Борьба с преступностью может иметь и такой аспект — взять и запретить преступникам называться преступниками.
Верховный суд России, по просьбе Генпрокуратуры, внёс в список экстремистских организаций сетевое сообщество АУЕ.
Расшифровывают эту аббревиатуру по-разному — то ли «арестантско-уркаганское единство», то ли «арестантский закон един». Как утверждают прокуроры, многочисленные сайты АУЕ (теперь эта тема запрещена в РФ) популяризировали уголовную идеологию, имели бойкую посещаемость и приносили своим создателям миллионы за счёт рекламы.
В связи с запретом АУЕ возникает правовая возможность приравнять носителя блатных понятий к нацистам или исламским террористам. Хотя, как именно это будет работать, непонятно — не посадят же на срок до 12 лет 35 тысяч блатных, которые, по данным Генпрокуратуры, проживают в России.
Сучья война
Нечто похожее было в Грузии при президентстве Михаила Саакашвили, придумавшего, как извести воров в законе. Авторитетов необязательно стало привлекать за конкретные преступления — противозаконной объявили саму воровскую идею. Перед уркаганом, всю жизнь канавшим по понятиям, ставили видеокамеру и вопрос: придерживаетесь ли вы, уважаемый, блатных взглядов? Если придерживался — до 10 лет, если нет — он больше не авторитет среди честных арестантов.
Всплывали и сравнения с «сучьей войной», полыхавшей в колониях в конце 1940-х. На «красных зонах» признание себя вором оборачивалось расправой от рук вставших на путь исправления уголовников — в основном, воевавших на фронте. Воры тоже не жалели чужой крови и сохранились как неформальная антикультура.
Но никогда они не значили так мало, как сегодня — в том числе и в местах лишения свободы. Власть почти во всех колониях принадлежит администрации, а последние попытки всерьёз «качнуть режим» во всероссийском масштабе предпринимались в 2006-2007 годах. Но бунты и голодовки ничего не дали блатным — власти всё реже считались с их «смотрящими», которых могли, как обычных зеков, отправить по этапу до самого Магадана. Ещё недавно в ответ на такой беспредел десятки заключённых совершали членовредительство — и сотрудникам ФСИН приходилось как-то договариваться. Общий тренд конца 2000-х: воры обмельчали, потеряли уважение, основная масса зеков с ними не считается.
А всё потому, что «понятия» из основы лагерной жизнедеятельности превратились в способ разводить «первоходов» на деньги. И этим стали пользоваться все подряд: и сами блатные, и активисты с красными повязками, и даже сотрудники в форме. Происходящее описывают так: «Зэк лег на койку до отбоя — у него “косяк”, должен столько-то денег. Не так ответил, не то сделал. Искусственно создаются хитрые ситуации, когда любое следующее действие заключённого будет означать “косяк”. На карантине, когда человек ещё никого не знает и не имеет поддержки, за право сходить в туалет с него возьмут100 долларов, чтобы его не били в течение ближайших суток — 200. В тюрьме практически любая вещь дорожает в три-пять раз. Перевестись в другой корпус, свидание без бюрократических проволочек — на всё отдельный прейскурант»
В 2010-е в разборках погибли легендарные авторитеты Япончик и Дед Хасан, а воровская тема практически исчезла из медиа-пространства. Романтический флёр вокруг жизни в неволе, казалось, полностью испарился. Но воров выручил интернет. А заодно остановка экономического роста и обнищание провинции, из-за которой молодёжь снова повадилась добывать деньги на улицах.
Интернет-фольклор
Сама по себе аббревиатура АУЕ (не забываем, что это запрещённая в РФ идеология), по всей видимости, родилась для удобства при написании тюремных записок — «маляв».
В любой тюрьме между камерами прокладываются нитки-дороги, чтобы по ним обмениваться записками. А само слово «малява» означает, что такая записка должна быть как можно меньше размером. Но здесь тоже свой этикет. Как в обычных письмах пишут «Здравствуйте» и «С уважением», так и малявы начинают приветствиями вроде «Арестантам уважения и единства». Ну и постепенно стали сокращать, раз смысл всем понятен.
Кто догадался превратить на тот момент незапрещенное АУЕ в бренд — неизвестно. И вряд ли это один человек или группа — скорее хлебная бесплатная франшиза.
На сайтах много написано про тюремные нравы, истории и легенды. Чаще всего вспоминают вора в законе Евгения Васина (Джема), почившего в хабаровском СИЗО в 2001-м. Он создал знаменитый на весь Союз «Круг истинных арестантов», а в 1990-е организовал на острове Маланкин на Амуре спортивный лагерь для беспризорников, где их воспитывали в духе воровского кодекса чести. В Комсомольске-на Амуре, считавшемся вотчиной Джема, не было наркомании, почти не совершалось разбойных нападений.
Но на тех же «приблатнённых» сайтах полно видео со всевозможным насилием — снятыми на телефон избиениями в школах и уличными драками. Этот контент привлекал не только потенциальных уголовников — с тем же любопытством взрослые законопослушные люди смотрят телепрограммы про ДТП. Но многие материалы сайтов представляли собой готовые пособия по совершению преступлений. То и дело попадались банды молодых отморозков, гордившихся принадлежностью к арестантско-уркаганскому лагерю. Правоохранители утверждают, что во многих школах и детдомах, особенно в Сибири и на Дальнем Востоке, появились смотрящие, которые под эгидой аббревиатуры из трёх букв собирали с одноклассников дань в общак. И далеко не все эти сборы уходили на подогрев тюрем и лагерей.
Тем не менее, государственным контролёрам за интернетом лет десять было наплевать на сайты АУЕ (теперь-то они запрещены на территории РФ) — вся энергия уходила на охоту за лайками и репостами политического содержания. Но вот в декабре 2016-го на заседании совета по развитию гражданского общества и правам человека его ответственный секретарь Яна Лантратова сообщила президенту Владимиру Путину, что «проблемой национальной безопасности» является насаждение среди молодежи уголовной идеологии. По словам Лантратовой, дети из приличных семей, уходя утром из дома, попадают не в школу за парту, а на «специальные явочные квартиры, где уже находятся алкоголь и наркотики», за которые ребята расплачиваются «собственным телом». Президент поручил создать межведомственную рабочую группу, в которую вошли представители правоохранительных структур, церкви, Совета по правам человека. А раз такая гвардия собралась за одним столом, какие-то запретительные меры гарантированы.
Шансон остается прежним
Как будут бороться с АУЕ после признания её идеологии экстремистской и, следовательно, запрещения на территории РФ, покажет осень.
Скептики тут соседствуют с пламенными борцами. Адвокат Дмитрий Аграновский отмечает, что у АУЕ нет никакой формальной организации — со штаб-квартирой, лидерами, исполнительными органами, что это образ жизни значительной части населения. А Дмитрий Громов из Института этнологии и антропологии РАН называет содержание злокозненных сайтов «интернет-фольклором», рассчитанным на тянущуюся к страшилкам молодёжь:
«Такие игры не новы. Например, в середине 2000-х годов в “Живом журнале” прокатилась волна интереса к гопникам. Был создан виртуальный образ гопника, в который интернет-пользователи с увлечением играли — кепка, спортивные штаны, привычка сидеть на корточках. Среди посетителей ЖЖ-сообществ, посвященных гопникам, была исключительно образованная городская молодёжь. Надо различать реальные социальные проблемы и виртуальную игру» По мнению Громова перед нами пример моральной паники — незначительное явление получило информационную поддержку, и тут же создалась корпорация, заинтересованная вести с ним бескомпромиссную борьбу.
Однако многие эксперты полагают, что не всё так безобидно. Главный научный сотрудник ВНИИ МВД России Игорь Сундиев полагает, что интернет объединил паракриминальные движения, десятилетиями существовавшие обособленно:
«Общее число заходов на эти сайты доходит до 4–5 млн в месяц. Одни просто интересуются, другие заходят повторно и даже покупают атрибутику, а третьи восприняли и распространяют идеологию АУЕ. Таких, по нашим подсчётам, до полумиллиона человек — и это не шутки»
Сенатор Андрей Клишас, известный борец за «суверенный интернет», заявил, что «организаторы и участники АУЕ могут быть привлечены к уголовной ответственности в случае достижения ими 16-летнего возраста». А если злодеи младше, то можно посадить их родителей на срок до трёх лет — за неисполнение обязанностей по воспитанию.
Некоторые юристы опасаются, что раз в стране сажают за лайки, анекдоты и несогласие с религиозными догматами, могут посадить и за татуировку с каким-нибудь запрещённым символом. Таким скоро станет, например, воровская восьмиконечная звезда. По действующему закону, за публичное демонстрирование запрещённой символики могут закрыть на 15 суток и оштрафовать на 2 тысячи рублей.
Как отнесутся ко всему этому правоохранители, неизвестно. С одной стороны, делать показатели на борьбе с татуировками и постами в запрещённом паблике — одно удовольствие, поскольку не нужно раскрывать реальные преступления. Однако де-факто регистрация криминала среди несовершеннолетних падает. И некоторые эксперты уверяют, что в реальности молодёжная преступность растёт, а 1,6 тысячи узников воспитательных колоний на всю страну — это очень мало.
С ними, правда, спорят другие эксперты, уверяющие, что неволя никого не перевоспитывает, а, наоборот, закрепляет криминальные навыки почище всяких сайтов. И бороться с модой на блатоту посадками в реальную тюрьму — это тушить огонь бензином. Но кого и когда это останавливало в российской казёнщине, когда отделы сформированы, задачи поставлены, а начальство ждёт результатов?..