Подзаголовок этой книги — «Как устроена Россия». Сакраментальный вопрос, мучающий интеллектуалов уже более двух столетий. Известный петербургский публицист ищет свои ответы.
Это произошло на Петербургском международном экономическом форуме 2016 года. «Вам нужно молоко без коровы!», — эмоционально жёстко ответил ректор МТИ (Массачусетского Технологического Института) Лорен Грэхэм на очередной вопрос из зала. Денис Терентьев посчитал, что оценка мэтра на самом деле характеризует многое в устройстве современной России.
Образ, в самом деле, ёмкий и отражает, увы, менталитет большой части нашего общества. Все мы… ну, многие… любят парное молочко. Но мало кто согласится растить телёнка, вставать в пять утра, чтобы вычистить стойло от навоза, вывести корову на пастбище, да и сама дойка — процесс, требующий сил и умения. Мне возразят: в нынешнем социуме разделение труда — одно из условий экономического роста. Но любопытствую знать: в каком сегменте производства мы выращиваем, фигурально выражаясь, этих симменталок и холмогорок?
Денис Терентьев пробует разобраться в этом вопросе упорно и разумно. Автор — профессиональный журналист, работал для многих изданий. В последние годы по редакционным заданиям он объездил, как сам сообщает читателю, 72 российские региона из 85.
Тексты получились блестящие, переливающиеся красками от иссиня-чёрной до почти что прозрачно-розовой. В былые времена таких литераторов именовали «золотыми перьями». Чтобы достигнуть такого звания кандидату потребовались слог, знания и эмоции. А ещё — умение видеть то, чего большинство его коллег попросту не замечают.
На пространстве в несколько сотен страниц автор представляет читателю различные уголки нашей страны, анатомируя систему, которая не позволяет людям по-настоящему, творчески проявить себя в её рамках. В подтверждение я бы мог привести ряд цитат. Но ограничусь одной, на тему, которую и сам, как вузовский преподаватель, неплохо знаю. О системе образования:
«Система отторгает учителей, пытающихся работать за рамками министерских методичек, поскольку мы нужны ей стандартными и функциональными, с набором удобных для крепления сбруи крючочков вроде религиозности или патриотизма».
Полностью согласен с Терентьевым. И сам могу высказаться о чиновниках, которые пытаются руководить обучением и воспитанием. А их, по оценке Терентьева, в два (!) раза больше, чем учителей. Именно они, чинуши, уничтожили дело казанского педагога Павла Шмакова. Терентьев рассказывает, как основателя уникальной школы выжили из родного города. И он уехал в Финляндию.
Когда-то это была страной хуторов, болот, озёр и снегов. Но полвека назад финны взялись за реформу школьного образования. Разогнали чиновников, отменили списки разрешённых учебников, дали свободу учителям. Результат: стабильное место в середине первого десятка по оценке PISA (Programm for International Student’s Assesment). Россия же прочно обосновалась в конце четвёртого десятка. Хотя в нашем государстве аж два министерства ведают интеллектуальным обучением и развитием. Можно создать третье министерство, четвёртое, гнать проверки на школы, колледжи, вузы по три раза на год, но как бы в итоге не откатиться бы за первую тысячу.
Кстати, Терентьев утверждает, что, по оценке той же PISA, Россия на 72-м месте. По-моему, это перебор. По итогам 2018-го года, 31-е место — по читательской грамотности, 33-е — в естественно-научной и 30-е — в математической областях знаний. В сравнении 2009 годом есть некоторый подъём. Тогда было, соответственно , 43-е, 39-е и 38-е места. Но всё равно результаты из рук вон плохи…
А педагога Шмакова, между прочим, уговорили вернуться, но через несколько лет опять убрали из российской системы образования. Тем временем методисты наши не унимаются и, как я узнал несколько дней назад из рассылки «Навигатора образования», «надзорная служба и Министерство просвещения РФ занимаются разработкой проекта “Школа равных возможностей”, нацеленного на организацию методической помощи школам». Стало быть, опять увеличится поток бумажек, летящих сверху вниз и в ответ снизу вверх.
На мой вкус, Денис Терентьев порой излишне эмоционален. Например, в попытке пересмотреть итоги Ледового побоища. Коллега утверждает, что Василий Ключевский ничего не писал об этом сражении. Однако выдающийся наш историк в своих лекциях осмыслял историю нашей страны, но не описывал. А вот Сергей Соловьёв в своей многотомной истории государства Российского подробно рассказывает, как началась и закончилась «знаменитая битва, слывущая в наших летописях под именем Ледового побоища». Что же касается, статистики, то ведь даже 20 рыцарей (по Соловьёву, не меньше 50) представляли существенную силу. Ведь человек, закованный в стальные доспехи от маковки до плюсны, — не просто конная башня, но и несколько сот воинов: оруженосцев и кнехтов, сопровождавших сеньёра. 10 тысяч — огромное войско по тем временам. У Генриха V при Азенкуре было даже несколько меньше.
В чём же я безусловно согласен с Денисом Терентьевым, так это в чрезмерной армии чиновников. «В современной России чиновников оказалось на 20% больше, чем в позднем СССР», — утверждает автор, ссылаясь на проректора РАНГХиГС Александра Сафонова. На 145 миллионов человек, населяющих нашу страну, приходится 2,4 миллиона управленцев. То самое «крапивное семя», о котором писали и Тургенев, и Мельников, и Щедрин. Те самые, которые не пашут, не сеют, строят, но в изобилии прорастают сами.
Денис Терентьев в предисловии к своей новой книге сообщает читателю, что хочет разобраться в том, как устроена российская экономика. И приходит к выводу, что причина её неустройства в чрезмерной централизации политической власти. И здесь я с ним соглашусь, но всё-таки размышление приводит мне в память некоторые соображения того же историка Сергея Соловьёва.
Он утверждал, что абсолютизм российского государства обусловлен её географическим положением: широка, мол, страна родная. Потому управлять эффективно можно лишь при условии диктатуры центра. «Когда части народонаселения, разбросанные на огромных пространствах, живут особною жизнью… когда сообщения затруднительны, сознания общих интересов нет, — то раздробленные таким образом части приводятся в связь, стягиваются правительственной централизациею, которая тем сильнее, чем слабее внутренняя связь…» Эта цитата взята из первой главы 13 тома. Желающие сами могут проследить за ходом мысли нашего историка и историографа.
С другой стороны, федеральным управленцам не видно, не ясно и не понятно — что делается на местах? Можно попробовать отдать реальную власть выборным губернаторам. Но не вернёмся ли мы к феодальной анархии? Здесь есть пространство для размышления, для проработки многих ответов. Но сумеем ли найти среди них единственно верный?..
