Чарлз Камерон. Одинокий гений

Он родился 275 лет назад. Месяц и число неизвестны. В иных его биографиях даже годы рождения другие — 1730-е, 1745-й, 1746-й. Зато известно, что он стал одним из выдающихся зодчих в истории Европы. 

Таинственный племянник 

Камерон прибыл в Петербург в начале августа 1779 года по личному приглашению императрицы Екатерины II, и тут же был ей представлен. 

Иноземец государыне понравился. Умён, по всему чувствуется, что дело знает основательно, а принципам классицизма, главного направления в европейской архитектуре тех лет, привержен искренне и глубоко. Да к тому же человек солидный, уже за сорок. А уж когда Камерон заявил, что является племянником мисс Дженни, Екатерина окончательно уверилась, что с выбором нового архитектора не ошиблась. Ещё бы, ведь имя мисс Дженни было известно в ту пору всей культурной Европе. Дочь знаменитого сэра Эвена Камерона, который в 1740-х годах был предводителем шотландцев в борьбе за возведение на английский трон Стюартов, она прославилась своими мемуарами, переведёнными на многие языки, в том числе на русский. 

С Камероном тут же был заключён трёхлетний контракт, и ему присвоили почётное звание архитектора её императорского величества. Новому архитектору доверили едва ли не самое важное — продолжить перестройку дворца в Царском Селе и вести строительство различных сооружений в расширяющемся вокруг дворца парке. Отныне свои чертежи он подписывал тремя буквами: AMI — Architect Majestique Imperial. 

Легенда «о тёте Дженни» продержалась не только до конца дней зодчего, но и до самого последнего времени. Как установил российский исследователь Дмитрий Швидковский, на самом деле Чарлз Камерон был сыном скромного строительного подрядчика Уолтера Камерона, который никогда не являлся братом Дженни, хотя действительно состоял в очень дальнем родстве с теми Камеронами, что сражались за Стюартов. И детство самого Чарлза тоже было весьма скромным: сперва он пошёл по стопам отца и даже состоял в гильдии плотников, потом стал гравёром. Оттого, наверное, и точная дата рождения Камерона неизвестна… 

Зачем же понадобилось столь солидному человеку выдумывать про себя всякие небылицы? Сегодня, спустя столько лет, точного ответа на этот вопрос быть не может. Остаётся только предположить, что виной всему, во-первых, склонный к авантюризму XVIII век, и, во-вторых, ясное понимание того, что впереди острейшая конкуренция со стороны уже работавших в Петербурге великолепных зодчих, иностранцев и русских, — Баженова, Старова, Ринальди, Фельтена, Деламота, — а значит, в этой игре с самого начала хорошо бы иметь на руках как можно больше козырей. 

Теоретик, он же практик 

Положение Чарлза Камерона в Петербурге осложнялось ещё и тем, что прежде он никогда не занимался практической архитектурой. До приезда в Россию шотландец был учёным. Изучал античное зодчество, долгое время участвовал в раскопках Помпеи и Геркуланума, а потом даже написал и издал большой научный труд — «Термы римлян». 

Теперь предстояло перейти от теории к практике. Да к тому же из далёкого, древнегреческого и древнеримского, прошлого — в настоящее. Задача неимоверно трудная не только профессионально, но и психологически. В истории архитектуры не так легко отыскать примеры, когда такое кому-либо удалось. 

Но Камерон отважно совершил этот поворот в своей судьбе и добился феноменальных результатов. Большинство его работ сегодня имеют всемирную известность. 

Вообще-то шотландского мастера пригласили в Россию для того, чтобы он построил на территории царской резиденции термы наподобие древнеримских, «где в одном лице можно было бы встретить Цезаря, Цицерона и Мецената». Этот ансамбль терм, позже по имени своего создателя получивший название Камероновой галереи, включал в себя Агатовые комнаты с Холодными банями, Висячий сад и Пандус. Но вслед затем зодчий получил и другие задания императрицы. В Царском селе это была Китайская деревня в Александровском парке, Пирамида в пейзажной части Екатерининского парка и новая отделка всех апартаментов, в том числе создание интерьеров Арабескового, Лионского, Китайского залов, Опочивальни, Зелёной столовой. 

А потом был Павловск, где Камерон возвел величественный архитектурный ансамбль — дворец (особенно великолепны интерьеры Греческого и Итальянского залов Павловского дворца), павильоны, парк… 

В одной из книг о зодчем сказано: «Для творчества Камерона характерны неутомимый поиск новых форм и планировочных решений, синтез искусств, гармоничное слияние архитектуры с окружающим пейзажем, совершенство пропорций, лиризм». Сказано очень точно, но эта лаконичная характеристика требует объяснений. Основой всего, что задумывал Чарлз Камерон, служили ему принципы классицизма в стиле античного искусства. Но как бы он ни любил древних, это не были слепые копии того, что они делали. В каждый свой замысел архитектор старался внести новое, своё, заимствуя творческие идеи у французских, итальянских и русских современников. И при этом он проявлял поистине поразительные чувство вкуса, такта, ощущения цветов и пропорций. Это было особенно сложно, если учесть, что только при работе с камнем Камерон использовал самые разные его виды: от грубого, пудостского, — до агата и яшмы. Не считая других самых разнообразных отделочных материалов — стекла, цветной фольги, бронзы, фарфора, фаянса, самоцветов, ценных пород дерева… 

Так неудержимая фантазия Чарлза Камерона во многом преобразила и Царское Село, и Павловск, в том числе внутреннюю отделку их дворцов. 

Он выбрал Россию 

Спустя пять лет после приезда в Петербург Камерон женился. Его избранницей оказалась дочь Царскосельского садовника Иоганна Буша — Екатерина. 

Выбор не отличался оригинальностью. Дело в том, что шотландец с самого начала поселился в Царском Селе, рядом с Большой каменной оранжереей, где работал Буш. И гуляла «Катья». Здесь, неподалеку от царского дворца, чета Камеронов прожила — с небольшим перерывом — до 1803 года, когда зодчий был назначен Адмиралтейским архитектором и получил квартиру в Инженерном замке, в самом центре Петербурга. 

Большинство тех, с кем ему приходилось сталкиваться по работе, относились к Камерону хорошо. Конечно, были и недоброжелатели, завистники. Однако люди не могли не ценить в нём ум, глубокие знания, уважительное отношение даже к самым непримиримым оппонентам. Были и близкие друзья. Но не шотландцы, их национальная диаспора в русской северной столице всегда оставалась крайне малочисленной. Познакомившись с крупным военным инженером и библиофилом Сухтеленом, зодчий вошёл в круг петербургской интеллигенции… 

И всё же Камерон, говорят, частенько выглядел чужим даже среди своих. Строительное дело всегда требовало — в том числе от архитектора — зычного голоса, сильного характера и твёрдости в отстаивании собственных решений. Architect Majestique Imperial, увы, не обладал этими качествами. 

Хорошо известен случай, когда при строительстве пандуса к Висячему саду Камерон запланировал выполнить облицовку из наиболее прочного, сяського, камня, но руководивший работами итальянский мастер Д. Минчаки настаивал на другом камне, пудостском. Итальянец прекрасно знал, что архитектор прав, но стоял на своём, поскольку, скорее всего, имел запасы пудостского камня, который и в обработке гораздо легче. Спор был долгим, но зодчий, в конце концов, уступил… 

К тому же Камерон даже самым близким друзьям предпочитал уединение. Высшим наслаждением для него было сидеть у себя дома перед камином из белого сибирского мрамора и читать книгу. За окном дует пронизывающий, ледяной балтийский ветер, а в очаге потрескивают берёзовые поленья, со стен смотрят на хозяина картины, эстампы и рисунки, которые он собирал всю жизнь. Рядом, в кабинете, громоздятся шкафы с книгами… 

Библиотека Камерона недаром считалась одной из самых богатых в Петербурге. Конечно, было много книг по истории и теории архитектуры, прежде всего европейской. Но не только. Здесь встречались редкие издания писателей античности, Возрождения, труды по физике, геометрии, математике, астрономии… 

В 1805 году Чарлз Камерон получил отставку. Казалось, ничто больше не удерживало его на невских берегах. Но он предпочёл остаться в России. Он прожил в этой стране чуть больше четверти века, здесь он стал знаменитым, здесь были его дом, его друзья, его близкие, а значит, и родина. 

Поделиться ссылкой: