Соцопрос «Левада-центра» показал: сегодня свыше 70 процентов россиян положительно оценивают роль Сталина в истории нашей страны. Но, может, люди положительно оценивали что-то другое?
Многих такие результаты социологического опроса просто-таки напугали. Что же это получается, почти две трети населения России — отъявленные сталинисты?
В позапрошлом году социологи из того же «Левада-центра» задумались об этом и задали своим респондентам ещё один вопрос: «Вы лично хотели бы жить и работать при таком руководителе страны, как Сталин?». Положительный ответ дали всего 23 процента опрошенных — в два с лишним раза меньше тех, кто заявил о своём положительном отношении к «вождю и учителю». Вероятно, и теперь результат был бы примерно таким же.
В общем, на самом деле не так страшен Сталин, как его превозносят. Страшен миф о нём — продукт политической мифологии.
Иосиф Сталин, он же Джугашвили, он же Коба, он же Рябой, он же Усатый, он же Гуталинщик, создавал миф о себе сам, ещё с конца 1920-х годов. Миф этот напрочь игнорирует ужасы сталинщины, зато выпячивает весь набор коммунистической лжи о том, что при Сталине экономика была самой мощной в мире и не было безработицы, о том, как хорошо жилось человеку труда, о том, как «гений всех времён и народов» принял Россию с сохой, а оставил с ядерной бомбой, как «было время, и цены снижали, / И текли, куда надо каналы, / и в конце, куда надо, впадали» (Владимир Высоцкий)…
Вся эта пропагандистская жвачка уже настолько навязла в зубах, что её даже неудобно в миллион первый раз опровергать. Тем более гораздо важнее другое: когда и почему этот миф возрождается.
«Динамика общественного мнения в 2000-е годы, — отмечает научный сотрудник «Левада-центра» Карина Пипия, — свидетельствует о трёх периодах преобладания тех или иных оценок Сталина». И в подтверждение своих слов тут же называет эти периоды. В начале нулевых встречалось фактически равное соотношение положительных и негативных оценок генералиссимуса. В 2008-2014 годах было нейтральное, безоценочное, а на самом деле равнодушное отношение к этому политическому деятелю. И, наконец, в 2015–2019 годах неуклонно росло негативное восприятие того же персонажа.
Теперь наложите эти временные рамки на состояние экономики, а также настроение миллионов людей, и вы получите первую разгадку сталинского рейтинга в XXI веке. В начале нулевых мы ещё отходили от кошмаров 1990-х, но уже начинали видеть свет в конце туннеля. На исходе нулевых — первой половине десятых жили жирком предыдущих тучных лет. А во второй половине нынешнего десятилетия снова стали проваливаться в бедность, которая многим уже кажется беспросветной.
Иными словами, едва жизнь налаживается, мы про Сталина (точнее, про миф о нём) забываем, но как только в очередной раз ухудшается, снова вспоминаем.
Почему именно про Сталина и его миф?
Отвечу вопросом на вопрос: а что вы ещё ожидали? Сталин — единственный политический деятель, которого нам чаще всего скармливают главные, они же официальные, СМИ. Он там почти всегда красив, грозен, справедлив, а главное — все его слушаются беспрекословно.
Кроме того, не будем забывать про Великую Отечественную войну, которую те же СМИ в последнее время превратили в главную историческую скрепу, причём уже с такими фантастическими небылицами, до которых не додумались бы даже сталинские пропагандисты.
Все мы, само собой, понимаем — в той войне победил народ, но так уж устроено сознание людей, что оно всегда хочет во главе великого свершения поставить великого человека, максимум двух. Так, во главе первой победы в космосе мы поставили Сергея Королёва и Юрия Гагарина. А во главе Победы, добытой в 1945-м, — Сталина и Георгия Жукова. И то же массовое сознание подсказывает: если уж Сталин в такой войне победил, так уж нынешних коррупционеров, олигархов да народную бедность и подавно осилил бы.
В общем, вторую разгадку сталинского мифа подсказывают пропагандистские усилия средств массовой информации.
Однако есть ещё одна, третья разгадка, которая кроется в нашем подсознании.
Советская пропаганда утверждала, что «железный занавес» между СССР и Западом был опущен в 1946 году после речи Уинстона Черчилля в Фултоне, и это была западная скоординированная политика, направленная на изоляцию Советского Союза.
На самом деле Сталин сам проводил политику самоизоляции, и начало ей он положил задолго до 1946-го — как только оказался Верховным вождём, то есть ещё в 1928 году. С той поры к нам в страну впускали только тех иностранцев, которые были нужны государству, а в середине 1930-х уничтожили или изолировали в лагерях почти всех, кто с этими иностранцами контактировал.
Самоизоляционизм, заставляющий человека верить пропаганде, потому что она всюду, а никакой другой информации нет, — один из трёх столпов тоталитаризма. Два другие — массовые репрессии и возникающий благодаря им страх. И все три воздвигнуты ради достижения одной, главной задачи — «выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи». Кстати, так говорил не Сталин, а главный теоретик большевиков Николай Бухарин.
Звучит всё это страшно. Но не менее страшно, что сам тоталитарный режим для многих, в том числе для людей с высшим образованием, весьма привлекателен, поскольку быть хомо тоталитарным удобно и легко. Ведь это так замечательно: весь народ — как единое целое, и все думают, и верят вместе, одинаково, и ты ощущаешь себя частичкой этой всенародной мощи, и благодаря этому тебе кажется, что и ты сам всесилен. А потому, как говорил в «Семнадцати мгновениях весны» немецкий генерал, которого виртуозно сыграл Николай Гриценко, «не надо отстаивать свою точку зрения на судьбы родины, никакой ответственности — только подними руку в честь того, кто этим занимается за тебя, …и всё сразу станет понятно — никаких волнений…». Одним из первых эти притягательные черты подметил и описал Гюстав Лебон, его книга «Психология толп» вышла ещё в 1895 году.
Сегодняшний Сталин — это подсознательная тяга к той самой толпе, где не надо думать, тем более рассуждать, где всё за тебя решает вождь, а на самом деле вожак — самый мудрый, самый всё понимающий, самый великий…