Одна из первых долгоиграющих историй нашей «жёлтой прессы» показала —вкусы и симпатии советского человека вовсе не столь возвышены, как казалось парторгам и работникам Минкульта. Говорили о падении нравов, интересов, культуры, но, может, в стране, где каждый четвёртый мужчина сидел или сидит, они и не могли быть другими.
Что случилось? 3 мая 1991 года Наталья Воронцова, единственная в Генпрокуратуре СССР женщина-следователь по особо важным делам, из романтических побуждений передала своему подследственному, налётчику и убийце Сергею Мадуеву, револьвер. Завладев оружием, он попытался сбежать из петербургских «Крестов», тяжело ранив майора Ермолаева.
Кто герой? В глазах медиа, конечно, не 36-летняя Воронцова, а 34-летний Мадуев по кличке Червонец (кличку получил за то, что всегда платил в такси 10 рублей, независимо от счётчика).
Сергей родился на зоне в Северном Казахстане. Его отец — чеченец, осуждённый за сопротивление властям, мать — кореянка, сидевшая за спекуляцию. Сергей, его брат и две сестры воспитывались в детском доме. С ранних лет мальчику пришлось кормиться самому — торговать анашой и стоять на шухере.
Совершеннолетие Мадуев встретил в колонии за соучастие в краже, а после освобождения пробыл на воле всего год. Новый срок — 15 лет — ему дали за убийство. Но он отсидел шесть и вышел по амнистии на поселение в Талды-Кургане.
Молодому абреку хотелось подвигов. Он сбежал и за год с небольшим совершил свыше 60 разбойных нападений в разных точках Советского Союза. Старался выбирать подпольных предпринимателей и к ворам в законе не испытывал ни малейшего пиетета.
Для уголовника, выросшего в аду, у него были чуть ли не аристократические манеры. Убеждённый трезвенник, Мадуев не переносил грязных ботинок и небритых мужчин. Женщинам краденое никогда не дарил — только купленное на ворованные деньги. Никогда не повышал на женщин голоса и уж тем более не бил.
Однажды Червонец спасался от погони и захватил такси, в котором ехала беременная женщина. От волнения у неё начались схватки, и Мадуев, сильно рискуя, лично отвёз её в роддом.
В Москве во время налёта жертве стало плохо с сердцем. Мадуев сам сходил в аптеку за лекарствами и вызвал «скорую». В дальнейшем для таких случаев он всегда брал с собой валидол.
В 1989-м он оставил потерпевшей драгоценности на 60 тысяч рублей, поскольку она сказала, что это память о её матери. В другой раз помешал подельнику изнасиловать хозяйку квартиры. Бандит Червонец обожал устраивать праздники незнакомым детям — водил их на аттракционы, кормил мороженым и сладостями. Делал для детворы то, о чём сам в детстве мог только мечтать.
И при этом… В Петербурге в ходе очередного налёта Мадуев застрелил пожилую женщину, подпольную торговку золотом. В Ростовской области они с подельником убили супругов Шалумовых и подожгли их дом. В огне заживо сгорел шестилетний сын хозяев. На суде Червонец говорил, что не знал про мальчика, но кого это теперь волнует?
Уже после истории с Натальей Воронцовой руководитель следственной группы Леонид Прошкин признавался: «У меня самого к Мадуеву слабость. В нём много человеческого, хотя он и продукт эпохи со всеми её мерзостями. Если он будет помилован, где-то в глубине моей души появится удовлетворение»
А был ли роман? Точного ответа нет. Есть фотографии оперативной съёмки, на которой следователь целуется с подследственным. По одной из версий, снимок был сделан уже после попытки побега, когда между героями происходила очная ставка. Сразу после ареста Воронцова говорила, что если бы была уверена в чувствах Сергея, то смогла бы дождаться его даже после 15-летнего заключения. Но позднее уверяла, что ей двигал только протест против несправедливости: на Мадуева «повесили» вдвое больше преступлений, чем он реально совершил, — налётчик подписывал протоколы, не читая.
Сам Мадуев признавал: «Я никогда её не любил, просто использовал, и мне её жаль как женщину. Она меня? Да, конечно, любила…»
«Не видала горя — полюби меня», — предупреждала татуировка на его руке. Наколка не мешала Мадуеву писать из «Крестов» романтические аудиописьма петербурженке Тамаре Т., которые женщина впоследствии передала в прессу. Она же оплачивала его адвокатов, посылала с передачками своего мужа, а в день 37-летия Мадуева прислала ему в тюрьму 37 алых роз.
На одном из последних заседаний суда Мадуев попросил вызвать Тамару в качестве свидетельницы, но женщина не смогла сказать ничего путного.
— Зачем же вы её вызвали? — спросила судья.
— Чтобы её видеть, — ответил Червонец.
Хэппи-энда не получилось? Воронцовой дали 7 лет, из которых она отсидела 5. После чего вышла замуж за мужчину на 17 лет её моложе и уехала к родителям на Украину, где стала работать адвокатом. Одно время обещала написать о «тюремном романе» книгу, но до сих пор не собралась. Навязчивое внимание журналистов заставило Наталью сменить фамилию и квартиру. Последние сведения о ней сообщила в СМИ крёстная: детей нет, денег нет, любит выпить.
Мадуев пытался бежать ещё дважды. В изоляторе КГБ он слепил из хлеба точную копию пистолета чешского производства, но вырваться на свободу не сумел. А осенью 1994-го убедил молодого контролёра «Крестов» Романа Кумачёва передать ему в камеру настоящий ТТ. Кумачёв на суде утверждал, что Червонец его загипнотизировал, но это не спасло его от четырёхлетнего срока.
В итоге эти побеги затянули следствие и спасли Червонцу жизнь. Его не успели расстрелять из-за введения моратория на смертную казнь.
В Новочеркасске в тюрьме для пожизненно заключённых Мадуев зарекомендовал себя спокойным, вежливым заключённым. Ежедневно убирал свою камеру, подолгу занимался гимнастикой, перечитал все книги в тюремной библиотеке. Его никто не посещал и даже не присылал посылок. Правда, деньги на покупки у него были. После инцидента с Воронцовой он хорошо заработал на интервью иностранным журналистам.
Всего на его истории основано более 10 документальных и художественных фильмов.
Сергей Мадуев скончался от сердечной недостаточности в 2001 году.
С каких пор страна стала сочувствовать уголовникам? Многие советские граждане души не чаяли в благородных разбойниках от исторического Степана Разина до литературного Владимира Дубровского. Сдержанного восхищения удостаивались советские таланты — фальшивомонетчик Баранов или валютчик Рокотов. Первой криминальной звездой постсоветского масштаба стал убийца Мадуев, к которому вроде бы сложнее испытать сочувствие.
Но чем дальше страна уходила в 1990-е годы, тем более одиозные герои её интересовали — авторитет Мансур, киллер Солоник… Оказалось, сочувствие обеспечено даже отморозку, если у него есть лихость и стиль.
