Без царя мы пропадём, потому что сами, своим умом жить не умеем. В этом нас уверяют с петровских времён. И не какие-нибудь забугорные русофобы, а наши же соотечественники.
Авторитаризм — наше всё?
В июле 2016 года Фонд Фридриха Науманна (немецкая либеральная организация, имеющая представительства более чем в 60 странах, в том числе в РФ) провёл опрос о восприятии свободы жителями России.
Результаты оказались парадоксальными. 56,9 процента респондентов признали, что для них важно жить в демократической стране, но при этом 34,1 процента затруднились ответить на вопрос «Что такое демократия?», а 30,8 не смогли сказать, существовала ли когда-нибудь демократия в истории России.
Свыше двух третей опрошенных заявили, что главная задача государства на ближайшие пять лет — экономическое развитие. Однако 59,6 процента отдали предпочтение экономической модели, построенной на государственном планировании и распределении, хотя положительное отношение к конкуренции в экономике выразили 60,9 процента [https://russia.fnst.org/content/opros-o-vospriyatii-svobody-zhitelyami-rossii].
Получается довольно странная картина: большинство из нас хочет жить по-европейски, в демократической стране и с развитой экономикой, но представления об экономике остаются у нас советскими, а о демократии — путаными.
Власть из всего этого давно сделала свой вывод: Россия без малого тысячу лет прожила при авторитарном режиме, и такой характер государственности давно уже стал сутью страны, так зачем теперь менять эту суть? К тому же знаменитый наш мыслитель Константин Леонтьев провозгласил, что «…русская нация… не создана для свободы» [6. С. 102]. И далеко не только он один так считал и считает…
Интеллектуалы консервативного толка тут же с готовностью всё объяснили. Западная демократия — это не наш менталитет, не наш национальный характер, не наша «институциональная матрица». Не случайно в 1990-е все попытки Егора Гайдара и К° насадить в России либерализм с треском провалились.
Вот одна из таких наиболее типичных концепций в более конкретном виде. «Реформы, если и нужны <России>, должны быть направлены не на усвоение западных институтов и ценностей, а на совершенствование ценностей исконно русских. У России свой, особый путь, западные же институты не принесут ей пользы». Таково мнение экономиста Ольги Бессоновой, которая считает, что пользу нам принесут «жизнеспособная “раздаточная” и дистрибутивная экономика с высокой ролью государства и без рыночных отношений…». И Светлана Кирдина, соавтор О. Бессоновой, «полагает, что России, как и другим странам Востока, присуща институциональная матрица, включающая авторитарную государственную власть, раздаточную экономику и коммунитарную идеологию» [7. С. 522].
Короче, всё упирается в наше «сплошь авторитарное» прошлое.
Пешком в историю
В российском прошлом демократии было и вправду немного. Но она была!
Вот что писал по этому поводу такой авторитетный специалист, как академик Дмитрий Лихачёв:
«Общим местом в суждениях о России стало утверждение, что в России не было традиций демократии, традиций нормальной государственной власти, мало-мальски учитывающей интересы народа. Ещё один предрассудок! Не будем приводить всех фактов, опровергающих это избитое мнение. Пунктирно наметим только то, что говорит против…
Договор 945 г. между русскими и греками заключается словами “и от всякое княжья и от всех людий Руския земля”, а “люди Руской земли” — это не только славяне, но на равных основаниях финно-угорские племена — чудь, меря, весь и пр.
Князья сходились на княжеские собрания — “снемы”. Князь начинал свой день, совещаясь со старшей дружиной — “боярами думающими”. Княжеская дума — постоянный совет при князе. Князь не предпринимал дела, “не поведав мужем лепшим думы своея”, “не сгадав с мужми своими”.
Следует учитывать также издавнее существование законодательства — Русской Правды. Первый же Судебник был создан уже в 1497 г., что значительно раньше, чем аналогичные акты у других народов» [3. С. 42].
И ещё одна цитата из той же работы Дмитрия Лихачёва:
«Под документами Боярской думы наряду с обычной формулой “Великий государь говорил, а бояре приговорили” можно встретить и такие формулировки: “Великий государь говорил, а бояре не приговорили”. Патриарх в своих решениях часто расходился с царём» [3. С. 42].
А что же случилось потом?
Вот уже не одно столетие отечественная либеральная интеллигенция сокрушается по поводу того, что русские княжества в своё время объединяла Москва с её ордынским жестокосердием, а не Великий Новгород с его вече и ганзейскими обычаями.
Но по-другому, увы, быть не могло. «Если в IX веке Новгород — ещё не ставший феодальной торговой республикой — выступил объединителем земель вдоль торгового пути “из варяг в греки”, то в XIV веке Новгороду уже не нужно единство ни с Киевом, ни с Москвой, — констатирует историк Борис Кагарлицкий. — Его торговые интересы направлены в иную сторону. Он не заинтересован в формировании единого национального рынка, поскольку его процветание основано на посреднической торговле, а не на производстве. Установить политический контроль над портовыми городами Прибалтики и торговыми центрами Поволжья не в его силах, а объединение с южнорусскими землями не представляет непосредственного экономического интереса» [1. С. 114].
Так прервалась на Руси средневековая демократическая традиция и установилось самовластье. Попытки ограничить его предпринимались не раз.
В 1730 году «верховники» составили «кондиции», в соответствии с которыми роль царя сводилась к представительским функциям, а реальная власть переходила к Верховному тайному совету. Дмитрий Голицын даже написал проект конституции. Но «затейка верховников» не удалась — Анна Иоанновна, опираясь на поддержку сторонников самодержавия, разорвала договор.
В 1825 году, 14 декабря, потерпело поражение восстание (а по сути, революция) на Сенатской площади Петербурга.
В 1860-х годы были проведены самые масштабные и глубокие социально-экономические реформы. Однако политические преобразования начались с запозданием, лишь в 1905 году, и осенью 1917-го Россия вновь свернула на привычную авторитарную дорогу, которая быстро привела к тоталитаризму.
Во второй половине 1980-х годов, а затем в 1992-м снова началась коренная модернизация России, но в 2000-е годы реформы приостановились, и страна в очередной раз съехала на авторитарную колею.
…Столько попыток, и все закончились неудачей! Так, может, демократия и вправду не для нас, потому что мы азиаты, а не европейцы и, вообще, у России в истории своя особая миссия и «особый путь»?
Вы с какого континента будете?
Принадлежность того или иного народа к Азии или Европе по географическому принципу — позавчерашний день. В том смысле, что это даже не ХХ, а XIX век. С таким картографическим пониманием мира ещё как-то можно было примириться, когда Карл Маркс писал об «азиатском способе производстве». Но не сегодня.
Вот, к примеру, японцы, южные корейцы, гонконгцы. Они проживают в Азии. Но по «способу производства», а точнее сказать — по экономическому укладу, они кто? А по политическому, если вспомнить, что в каждой из этих стран действуют принципы демократии?..
Конечно, у каждой нации своя культура, которая определяется историей, социальными, этническими особенностями, в том числе принадлежностью к тому или иному континенту. И не что иное, как культура делают каждый народ и каждую нацию неповторимыми. В этом смысле культура японцев, южных корейцев и гонконгских китайцев — азиатская. Но это уже не те азиатские культуры, которые были у них в позапрошлом столетии. Их культуры в значительной мере обогатились культурами других стран — США, России, Франции, Германии…
Чтобы убедиться во всём этом, достаточно послушать японскую музыку, посмотреть фильмы, снятые в Гонконге, почитать южнокорейских авторов о достижениях в их стране демократии…
Какой выглядит в этом контексте Россия?
Вновь процитирую академика Дмитрия Лихачёва: «…азиатское начало в русской культуре лишь мерещится. <…> В своей культуре Россия имела чрезвычайно мало собственно восточного. Восточного влияния нет в нашей живописи. В русской литературе присутствует несколько заимствованных восточных сюжетов, но эти восточные сюжеты, как это ни странно, пришли к нам из Европы — с Запада или Юга. Характерно, что даже у “всечеловека” Пушкина мотивы из Гафиза или Корана почерпнуты из западных источников» [2. С. 30].
В реальности современная русская литература, как, впрочем, и философия, выросли из работ европейских писателей и мыслителей. Корни поэзии и прозы Александра Пушкина, а также поэтов и прозаиков пушкинской поры — в Британии и Франции. А корни работ славянофилов и позже революционной интеллигенции, вплоть до марксистов, — в Германии.
Наверное, нашим истовым патриотам это покажется обидным, но на самом деле для русской культуры в этом нет ничего оскорбительного. Отечественная словесность заимствовала многое у европейской преимущественно лишь в первой половине XIX века, а потом европейская литература и, более того, мировая уже прирастали российской. То же можно сказать о русской философии, живописи, балете, музыке, театре, а в ХХ веке — о кинематографе. Более того, если культура какой-либо страны способна заимствовать у соседей, а затем окрашивать заимствования в свои национальные краски, это свидетельствует о её силе, о её способности расти и развиваться.
Попытки разделить культуру, искусство континентальными, политическими или этническими границами, как это, например, до сих пор пытаются делать с Николаем Гоголем в Киеве, а нередко и в Москве, — унизительно. Унизительно не для тех, кого хотят считать своим или чужим, а для тех, кто участвует в таких делёжках.
Очень хорошо сказал о себе великий балетмейстер Джордж Баланчин (Георгий Баланчивадзе), выросший на берегах Невы, но большую часть жизни проживший в США: «По крови я грузин, по культуре русский, а по национальности петербуржец».
Русский особый путь — немецкий…
Разговоры об особом пути и особой миссии России ведутся уже без малого двести лет.
С тех пор мало что изменилось и в идеях, и в терминах. Говорят о том, что если мы отстали от европейцев и американцев в экономике и технологии, то зато у нас самая правильная религия, мы — высокодуховный народ, основа нашей духовности — соборность, и у нас особая миссия в мире. Все эти постулаты их сторонники всегда объясняли русским характером и теми взаимоотношениями, которые выстраивались между русским народом и царём, независимо от того, кем он являлся — императором, генсеком или в как наше время президентом. (При этом другие народы нашей многонациональной России по умолчанию игнорировались.)
Ещё на рубеже ХХ века историк Павел Милюков заметил по этому поводу: «Объяснять особенности духовной жизни России из особенностей склада народного духа, из жизни русского национального характера <…> — значит, объяснять одно неизвестное посредством другого, ещё более неизвестного…» [4. Т. 2, ч. 1. С. 14].
«Никакой особой миссии у России нет и не было!», — написал Дмитрий Лихачёв и, желая лишний раз подчеркнуть значимость этой максимы, выделил её курсивом [3. С. 49].
В действительности теорию «особого пути» славянофилы позаимствовали у немцев. Тогда, в первой половине XIX века, задолго до своего объединения Германия заговорила о собственном Sonderweg.
Идея у немцев возникла не от хорошей жизни. Британия уже правила морями и стала экономически, технологически самой мощной империей мира. Франция превосходила всех на континенте в военно-политическом отношении. А германские земли представляли собой мелкие княжества, которые не могли похвалиться ни тем, ни другим.
Вот тут-то немецкие националисты, чутко ощущавшие, что народ нуждается в утешении, и вспомнили о великой национальной поэзии, музыке, философии. Так родилась теория о Западе, который погряз в меркантильности, и о немцах — нации с возвышенной, духовной культурой [см. 5].
Ничего удивительного, а тем более порочного во всём этом нет. Всякий многочисленный народ на том или ином историческом этапе испытывает неудачи и в такой момент хотя бы на компенсаторном уровне пытается сгладить свои переживания по этому поводу. Россияне, если и являются исключением из общего ряда таких народов, так только в том, что они слишком долго пытаются искать будущее в своей мифической «особости».
Литература
- КагарлицкийБ. Периферийная империя: Россия и миросистема. М., 2004
- Лихачёв Д.С.Многомерное и целостное видение культуры // Лихачёв Д.С. Избранные труды по русской и мировой культуре СПб., 2015
- Лихачёв Д.С.Россия никогда не была Востоком // Лихачёв Д.С. Избранные труды по русской и мировой культуре СПб., 2015
- 4.Милюков П.Н.Очерки по истории русской культуры. В 3 т. М., 1994
- Травин Д.Я.«Особый путь» России: от Достоевского до Кончаловского. СПб., 2018
- Янов А.Л.Драма патриотизма в России. 1855–1921. М., 2009
- Ясин Е.Г.Приживётся ли демократия в России. М., 2012
