Сегодня 120 лет со дня рождения Владимира Набокова, одного из самых известных в мире русских писателей. Он начал публиковаться в 1920-х годах, в эмиграции, но на Родине — только в 1980-х.
«Я никогда не отрицал нравственное воздействие искусства, безусловно заложенное в каждом подлинном произведении, — писал Владимир Набоков. — Но что я действительно отрицаю и против чего готов биться до последней капли чернил, так это нарочитое морализаторство, которое для меня убивает все следы искусства в произведении, каким бы искусным оно ни было». В этой цитате — творческое кредо писателя.
Литературовед М. Красина в автореферате диссертации на тему «Герой “незамеченного поколения” в романах В.В. Набокова» обосновывает общность исследуемого ею нового литературного типа с типажами, сложившимися в литературе: «Какие черты герой отечественной классики передаёт своему последователю? Это, в первую очередь, разлад с обществом, одиночество, критицизм (от Чацкого), социальная апатия и пессимизм, склонность к самоанализу (от Онегина), крайний индивидуализм, разочарованность и рефлексия (от Печорина), уход от действительности (от Обломова)».
Да и мог ли молодой Набоков, пересекая границу отечества, не испытывать «апатию и пессимизм»? «Счастливый отпрыск счастливой аристократической семьи», детство которого прошло в самом центре Петербурга и в солнечном Рождествено на высоком берегу реки Оредеж, он вынужден был вместе с семьёй оказаться в Крыму, а затем отплыть к другим берегам… В английском Кембридже он изучал русскую филологию, в предвоенной Германии лицом к лицу столкнулся с нацистским безумием, во Франции узнал, что такое массовый страх… В конце концов, судьба изгнала семью Набоковых из Старого Света, и в 1940-м они оказались в Америке.
В первые годы жизни в Нью-Йорке молодого писателя снова настигло отчаяние: его никто здесь не ждал, а врождённая гордость не позволяла униженно обивать пороги редакций. Оставалось одно — стать стопроцентно американским писателем. Что ж, его приличный английский это позволял. «О трудностях перерождения Набоков писал в своих письмах как об агонии, — отмечает Виктор Ерофеев в предисловии к первому из четырёх томов набоковского собрания сочинений, выпущенного в Советском Союзе уже в 1990 году. — Он испытывал почти физиологическую муку, расставаясь с гибким родным языком. Но это испытание Набоков выдержал с честью».
К. Волков в автореферате «Биография писателя в творчестве В.В. Набокова 1930-х — начала 1940-х гг.» рассматривает развитие автобиографического жанра в таких произведениях Набокова, как «Дар», «Истинная жизнь Себастьяна Найта», «Николай Гоголь». К ним органично примыкает малоисследованное эссе Набокова «Пушкин, или Правда и правдоподобие».
В диссертационном исследовании и автореферате к нему «Цветопоэтика рассказов В.В. Набокова: семантика, функциональная значимость, роль в структуре текста» П. Суслов сосредоточивает взгляд на одной из важнейших составляющих поэтики Набокова: «Помимо того что в текстах Набокова цвет участвует в усилении выразительности, он зачастую оказывается одним из наиболее значимых проводников смысла. Цветовые образы являются неотъемлемой частью структуры произведений Набокова: если изъять из них цвет, тексты потеряют не только своё эстетическое своеобразие, но и утратят свойственную им смысловую глубину».
…Американизированный автор набирал известность, однако его подчас огорчали то неразборчивость, то ханжество американских читателей. К примеру, «Другие берега», конечно, обратили на себя читательское внимание, но разве это можно было сравнить со скандалом, который разразился после выхода романа «Лолита»? И ведь именно «Лолита», вопреки разносам критики, превратила Набокова в писателя с мировым именем. Впрочем, нашлись читатели, которые отнесли роман к одной из самых пронзительных историй о любви. К тому же автор показал в этом произведении особый тип американского мещанства, мир любительниц бесконечно перелистывать страницы иллюстрированных журналов.
В 1961 году на гонорары за «Лолиту» и киносценарий, написанный им по этому роману, писатель смог оставить преподавание и Америку, чтобы вернуться в Европу. Он выбрал Монтрё, курортный городок на Швейцарской Ривьере.
В 1964 году вышел в его переводе на английский «Евгений Онегин». Обширные комментарии переводчика превратили это издание в четырёхтомник. Затем последовали переводы на английский «Героя нашего времени» М.Ю. Лермонтова, «Слова о полку Игореве», многих стихотворений русской классики. Набокова не просто тянуло к родной литературе, он хотел, чтобы его радость от чтения русской прозы и поэзии разделил с ним и англоязычный читатель.
Так и вышло, что, несмотря на многочисленные обвинения писателя в эгоцентризме, отсутствии «нравственного пафоса» и даже на его прямое заявление, что-де «сошёл с рельсов русской литературы», он вернулся к ней, обогащённый опытом долгой жизни.
«Герой “незамеченного поколения” (младшей генерации писателей русского зарубежья, к которой принадлежал и Набоков) — фигура новая и уникальная, но у неё есть сходство с литературным предшественником, центральным образом русской классической литературы, — подчёркивает М. Красина в уже упоминавшемся автореферате диссертации «Герой “незамеченного поколения” в романах В.В. Набокова», с которым можно познакомиться на портале Президентской библиотеки. — С героем именно этой литературы его сближает поиск не денег, не славы, не признания, а духовный поиск. В этом образе традиционные для русской литературы вопросы совести, сострадания, раскаяния, преступления и наказания переплетаются с экзистенциальными вопросами отношений человека с миром, с Богом, с собой».
И вряд ли следует до конца верить заверению мастера «Всё, что у меня есть, — это мой стиль».
Так говорил Владимир Набоков
— Книги, которые вы любите, нужно читать, вздрагивая и задыхаясь от восторга.
— Истина — одно из немногих русских слов, которое ни с чем не рифмуется.
— К Богу приходят не экскурсии с гидом, а одинокие путешественники.
— Желания мои весьма скромны. Портреты главы государства не должны превышать размер почтовой марки.
— Жизнь — большой сюрприз. Возможно, смерть окажется ещё большим сюрпризом.
— Следует отличать сентиментальность от чувствительности. Сентиментальный человек может быть в частной жизни чрезвычайно жестоким. Тонко чувствующий человек никогда не бывает жестоким.
— Я в достаточной мере горд тем, что знаю кое-что, чтобы скромно признаться, что не знаю всего.
— Трёхсложная формула человеческой жизни: невозвратность прошлого, ненасытность настоящего и непредсказуемость будущего.
— Густое счастье первой любви неповторимо.
— Многоточие — это следы на цыпочках ушедших слов.
