Он умер давно, 95 лет назад. И сегодня мало уже кто помнит, что многое в современной театральной и книжной графике, в дизайне одежды выросло когда-то в Париже из идей Льва Бакста.
Псевдоним — Бакст — родился в 1889 году, когда начинающий художник решил впервые представить свои работы публике. Он взял девичью фамилию бабушки, Бакстер, и убрал из неё последние две буквы. Операция вполне логичная, ведь таков один из главных принципов всякого творчества — в произведении не должно быть ничего лишнего.
В 1906 году, в год собственного сорокалетия, он написал «Автопортрет». Туго стянутая галстуком короткая шея, аккуратная — волосок к волоску — причёска на пробор, усы по моде того времени — вразлёт, пенсне с цепочкой, и через стёклышки пенсне — пристальный, напряжённый, строгий взгляд, словно насквозь буравящий зрителя.
Всякий художник, подобно Творцу, никогда не объясняет свои произведения. Но тут комментарий прочитывается однозначно: внимательный, изучающий взгляд на мир в любых его проявлениях — основная черта бакстовского характера.
Это качество проявилось в нем ещё смолоду, когда Бакст делал лишь первые шаги в поисках самого себя. Учась в скучной, застойной Петербургской Академии художеств, он увлекался аквалеристикой, влюблялся в творчество живописцев, крайне далёких один от другого по творческой манере, занимался в студиях Парижа и Финляндии, испытывал влияние монументальной классической живописи, импрессионизма, романтизма и африканской экзотики. «Решительно изнемогаю от неизвестности», — жаловался другу юный художник в одном из писем тех лет.
Всё встало на свои места, когда Бакст вошёл в группу «мирискусников». Связь русского искусства с новейшими европейскими достижениями, восприятие изобразительных средств в едином контексте с театром, музыкой, литературой, философией, пристрастие к модерну, — как выяснилось, художественные принципы «Мира искусства» полностью соответствовали уже почти сложившемуся творческому мировоззрению Бакста.
И сразу — первый рывок к славе: не прошло и нескольких лет, а Бакст уже стал одним из наиболее популярных отечественных портретистов. Правда, критики утверждали, будто работы художника страдают отсутствием психологизма. Но недаром говорят, что плохая реклама это тоже реклама. Многие, включая даже членов императорской фамилии, считали за честь позировать модному портретисту.
Когда «Мир искусства» начал выпускать журнал под тем же названием, Бакст занялся журнальной графикой, ещё позже — оформлением организуемых Дягилевым художественных выставок, а с открытием «Русских сезонов» в Париже — оформлением музыкальных спектаклей, которые и принесли петербургскому художнику всемирную известность.
Наконец, уже в последние годы своей недолгой, 58-летней жизни Бакст посвятил себя моделированию одежды. Для него не существовало низких или запретных жанров. Обладая неповторимым чувством цвета и виртуозным даром стилизации различных исторических эпох, он сам был жанром.
Однако слава — дама капризная и непостоянная. В начале 1920-х, с наступлением эры конструктивизма, Бакст, несколько десятилетий подряд торивший новые пути в искусстве, вдруг оказался всего лишь «бесконечно запоздалым отзвуком 1900 года».
В отличие от большинства других русских деятелей искусства Лев Бакст эмигрировал из России ещё до октябрьского переворота. В десятые годы, удостоившись во Франции ордена Почётного легиона, он оставался у себя на родине всего лишь евреем, которому по закону о черте оседлости вдруг запретили проживание в Петербурге.
После резких протестов общественности распоряжение было вскоре отменено. Однако гордый и независимый Бакст больше ни разу не ступил на родную землю.
