Прогрессоры, хоть и появились впервые на страницах романов братьев Стругацких, всегда жили среди нас. Они спешат привести людей к Благоденствию и Великой Мечте, будь то коммунизм или демократия.
Горная Матча — прекрасный, но суровый край. Несколько десятков кишлаков рассыпаны на берегах истоков Зеравшана, реки зажатой между Туркестанским и Зеравшанским хребтами. Пейзажи фантастические, климат фактически невыносимый. Высокогорье, недостаток кислорода, короткое лето с суточными перепадами температур, нехватка пахотной земли, долгая зима, когда снег и лёд отрезают обитателей долины от внешнего мира. Не жизнь — выживание. С точки зрения прогресса, каким его видели в СССР.
Но люди жили здесь на протяжении тысяч лет. Строили дома, пасли овец, растили абрикосы и ячмень, и были счастливы, и рожали детей, и любили родной край, складывая о нём сказки и легенды.
Советская власть пришла в Горную Матчу чуть позже, чем в Душанбе или Самарканд, но все жё пришла. Колхозы, школы, сельсоветы…
Советская власть, что бы там про неё ни говорили, была ещё и про счастье народов. О горных жителях заботились, как умели: ежегодно государство выделяло району дотации, построили дорогу-серпантин, в зимний период до закрытия дорог поставляли продукты и промышленные товары.
Но всё равно рьяным поборникам ускоренного движения к счастью было очевидно, что это не прогресс, а слёзы. Прибыли от колхозов — никакой, жалкие сотни тонн молока, мяса и шерсти. Да и откуда что возьмётся, если местные колхозники пашут и сеют вручную, как их пращуры тысячу лет назад?
В общем, в 1956 году «с целью последующего повышения экономического и культурного уровня колхозов и колхозников в этом высокогорном районе, Центральный комитет Коммунистической Партии Таджикистана и Совет Министров республики призвали тружеников Матчи переселиться на залежные земли Дилварзин». То есть со всеми чадами, домочадцами, скотом и скарбом люди должны были перебраться из горных долин в засушливые степи. Переезжали сельсоветы, школы, клубы, медицинские пункты, переносили на новые места даже названия кишлаков. Для 18 тысяч переселенцев построили новые дома и приказали выращивать хлопок.
Так появилась Новая Матча.
В партийных отчётах и на страницах газет все выглядело прекрасно: «Трудолюбивые жители Матчи, в неблагоприятных природно-географических условиях степи Дилварзин упорно вели борьбу за превращение заброшенных веками земель в сокровищницу “белого золота” и садов. В хлопководстве и выращивании других сельскохозяйственных культур не все хозяйства республики могли равняться с хозяйствами района Матча».
В газетах не писали, что многие матчинцы просто умерли.
У антропологов есть объяснение, резкому росту смертности среди горцев, переселённых в другой климат. Резервы человеческого организма велики, но не бесконечны, люди, родившиеся в горах, адаптируются к кислородному голоданию, перепадам температур, физическим нагрузкам, низкому давлению. После переезда на засушливую равнину нужно было приспосабливаться к новым природным условиям, может не таким суровым, но у организма горцев просто уже не хватало на это внутренних резервов.
Так что матчинцы умирали не только от тоски по родине. Хотя по родине они тоже тосковали, невзирая на современные по мерками середины ХХ века дома, новую сельскохозяйственную технику и привычные названия: Падаск, Мадрушкат, Вешаб… Не было счастья в Новой Матче.
Возвращение горцев в родные дома началось, как только режим, который хотел их осчастливить, стал менее людоедским. В 1975 году. А уж в 1991 году, после крушения СССР, матчинцы начали массово переселяться обратно в долину Зерафшана, в кишлаки зажатые между Туркестанским и Зеравшанским хребтами. Обживали заброшенные дома, строили новые, расчищали давно не видевшие плугов делянки.
Горная Матча по-прежнему самый труднодоступный район Таджикистана. Это очень странный мир, где современность переплелась с патриархальной стариной. Здесь люди живут почти так же, как тысячу лет назад, хотя у них есть электричество, мобильная связь, интернет — правда, не всегда.
Здесь нет воровства. Здесь святы законы гостеприимства. Матчинцы искренне обижаются, если чужестранец отказывается зайти в гости и разделить с ними трапезу, и так же искренне радуются, получив маленький дар из большого мира. Тракторы есть, но пашут преимущественно на лошадях или ослах, потому что трактору трудно развернуться на любовно возделанных клочках земли.
Здесь почти не знают денежного обращения. В ходу «матчинская валюта» — картофель, лучший в Центральной Азии. В начале 1990-х агротехники из Евросоюза помогли найти сорт, который даёт отличные урожаи именно в горном климате. Торговцы с большой земли привозят в Матчу всё необходимое от кока-колы и «Фейри» до бензина и китайских кроссовок. Торгуют в долг, а расплачиваются матчинцы осенью, новым урожаем.
Климат здесь всё такой же суровый. Но это невероятно красивый край с невероятно красивыми людьми, которые обрабатывают землю, ухаживают за скотом, пекут хлеб, любят, рожают детей, пересказывают старинные легенды и — счастливы.
Почему счастливы? Может, ответ в старинной легенде… Однажды Алим-хан, бухарский эмир, увидел, как матчинец использует для замеса теста блюдо из чистого золота, и разгневался, что тот так небрежен с драгоценной вещью. Однако крестьянин, нашедший блюдо на берегу реки, просто не знал, как ещё можно использовать идеально ровную поверхность блюда, и легко согласился отдать его эмиру. Потому что не в золоте счастье. И даже не в техническом прогрессе, которым хотела осчастливить горцев Советская власть.
Советской власти матчинцы даже благодарны — тогда построили дорогу, с асфальтом. Правда, сейчас дороги уже почти нет… И всё же жаль, что советские прогрессоры, которые сначала построили дорогу, а потом по этой дороге вывезли горный народ на равнину за счастьем, не знали, что прогресс — не вопрос скорости, а вопрос направления. Верно выбранного направления.
