скоростью локомотива и не устраивают бешеных гонок на автомобиле. Они любят свою Родину, хотя и не кричат об этом, они любят своих близких, природу и музыку, радуются мелким благам жизни, верят в Бога, в человеческую порядочность и в милосердие… А главное — они постоянно думают. Кто эта троица, как не идеальные интеллигенты! 

Да, интеллигенцию у нас всегда не любили. Но — странной нелюбовью. Её не любили с той же силой, с какой мечтали ею стать. «Она замужем за интеллигентным мужчиной», «он взял в жёны интеллигентную девушку», «их дочка вышла замуж и попала в интеллигентную семью» — кто не слышал этих фраз… К тому же образы интеллигентных героев Семёнова и Лиозновой вполне логично вписываются в череду интеллигентов из других советских фильмов, которые давно стали киноклассикой и по сей день находят своих зрителей, — «Коллеги», «Девять дней одного года», «Иду на грозу», «Доживём до понедельника», «Ирония судьбы»… 

Миллионы телезрителей смотрели «Семнадцать мгновений весны» на протяжении 45 лет и видели в Максе Отто фон Штирлице, то бишь в Максиме Максимовиче Исаеве, свой идеал — красивого, обаятельного, смелого и очень умного. Такого, на которого ты и сам хотел бы походить, если ты мужчина. А если женщина — чтобы такой был рядом, пусть даже в длительной заграничной командировке. 

«Мгновения» — это наша тоска по достойному герою. 

Поделиться ссылкой: