Вторая чеченская война началась 23 сентября 1999 года, когда российские ВВС начали массированные бомбардировки Грозного. Через неделю федеральные войска вошли на территорию Чечни.
Каковы были причины нарушения Хасавюртовских соглашений 1996 года? В СМИ эту войну назвали контртеррористической операцией.
Кремль воспринимал существование независимой Чечни, где публично осуждали и казнили людей по законам шариата, как огромный позор и опасность. Территорию Ичкерии наводнили арабские наёмники-террористы и исламские проповедники. Это угрожало стабильности в соседних республиках Северного Кавказа — Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Ингушетии, Дагестане.
В Кремле опасались не зря. Летом того года местные исламисты провозгласили шариатское правление в четырёх сёлах Цумадинского района Дагестана. 7 августа из Чечни на помощь им вторгся крупный отряд боевиков под командованием Шамиля Басаева и арабского полевого командира Хаттаба. Около месяца в Дагестане шли полномасштабные боевые действия. В результате боевики отступили обратно в Чечню.
Вторая история, подтолкнувшая общество поддержать новую войну, — взрывы многоквартирных жилых домов в Буйнакске, Москве и Волгодонске 4–16 сентября.
Особенно сильное впечатление произвели московские взрывы на улице Гурьянова и Каширском шоссе — погибли более 230 человек. Это повергло столицу в ужас: многоэтажки взрывают ночью, когда все жильцы находятся в квартирах, чтобы максимально увеличить число жертв. Взрывчатку закладывают в арендованных на первом этаже магазинах — попробуй такой взрыв предотвратить.
Уже после взрыва на улице Гурьянова участковый Дмитрий Кузовов осматривал мебельный магазин в доме № 6, корпус 3, по Каширскому шоссе, видел мешки с сахаром, но не знал, что террористы так маскируют взрывчатку. Через день взорвали и этот жилой дом.
По всей России жители многоэтажек стали организовывать круглосуточные дежурства, проверку подвалов и чердаков.
Удалось ли установить виновников терактов? Правоохранительные органы России считают их организаторами Хаттаба и Абу Умара, которые были тесно связаны с Усамой бен Ладеном и его «Аль-Каидой». Установлены, осуждены судом или убиты при задержании 17 предполагаемых исполнителей, большинство из них были этническими карачаевцами, дагестанцами и арабами. Однако Хаттаб и Абу Умар ответственность за взрывы на себя не брали, а доказательства их связи с терактами скорее косвенные: один исполнитель возил в Москву взрывчатку по распоряжению Хаттаба, другой помнит, как в лагерь наёмников привезли большое количество аммиачной селитры.
Другая версия утверждает, что взрывы домов организовали… российские спецслужбы. Они якобы работали на изменение общественного мнения, необходимого для начала новой войны в Чечне. Красноярский губернатор Александр Лебедь, подписывавший Хасавюртовский мир в качестве секретаря Совбеза, сказал в интервью:
«Желая отомстить, любой из чеченских командиров стал бы взрывать командиров, нанёс бы удар по силам МВД или ФСБ, или по армейским складам, или по ядерным центрам. Они не ополчились бы против простых, невинных людей. Искомая цель Кремля — начать массовый террор, дестабилизировать обстановку, сказать в какой-то момент: “Ты не должен идти на избирательный участок, поскольку есть риск быть взорванным вместе с избирательными урнами” Я полагаю, есть соглашение с Басаевым, тем более Басаев — бывший информатор КГБ»
Версию о причастности российских властей к взрывам домов отстаивает бывший корреспондент Financial Times в Москве Дэвид Сэттер в своей книге «Тьма на рассвете: Взлёт российского уголовного государства». Главный научный советник британского правительства Дэвид Кинг отметил и такой момент: «Если бы не взрывы, Путин никоим образом не выиграл бы на выборах. До них рейтинг его поддержки составлял 10%. После них рейтинг взлетел до 80%» О причастности спецслужб рассказывали историк Рутгеровского университета Юрий Фельштинский и бывший чекист Александр Литвиненко в книге «ФСБ взрывает Россию».
Однако эта версия вызвала скепсис не только у тех, кто по должности обязан её отрицать. Либеральная журналистка Юлия Латынина утверждала, что на причастность ФСБ и Путина напирал олигарх Борис Березовский после того, как Путин фактически отстранил его от власти. В начале 2002 году, согласно опросу «Левада-центра», лишь 6 процентов россиян верили, что взрывы были организованы российскими спецслужбами. И неспециалисту было ясно — для повышения политического рейтинга даже первому лицу государства есть другие, более мягкие и к тому же более эффективные методы.
Насколько удачно для Москвы складывались военные действия? Извлекли ли уроки из опыта «первой Чечни»? Российская армия действовала намного профессиональнее, используя полное превосходство в авиации, артиллерии и бронетехнике. К началу ноября 1998 года федералы окружили Грозный, в начале февраля город был полностью «зачищен». В январе-феврале 2000 года российские войска вошли в Ножай-Юрт, Ведено, Сержень-Юрт, Итум-Кали и Шатой. Однако основные силы боевиков не были уничтожены и перешли к партизанской войне в горах.
9 января сепаратисты под командованием Хаттаба захватили Шали и Аргун, в марте 2000—го отряд Руслана Гелаева взял крупное село Комсомольское. В сентябре 2001-го боевики захватили Гудермес (второй по величине город Чечни), а год спустя вторглись в соседнюю Ингушетию. Во всех этих случаях они не имели никаких шансов долго удерживать захваченные позиции и каждый раз отступали с потерями. Такова была логика обречённости сепаратистов.
В сентябре-октябре 1999 года муфтий Чечни Ахмат Кадыров заявил о готовности выступить против ваххабитов с оружием в руках, а братья Ямадаевы объявили Гудермесский и Курчалоевский районы «территорией, свободной от ваххабизма». Кадыров стал новым президентом Чечни, Руслан Ямадаев — депутатом Госдумы и героем России.
Что с потерями сторон? В начале контртеррористической операции по телевидению передавали неправдоподобные сведения. Например, сообщалось, что ликвидировано 500 боевиков, а с правительственной стороны двое раненых. Нынешние оценки включают в себя данные за 10 лет, поскольку режим контртеррористической операции был официально отменён только в 2009 году: более 6 тысяч убитых по всем силовым ведомствам (Минобороны, МВД, ФСБ). Тем не менее, активная фаза второй чеченской войны завершилась в 2002-м, когда федералы сообщали о 13-15 тысячах уничтоженных боевиков.
В межвоенный период российская армия качественно преобразилась? Не похоже. К 2000 году в производстве органов военной прокуратуры Северо-Кавказского военного округа находилось с десяток уголовных дел о продаже в рабство российских солдат их командирами. Фактическому противнику!
Только одна группа, действующая в Буйнакске и Махачкале, похитила более 40 солдат и офицеров, в суде доказаны 22 эпизода похищений (ещё три попытки сорвались или пленникам удалось бежать). Боевики платили по две-три тысячи долларов за солдата и шесть тысяч — за офицера, пленников впоследствии обменивали на боевиков или продавали родственникам.
Из материалов дела следует, что лидер буйнакской группы Хабиб Джамалов нашёл пособника в лице сержанта 136-й мотострелковой бригады Василия Пинигина. Ранее Пинигин сам был похищен, обменён, а, вернувшись в расположение части, согласился продавать сослуживцев. Сержант предлагал своим бойцам подработать у местных за пределами части — это была обычная практика в Чечне, солдат в благодарность кормили и даже давали водку. В Махачкале военнослужащих заманивали дешёвыми услугами проституток, поили снотворным, после чего переправляли в Чечню — приграничную речку заставляли переходить в брод, пока порожний грузовик проезжал через блокпосты. Пинигина взяли после того, как солдат, у которого с подачи сержанта пропали шесть товарищей, заподозрил неладное и обратился в ФСБ. В итоге — с десяток обвиняемых, суровые приговоры.
Но далеко не все случаи получали судебное продолжение. «Коммерсант» рассказывал историю лейтенанта Гарегина Арутюнова, командира взвода разведки во Владикавказе, который в марте 2000-го отправил рядовых Валерия Танцирева и Алексея Асанова работать в поле у местных жителей, хотя в тот день при утреннем разводе был зачитан приказ командования о недопустимости оставления части и контактов с незнакомцами. Танцирева и Асанова избили, связали и повезли в сторону Чечни, но под Назранью им удалось сбежать. На предварительном следствии солдаты обвинили Арутюнова в попытке продать их в рабство, он признал только получение от местных 50 рублей за каждую «рабочую единицу». В итоге лейтенанта просто перевели в другую воинскую часть подальше от Кавказа.
Как с таким воинством можно побеждать? Разве можно представить что-либо подобное во время Второй Мировой войны? «Первая Чечня», безусловно, повысила боеготовность отдельных подразделений. Однако в распоряжении федералов не имелось даже трёх-четырёх дивизий, полностью укомплектованных профессиональными военными. Везде солью земли оставались срочники при поддержке сборной солянки из омоновцев со всей России. Новых видов оружия в войсках тоже не появилось.
Однако по сравнению с кампанией 1994-1996 годов командование федеральной группировки было куда лучше мотивировано в достижении результата и сбережения личного состава. К тому же контртеррористическая операция выглядела закладным камнем в карьере нового премьер-министра России — бывшего директора ФСБ Владимира Путина. И контроль за её ходом был максимально жёстким.
В сентябре 1999-го, комментируя удары авиации по Грозному, Путин сказал: «Мы будем преследовать террористов везде, в аэропорту — в аэропорту. Значит, вы уж меня извините, в туалете поймаем, мы и в сортире их замочим, в конце концов. Всё, вопрос закрыт окончательно» Фраза «мочить в сортире» запомнилась и ушла в народ, породив в людях уверенность, что русские всё-таки умеют воевать.
(Отрывок из новой книги, которая должна выйти из печати в этом году)
