Здесь самые красивые закаты, а улицы шире, чем Тверская и Невский. Здесь встречаются люди, выросшие при коптилке и ведущие бизнес в интернете. Здесь не дороги, а направления. Это та самая, глубинная Россия.
Едва маршрутка трогается от паромной переправы «остров Ольхон» в сторону местной столицы — Хужира, понимаешь, что все твои претензии к качеству шоссе на «Большой земле» просто детский лепет. Ольхон в переводе с бурятского — «лесок», а Хужир — «солончак», и соединяет переправу и столицу острова широкая, изрытая грейдером и тракторными гусеницами полоса красной земли, испещренная бесчисленными колеями, некоторые из которых давно превратились в не просыхающие лужи.
Так выглядит основная трасса на острове. От неё в разные стороны разбегаются дороги поуже, но тоже видно, что колеи на них петляют, потому что водители выбирают путь по степи или по лесу в зависимости от состояния глины.
Вдоль дорог вольно пасутся коровы и лошади. Их много. В самом Хужире, главном населённом пункте заповедного острова, широкие и тоже не мощёные улицы, новенькие фонари на обочинах, а нарядные коттеджи в евростиле соседствуют с покосившимися избушками. Вывески самые невероятные — «Арт-кафе», «Рыбалка по-байкальски», «Экскурсии — катер, автомобиль, без наценок», «Бубен Байкальский». Особенно ласково аборигены называют продовольственные магазины: «Любимый», «Светлый», «Хороший». Ещё бросаются в глаза похожие на трёхкомнатные скворечники дощатые ящики: «Стекло», «Мусор», «Пластик». Надписи дублируются по-английски. Раздельный сбор мусора на этом краю земли почти налажен.
— В 2005 году нам провели электричество и мы узнали, что такое wi-fi, — мрачно шутит местный уроженец, молодой отец троих детей, он сейчас успешно работает с туристами, которые находят его координаты в Сети. — А так от генераторов только администрацию освещали, больницу и школу. Мать наливала масло в банку и сворачивала жгут…
Владелец интернет-бизнеса вырос при самой настоящей коптилке — здесь, на краю земли.
Байкальский остров Ольхон и вправду край земли, хотя от Большой земли его отделяет узенький полуторакилометровый пролив. Летом ходят паромы, зимой действует ледовая дорога. Лишь пару месяцев в году, во время ледостава, Ольхон отрезан от мира. Но паром и суда на воздушной подушке — достижения последних сорока лет. А раньше…
Раньше, в ХVII веке, когда до этого края Байкала добрался лихой казак Курбат Иванов, это был обитаемый остров. На острове рядом с бурятами стали селиться русские. Били пушного зверя, начали разводить коров. Их потомицы сейчас вольно пасутся вдоль дорог рядом с крепкими бурятскими лошадками. По ним сразу видно, что аборигенки. Пасутся без присмотра, а по вечерам бодро шагают по домам — доиться.
При царском режиме на этом недоступном острове подумывали устроить каторгу по типу сахалинской, чтобы преступники и думать не могли о побеге. При советской власти о местных заботились, но весьма своеобразно. Сначала отстроили главное поселение острова — Хужир. Причём для строительства вырубили шаманский лес, рядом с одной из девяти азиатских святынь. Известную издревле. Потом открыли рыбоконсервный завод и молочную ферму, где и работало большинство местных. Способ хозяйствования был социалистический. Комбикорма завозили с Большой земли, также как рыбу, когда заканчивался рыболовецкий сезон на острове. Но электричество было. От генераторов, которые поедали невиданное количество солярки. Да кто эти расходы считал? С приходом капитализма умерли и завод, и ферма. Исчезло электричество. А люди и коровы остались.
Несмотря на трудную дорогу к острову, люди освоили эту землю в незапамятные времена. На острове ещё в начале ХХ века нашли неолитические стоянки. Людей словно влекла сюда таинственная сила. Сила небесных духов. Именно здесь, опять же с незапамятных времён, находится одна из девяти святынь Азии — скала Шаманка. Согласно местным сказаниям, именно сюда спустился с неба Хан-Хото Баабай, посланный на землю высшими богами-тенгриями, чтобы помочь людям одолеть болезни и голод. Он поселился в скальной пещере и подсобил людям в борьбе со всеми напастями. Потом бездетный Хан-Хото усыновил белоголового орла-беркута, которого назвал Хан-Хубуу Нойон. Тот первым получил шаманский дар от тенгриев. А уж потом передал его людям. С той поры шаманы здесь не переводятся.
Здешние мифы и легенды ничуть не уступают легендам и мифам Древней Греции. Известный учёный Владимир Обручев, автор знаменитых романов «Земля Санникова» и «Плутония», ещё в конце ХIХ века вёл геологические изыскания на Ольхоне. Он писал: «Всего замечательнее суеверный страх, который ольхонские буряты питают к пещере. Мимо Шаманской скалы нельзя проезжать на колёсах, а только верхом или в санях, почему в летнее время сообщение между западной и восточной частями Ольхона производится только верхом, да и то в редких случаях, так как буряты вообще неохотно ездят мимо пещеры»
Трудно поверить, что люди, которые обматывали копыта лошадей войлоком и кожей, чтобы проехать мимо священной скалы, не потревожив обитателей священной пещеры, уже через сорок лет вырубили шаманскую рощу.
Сейчас на песчаном откосе шаманской тропы, ведущей к Шаманке, — аккуратные саженцы. Здесь опять будет лес. А мыс Бурхан, по которому тянется шаманская тропа, охраняют тринадцать массивных сэргэ — традиционных бурятских столбов, стерегущих жилище. И неважно, кому оно принадлежит, — человеку или духу неба…
На край земли пришло не только электричество, но и новая жизнь?
