В этом году 105 лет со дня рождения артиста Николая Крюкова. Ему лишь на склоне лет присвоили звание — «Заслуженный артист РСФСР». Но на могиле начертано: «Истинно народный». И это истинная правда.
В середине 1980-х зимой я иногда ездил в Репино, на дачу питерского Союза журналистов. Днём сидел за пишущей машинкой, а вечером ходил в соседний Дом творчества кинематографистов, где крутили фильмы, которые не показывали в городских кинотеатрах.
И вот однажды, за полчаса до сеанса, захожу к кинососедям и вижу живописную группу, медленно фланирующую мне навстречу. Две бабушки держат под руки коренастого, невысокого роста пожилого мужчину с далеко откинутыми с большого лба русыми волосами. Николай Крюков!
На меня вдруг пахнуло далёким детством, и я ни с того ни с сего протянул ему руку и поздоровался.
— Здравствуйте, — ответил он, по-актёрски чётко выговаривая каждую букву. — …Но, простите великодушно, я вас что-то не припоминаю…
— Вы меня не знаете, — сказал я. — Зато я вас прекрасно помню! В детстве мы с мальчишками смотрели фильм «Последний дюйм», где вы играли главную роль, — раз двадцать! Я нисколько не преувеличиваю. Вы были для нас образцом силы, мужества, стойкости, воли — настоящим мужчиной!
Крюков оживился и, освободившись от соседства обеих дам, взял меня под руку. Пока он расспрашивал меня — кто таков? откуда? где служу? — мы во главе довольно большой группы ветеранов театра и кино незаметно свернули в большой рекреационный зал, в центре которого красовался орущий на всю мощь телевизор.
И в тот самый миг, когда Николай Николаевич поднял было руку, ища глазами кого-нибудь, кто выключил бы этот мешающий интересному разговору ящик, на телеэкране возник Андрей Макаревич*.
— Скажите, а у вас в детстве был кумир? — спросила внезапно вошедшая в кадр юная корреспондентка.
— Да! — с готовностью ответил Макаревич*. — Это артист Николай Крюков! Фильм «Последний дюйм», где он играл главную роль, мы с ребятами смотрели раз двадцать. Крюковский герой — без всякого преувеличения — был для нас идеалом стойкости, железной воли, мужества. Он был настоящим мужчиной!
Вокруг нас раздались аплодисменты. По щеке Николая Николаевича поползла слеза.
— Вы что, с Андреем заранее сговорились? — спросил он дрожащим голосом.
Мне стоило немалых трудов объяснить, что мы с Макаревичем* даже незнакомы. Что это совпадение. Но совпадение ничуть не случайное, потому что мы одногодки и всё, что мы оба сказали, — абсолютная правда. Для нашего поколения Николай Крюков в «Последнем дюйме» затмил всех мамлюков и все путешествия Синдбада…
Для самого Николая Николаевича та картина была дорога по другой причине. В ней он впервые сыграл главную роль в кино. А было ему в ту пору уже изрядно за 40.
Как могло случиться, что артист с такой фактурной внешностью — красавец, римлянин, герой! — окончивший в молодости студию БДТ, прошедший школу выдающегося режиссёра Сергея Радлова и ещё до войны получивший прекрасные отклики критиков, — почему же такому артисту так долго закрыта была дорога на широкий экран, сцены Москвы и родного Ленинграда?..
Во второй половине 1930-х годов Николай Крюков служил в Театре им. Ленинградского совета, который располагался в здании «Пассажа» на Невском проспекте. С началом войны почти все работники этого театра фактически перешли на казарменное положение. Бригады артистов постоянно выезжали в действующую армию и на флот, давали представления бойцам. А в промежутках между поездками готовили новые спектакли. Уже 12 октября в театре состоялась премьера комедии Владимира Дыховичного «Свадебное путешествие», а спустя всего неделю — драмы Готхольда Лессинга «Эмилия Галотти». И в обеих постановках ведущие роли исполнял Николай Крюков.
В последний раз артист вышел на сцену 21 декабря, когда в блокированном Ленинграде уже вовсю хозяйничала голодная смерть. Он должен был играть жизнерадостного весёлого парня, одного из главных действующих лиц «Свадебного путешествия», а ему, дистрофику, каждый шаг, каждая реплика давались с неимоверным трудом. Сразу после окончания спектакля Крюкова увезли в лечебный стационар.
В январе 1942-го театр уже не работал. Дело было не только в артистах, которые от голода и холода едва держались на ногах, а некоторые уже вообще не вставали. В театре не было ни света, ни отопления.
В начале марта городские власти приняли решение об эвакуации труппы. «Меня привезли на Финляндский вокзал на финских санях», — писал Николай Николаевич в своих воспоминаниях, которые до сих пор, увы, так и не опубликованы. Как и многие его товарищи, 26-летний Крюков не мог передвигаться самостоятельно.
Их театр попал в Пятигорск и, едва подкормившись, они уже в апреле показали местной публике «Свадебное путешествие». Работали каждый вечер, до 8 августа. В тот день лишь небольшая часть труппы успела эвакуироваться, а на следующее утро Пятигорск заняли нацисты. В оккупации оказались режиссёр Сергей Радлов и ряд артистов, в том числе Николай Крюков.
Оккупанты приказали им играть, и они согласились. Ведь выступать предстояло не перед немцами, которые не понимали русского языка, а перед своими, русскими, зрителями, попавшими в тяжелейшую жизненную ситуацию. Показывали «Бесприданницу» Александра Островского, «Идеального мужа» Оскара Уайльда, шекспировского «Гамлета»…
Позже, когда Красная армия начала освобождать всё новые территории СССР, немцы отправили театр Радлова в Запорожье, а оттуда — в Берлин. По окончании войны часть сотрудников театра осудили по одной из самых тяжёлых статей — «за измену Родине и сотрудничество с оккупантами». Доказывать, что они лишь исполняли свой профессиональный долг, было бессмысленно… Радлов вышел из заключения в 1953-м, его жена, в прошлом завлит театра, четырьмя годами ранее погибла в лагере…
Николаю Крюкову повезло. Его, как и некоторых других артистов труппы, каким-то чудом не коснулись репрессии. Но двери всех театров Москвы и Ленинграда были для него заперты. В середине 1950-х удалось недолго поработать в театре им. В.Ф. Комиссаржевской, на той самой сцене в здании «Пассажа». А ещё — сыграл в эпизодических ролях в двух фильмах…
Только в 1958 году Николай Крюков смог навсегда вернуться в Ленинград. Но не в театр, а на «Ленфильм». И сразу получил главную роль — лётчика Бена Энсли в том самом «Последнем дюйме». Потом были другие картины и другие роли, обычно, к сожалению, далеко не главные. Но всегда, даже эпизодические, были исполнены с неподдельным талантом, а потому хорошо запомнились многим.
Всего Николай Николаевич сыграл в 75 фильмах. Но — привередлива актёрская судьба! — лишь тот «Последний дюйм» оказался в его кинокарьере по-настоящему золотым…
Трещит земля как пустой орех,
Как щепка трещит броня
……………………………
Какое мне дело до вас до всех?
А вам до меня!
Последняя строка припева песни из «Последнего дюйма» — она и про него, артиста Николая Крюкова, многими так незаслуженно мало отмеченного при жизни и полузабытого теперь…
*Признан в РФ иностранным агентом
