Глобальная катастрофа? Наши действия…

Юрий Шевчук
Февраль20/ 2020

Глобальные природные катастрофы регулярно у нашего порога, и дверь перед ними не закроешь. В наших силах лишь уменьшить их объём, управлять проявлениями кризиса и ликвидировать последствия.

Сперва о терминах…

Вопреки распространённому мнению, нынешний социально-экономический кризис, в основе которого лежат экологические причины, вызван действиями людей едва ли наполовину. Не мы выпили всю воду из крана.

И это — хорошая новость, она снимает излишнюю фрустрацию, мешающую действовать. Но это же — и плохая новость. Она одновременно означает, что от нас не многое зависит. Даже если род человеческий исчезнет с лица Земли, пустыни продолжат наступать, реки — высыхать, глобальная температура — меняться. В итоге Землю накроет парниковый эффект, который вызовет новое наступление льдов… Просто это будет происходить медленнее и не иметь летальных для биосферы последствий, которые неминуемо наступят, если в экологическую катастрофу вмешаются очумелые человеческие толпы, вооружённые к тому же ядерными бомбами.

Именно поэтому ученые полвека назад выдвинули вариант устойчивого развития как метода смягчения экологических кризисных явлений. Иначе говоря — вариант, который позволит «вывинтить детонатор» из цивилизации — планомерно убрать все производства, аварии на которых несовместимы с жизнью; ограничить население до того числа, когда переселение из гибнущих регионов не приводит к уничтожению цивилизации в принимающих мигрантов странах; достичь уровня жизни, позволяющего людям иметь личное достоинство на всей территории планеты …

Некоторые вместо термина «устойчивое развитие» используют «рациональное природопользование». Но природопользование — лишь малая часть понятия «устойчивое развитие», которое включает в себя как эксплуатацию природных ресурсов, так и развитие личности и социальных отношений. Пожалуй, правильнее всего говорить: «адекватное мировосприятие».

Понятие устойчивого развития невозможно без адекватной оценки экологической ёмкости территории — максимально возможной в конкретных условиях данного района биологической продуктивности всех его биогеоценозов, aгpo-, урбоценозов с учётом оптимального для данного района состава представителей растительного и животного мира.

На основе оценки экологической ёмкости можно строить города и заводы, добывать нефть и сажать лес, возделывать поля и пасти скот. Можно и превысить экологическую ёмкость, но тогда в городах будут бесчинствовать подростковые банды, пастбища сменятся пустынями, а поля перестанут плодоносить.

Осторожно, друг: тут следы!

Россия велика только на карте. Значительная часть неосвоенных или слабо освоенных территорий страны (60–65 процентов) приходится на районы холодного климата, где распространена вечная мерзлота и продукция фотосинтеза очень низка. Зона сравнительно благоприятных климатических условий уже заселена, освоена и занята десятками тысяч хозяйственных объектов, хорошо ли, плохо ли, но работающих.

Таким образом, при наличии физического пространства у нас катастрофическая экологическая нехватка территории. Это подтверждается, в частности, величиной «экологического следа» России на планете.

Экологический след (ecological footprint) — мера воздействия человека на среду обитания. Эта мера позволяет рассчитать размеры прилегающей территории, необходимой для производства потребляемых нами экологических ресурсов и поглощения отходов.

В глобальном масштабе экологический след указывает на то, как быстро человечество потребляет природный (естественный) капитал. Учёный мир уже сошёлся на том, что примерно с 1913 года человечество потребляет природные ресурсы быстрее, чем они успевают восстанавливаться. В результате для воспроизводства всего, что ежегодно потребляет человечество, уже сейчас нужно примерно полторы нашей планеты, а потребление только наращивается. Мы — как плохой заёмщик, который тратит взятый кредит быстрее, чем способен заработать, чтобы погашать взятое в срок.

Величина экологического следа измеряется в глобальных гектарах. Для упрощения расчётов и в связи со сложностью сбора данных в качестве главного вида отходов названа двуокись углерода (CO2), образующаяся при сжигании ископаемого топлива. Подчёркиваю, это скорее маркер, чем и вправду самый опасный отход цивилизации.

Работает это так. Например, чем больше ресурсов поглощается при производстве продуктов питания и лесоматериалов, тем меньше остаётся биологически продуктивных территорий, способных поглощать CO2, и потому в атмосфере и океане углекислый газ накапливается. По данным на 2014 год, экологический след одного землянина в среднем составил 2,6 глобальных га на душу населения.

Россия занимает 39 место по размеру экологического следа на душу населения. Но даже если бы все жили, как мы, человечеству было бы необходимо 2,5 планеты. Причём, как все мы понимаем, далеко не у всех россиян удовлетворены даже базовые потребности, те, которые находятся в самом низу пирамиды Маслоу.

Ирландский опыт

Откуда же берётся то, что мы тратим сейчас?

Те, кто профессионально занимаются сельским хозяйством, знают: если сейчас накормить всех досыта, следующее поколение будет голодным.

В XIX веке возделывание картофеля помогло накормить досыта население Ирландии. Довольно долго картошки вполне хватало для выживания и даже какого-то развития — возможности размножаться, отдыхать, петь, танцевать и веселиться. Проблемы начались в 1845 году, когда на судне из Америки в Ирландию попал неизвестный прежде грибок фитофторы картофеля. Урожай, поражённый молниеносно распространяющимся грибком, сгнивал на следующий же день после того, как его извлекали из земли. Других столь же высокоурожайных культур на острове не было, и свободных земель тоже не было. В итоге в 1845–1849 годах «картофельный голод», вызванный пусть вынужденным, но всё равно нерациональным, не диверсифицированным подходом к возделыванию земли, унес, по разным оценкам, от 800 тысяч до 2 миллионов жителей страны.

У ирландцев XIX века было всего два варианта развития — либо сейчас поесть досыта, надеясь, что «чёрный лебедь» не прилетит, либо сокращать население, эмигрируя в Америку и Австралию, и возделывать у себя на родине пусть менее урожайные, зато разные культуры.

Мы сейчас находимся в том же положении. С той лишь разницей, что эмигрировать нам с нашей планеты некуда.

Мы отбираем ресурсы у будущих поколений, ставя их под угрозу вымирания из-за неминуемо происходящих в истории кризисов. Если сейчас выловить всю рыбу из океанов, добавить к ней рыбу, выращенную людьми на аквафермах, и поделить между всем человечеством, то каждому достанется в день по 10 граммов рыбного филе в течение года. Но на следующий год рыбы в океанах уже не будет.

Заветы Шарикова не спасают

В наши дни мире производится около 4 миллиардов тонн продовольствия в год. Из них 1,3 миллиарда тонн гибнет — от насекомых и болезней растений, во время уборки, продажи, от неправильного хранения… Но даже если не считать эти потери, всё равно получается, что на каждого из 8 миллиардов землян в год приходится чуть более 500 кило продовольствия, в день — 1 килограмм 400 граммов.

Любая женщина, следящая за своим весом, подтвердит: при сбалансированном питании в среднем килограмм еды можно считать равным 1000 калорий. Выходит, землянин в среднем получает 1400 калорий в сутки, хотя медики говорят, что человеку в среднем надо в сутки 2500 калорий. Значит, перегрузив Землю своим потреблением в 1,6 раза, мы всё равно живём впроголодь, и это без учета 40 процентов потерь продовольствия, о которых было сказано выше.

Конечно, среднестатистические данные — это средняя температура по больницу. На самом деле одни гибнут от голода, другие — от ожирения. Но если по заветам Шарикова, «все взять и поделить», по заветам Шарикова — на всех всего не хватит.

Увеличивать производство? Нельзя — экологические пределы мешают, сытая жизнь сегодня влечет катастрофу завтра. Для обеспечения полноценного питания всему населению планеты нужно производить, собирать и вылавливать — с учётом опять-таки 40 процентов потерь — примерно 1000 килограммов еды в год на человека. А это в два раза больше, чем сейчас! Или — три таких планеты, как Земля!

Сторонники веганства уверены, что, спасение в растительной пище. Действительно, большинство дикорастущих растений полностью или частично пригодны в пищу, даже, например, сосна. Но для приготовления и последующего усвоения такой пищи надо будет затратить энергии намного больше, чем содержится в этих растениях. Не случайно они так и называются — «с отрицательной калорийностью».

Иными словами, используя пищу, которая не насыщает, мы вернёмся к временам Ирландии до проникновения туда картофеля.

Почему XIX век был золотым

Как есть пределы производству питания, так есть и пределы общему производству. Почему половина населения Земли живет на 4 или менее долларов в день? Потому что больше заработать не в состоянии. Вообще, на Земле только 8 процентов населения обеспечены настолько, что могут позволить себе принимать участие в товарно-денежных отношениях. Остальные фактически живут натуральным хозяйством, покупая лишь самое необходимое. И, разумеется, живут они так не по своему выбору.

Если бы все проблемы были исключительно в балансе производства и потребления, можно было бы рекомендовать просто уменьшить население. Ну, допустим, влить деньги в мировую систему образования, ведь, как известно, чем образованнее семьи, тем меньше у них детей… Однако понятие устойчивого развития гораздо сложнее и глубже.

Ведь было уже время — в том же XIX веке, — когда было достигнуто равновесие между потреблением человечества и возможностями природы. Да, в городах было жить вредно, там смертность превышала рождаемость, но они пополнялись новым населением, выросшим вблизи на природе. Даже нынешняя мечта интеллектуалов — «безусловный базовый доход» — тогда уже существовал для ряда сословий. Для «пассионариев» были колонии, где младшие сыновья, лишенные права на майорат, могли делать себе карьеру, самореализовываться, давать волю диким или благородным желаниям… И мир царил в Европе 30 лет, и был расцвет культуры и науки, и свобода нравов была, правда, не везде…

Но кончилось это тем, что преуспевающие страны сцепились в Первой мировой войне, к которой всё и шло. Так что просто вернуться к оптимальной численности человечества в один миллиард человек, — этого мало. Нет гарантии, что этот миллиард не захочет потреблять столько же, сколько сейчас хотят восемь.

Разговоры о «разумном потреблении» всегда заходят в тупик, ибо никто не знает, где граница разумности? И как воспитать человечество во всемирном масштабе? И чем заменить глобальную «идеологию потребительства». И что предложить людям взамен — творчество, к которому не способно большинство, умеющее только подражать творцам? Короче, дискуссии на тему «Каков должен быть мир в условиях устойчивого развития?» всегда заканчиваются разговорами, которые под стать диалогу дона Руматы с доктором Будахом.

«— Если дать людям вволю хлеба, мяса и вина, одежду и крова, исчезнут голод и нужда, а вместе с тем и всё, что разделяет людей.

— Тогда сильные мира отберут у слабых то, что они сделали, в обмен на силу, социальный статус и безопасность.

— Сделай так, чтобы больше всего люди любили труд и знание, чтобы труд и знание стали единственным смыслом их жизни, а не потребление чего бы то ни было…

— А как этого прикажете достичь? Массовая гипноиндукция, позитивная реморализация? Гипноизлучатели на трёх экваториальных спутниках?

—Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными».

Территории устойчивого развития

Адекватно воспринимая мир, мы понимаем, что устойчивое развитие в рамках планеты недостижимо. Либо нам нужна неограниченная космическая экспансия, либо мы создаём анклавы устойчивого развития в центрах некоторых стран, наиболее для этого пригодных. И Россия, кстати, входит в их число.

Территории устойчивого развития — это не только внедрение экологических новаций типа очистки всех выбросов и переработки всех видов отходов в товарный продукт. И не только использование исключительно местных энергетических ресурсов вместо ископаемого топлива, например тепловых насосов или биогенераторов. Это, в первую очередь, использование всех особенностей местности с целью повышения качества жизни населения — местной целебной воды, культового камня, да, собственно, любого исторического или природного объекта, уникального или, напротив, типичного ландшафта. Фактически любой объект можно превратить в источник привлечения туристов, а, следовательно, в источник дохода для территории.

За появлением и легендированием объекта потянутся туристские потоки, за туристскими потоками — бизнесмены, создающие инфраструктуру отдыха, к инфраструктуре будут нужны рабочие места. Молодёжь начнет оставаться на территории. Появится сбыт — начнут развиваться местные традиционные ремёсла и промыслы. Откроются площадки для выступлений — будет кому выступать, найдутся таланты из местных музыкантов и певцов. Возникнет возможность иметь два-три занятия, приносящие доход, а, значит, повысится уровень жизни населения, его платежеспособность, вырастут налоги и товарооборот. Разовьётся событийный туризм: летом — фестивальный, зимой — культурный и спортивный, в межсезонье — научный.
Если у людей станет больше денег, то они смогут вкладываться и в частное образование, медицину. А на спрос приедут хорошие педагоги, умелые врачи…

Конечно, в масштабах Земли — это утопия. Но в масштабах района или области —вполне осуществимый проект. Он даже не требует бюджетных средств — только талантливую команду исполнителей.

Участники нашей команды «Антикризисного Медиа-Центра Зелёного Креста» уже приступили к такой работе на некоторых территориях. Создают проекты схем устойчивого развития, воплощают их элементы в жизнь. Вскоре сможем знакомить с результатами.

Поделиться ссылкой:

Your email address will not be published. Required fields are marked *

Вы можете использовать следующие HTML тэги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

7 − 2 =