Личное. У самого Белого моря

Российский Север беднее красками южных краёв. Но ближе сердцу, роднее душе. И не только мне. С каждым годом народу тут собирается всё больше — из разных российских городов и весей.

В Чупе появился яхт-клуб. Узнал я об этом лишь, когда вернулся в Нижнюю Пулонгу. Но одним солнечным днём увидел с воды, как на траверсе острова Сидоров неспешно шествуют одна за другой три парусных лодки. Я даже перестал подёргивать спиннинг — всё равно треска не брала — и с завистью следил, как светятся на солнце белоснежные гроты и кливера. А может быть — стаксели. Так и не научился отличать один от другого.

…Минувшим летом мы опять были у Белого моря. Тремя машинами проскочили почти тысячу сто километров с небольшим лишком. Шли два дня, не особенно напрягаясь. Отличную трассу сделали карелы и мурманчане. Хотелось бы, конечно, увидеть ещё одну дополнительную полосу, но и тех двух, что имеются, в общем хватает. До Лодейного Поля движение ещё плотное, а за Волховом держишь сотню без напряжения. Иногда приходится притопить педаль, чтобы обойти перегруженную фуру, но в остальном трасса спокойная. И спрямили её за несколько лет, что я путешествовал в сторону юга.

Так в стороне осталось село Матросы. Мы привыкли уже, проезжая через это местечко, останавливаться в местной харчевне. Отличная столовая, около которой постоянно толпились машины: фургоны, седаны, хэтчбэки. Да и вообще жизнь там была заточена на обслуживание туристов и дальнобойщиков. Как они будут перестраиваться сейчас, я не знаю. Правда, ещё это место знаменито падуном на реке Шуя. Не слишком высокий, но крутой слив с приличной «бочкой» на выходе. Знакомые любители водного родео наведываются туда частенько.

Но и без Матросов кормят на «Коле» вполне прилично — и людей, и машины тоже. Я по привычке взял одну запасную канистру, но так и возил её в багажнике до самого возвращения. Бензин нормальный, и очереди вполне реальные. На Рябовском шоссе видел и подлиннее. Только на заправке у отворотки на Гирвас предложили заехать утром. Как раз чуть раньше нас подъехала цистерна заправить танки с 95-м. Но мы всё равно собрались ночевать неподалёку.

В тот день поставили палатки у Пальозера. Место настолько известное, что к берегу было и не подъехать. Автомобильные тропы вьются в разные стороны леса, и каждая колея упирается в чей-нибудь лагерь. Мы заглушили моторы метрах в трёхстах от воды. Но отважные члены нашей команды решили всё-таки искупаться. Я-то сам поленился, притворившись, что хочу охранять лагерь. Шестеро остальных двинулись цепочкой, проскальзывая между чужими палатками. Вода, рассказала жена, была тёплая, дно хорошее, но брести пришлось далеко — почти как на Финском заливе под Петербургом.

В следующие полдня доскакали до Пулонги. Свернули с трассы на Чупу — посёлок и станцию, давшие название губе, узкому заливу на юго-западе Белого моря. А потом добрались до устья неширокой речки. Селение рядом и называется по её имени — Нижняя Пулонга. Суда собирали и надували у старого корабля, чей деревянный остов вытащили на берег ещё в незапамятные времена. Стоит до сих пор, виден издалека, работает ориентиром и, надеюсь, продержится ещё лет пятнадцать. Место для остановки нашли без проблем, хотя машин на мысу много. Один домик на колёсах припарковался почти у самого уреза. Расправил благодушно полотняный навес над входом и ждёт хозяев, которые на моторке ищут до ночи треску.

Наших железных коней мы оставили у хорошего знакомого. Цена постоя стандартная — сотня в сутки. Стащили вниз лодки, подвесили моторы и двинулись по воде. Рука дёрнулась было написать — по волнам, но на наше счастье погода стояла почти штилевая. Для верности мы ещё и подождали до вечера, благо ночи на северах летом светлые.

На моторках мы прошли миль около двадцати, завернув за мыс Картеш. Место известно тем, что располагается там биостанция петербургского Зоологического института РАН. А рядом, на высоком берегу стоит палаточный лагерь московской средней школы. Ребята из классов с биологическим уклоном приезжают сюда каждый год за профессиональной практикой. Несколько лет назад и мы с женой «матрасничали» там неделю. Но на этот раз друзья повезли нас к своей заветной точке. Ещё два мыса к северо-западу. Точнее определяться не стану, поскольку берега и так переполнены.

С первого взгляда кажется, что места под северным небом хватит всем. Но проблема в пресной воде. На островах особенно не разместиться, потому как надо с собой тащить дюжины банок. Во время сплава по речкам об этом совсем не думаешь, также как и кочуя по Ладоге. Помнится, приятель мой, организовывавший наши водные путешествия, отказывался выходить в Белое море именно по этой причине. В каяки и так втискиваешься боком — куда же там ставить дополнительные пластиковые бутыли? Разве что на деку привязать за спиной. Хотя некоторые группы выскакивают к солёной воде и по Керети, и по Тунгуде. Но дальше тактику движения надо сообразовывать с гидрографией…

Мы взяли с собой небольшой запас, а дальше через день отправлялись в экспедицию через соседнюю гряду, чтобы пополнить запас из Кривого озера. У западного берега оно поит людей с биостанции, у восточного — приветствует нас.

Однако неудобства эти искупаются природой. Не знаю почему, но скромные северные пейзажи куда приятнее моему глазу. Езжу я временами в Крым дышать и купаться, расслабляться и восстанавливаться, но именно на северах, на камнях этих, в болотах карельских, чувствую себя в ладу и гармонии с окружающим миром. Сидишь эдак на литорали1 тёплым вечером, смотришь вдаль на купол горы Шавруха, на маяк, на луды2, отгораживающие цепочкой залив, и чувствуешь как душа размягчается и открывается если не Вселенной, то значительной, точнее — значимой её части. Почти как грешное тело в парной или сауне. А в тёплые дни море парит, и кажется, что дальние острова поднимаются над водой, плывут над миром, улетая куда-то в сторону земли Санникова.

Одна проблема — не ловилась тресочка. В первый день вытащил приличную рыбину, хватило нам семерым по кусочку. А потом как отрезало. Два дня штормило, и рыба ушла искать, где лучше и спокойнее. Не только мы одни, чайники, таскали головастых бычков—керчаков, которых тут же отпускали обратно. По всей Чупской губе гоняли моторки и катера с место на место, искали скаты и перепады глубин, где всё-таки могла задержаться рыба.

Потом, когда уже возвратились в Пулонгу, встретили одного профи. Мужик привёз на прицепе дюралевую лодку с движком лошадей в тридцать. Попросил нас подвинуть суда и с привычной аккуратностью спустил трейлер с берега. Жена шла у двери с опущенным стеклом и изредка подсказывала, куда слегка переложить руля. Сын, щекастый пацан лет двенадцати, сидел на борту. Когда колёса ушли в воду, мальчишка отстегнул последние стропы, и лодка всплыла. Приятель хотел было помочь, подтянуть нос к берегу. Но мальчишка завопил негодующе: «Сам управлюсь!» — и лихо сиганул в воду, подняв облако брызг. И в самом деле сноровисто вывел судно к стоянке. Из лодки торчало полдесятка тростей, увешанных джиг-головками с разноцветными пластиковыми приманками.

— Как рыба? ‒ спросил меня глава рыбацкого семейства.

— Нету, — печально ответил я.

Он только усмехнулся: для кого нет, а кому-то всегда найдётся. И — отправился парковать свой «сузуки». Когда я уже сам возвращался на колёсах за женой и вещами, увидел его машину посреди высокой травы, чуть в стороне от дороги. А лодки уже у берега не было. Куда они ушли, не видел, но думаю, что в правильном направлении. Номера карельские, стало быть, люди знают, куда и зачем приехали.

Кстати, у самого Белого моря стоит двор, весь забитый тачками всех родов и размеров. С ходу я даже не очень-то разобрал, как туда заезжают последние и как выбираются первые. Но по номерам понял, что владельцы приехали сюда из разных мест. Осваивают люди Белое море, примеряются к нему, как к месту, где можно и расслабиться, и восстановиться. Яхт-клуб в Чупе ещё одно тому доказательство. Значит, есть деньги, чтобы купить лодки. И есть люди, готовые платить, чтобы покататься по Белому морю. Чес-слово, оно того стоит!

Приятель встретил сына с семейством и увез ещё на несколько дней на обжитое место. А мы с женой решили проехать подальше на север, посмотреть Терский берег Кольского полуострова…

Но это уже другая история.