В ночь на 27 апреля 2007 года в столице Эстонии демонтировали «Памятник Воину-освободителю Таллина от немецко-фашистских захватчиков», в просторечии — «Бронзовому солдату».
Объект было решено перенести с холма Тынисмяги в центре столицы на Военное кладбище — это в стороне от караванных путей. Русская диаспора в Эстонии отреагировала крайне болезненно. Несколько дней в Таллине шли уличные бои с полицией и эстонскими националистами. По официальным данным, 156 человек были ранены, один убит.
А Россия впервые в постсоветской истории ввела санкции против европейского государства, да ещё и члена НАТО.
Что это за памятник, и почему из-за его переноса такой раскардаш? Трёхметровая фигура из бронзы появилась на холме Тынисмяги рядом с братской могилой 13 советских воинов в 1947 году. В 1990-е эстонские националисты добивались переноса памятника, им даже удалось потушить около него вечный огонь. Для эстонцев «Бронзовый солдат» — символ советской оккупации Прибалтики, для русских, которых в Эстонии более 40 процентов населения, — наоборот, нечто вроде символа их могущества.
После распада СССР Эстония, как и Латвия, не рискнула автоматически предоставить гражданство всем проживающим на её территории. Около трети населения оказались негражданами («неграми», как говорилось в российских СМИ), а избранный в 1992-м парламент Эстонии на 100 процентов состоял из этнических эстонцев. Русские обиделись — более половины из них голосовали за суверенитет, и такой подляны не ожидали. Эстонцев тоже можно понять, они боялись, что 342 тысячи русских создадут политические партии, которые вернут их под контроль Москвы.
Для «негров» появились ограничения по приватизации собственности, а для получения гражданства требовалось сдать экзамен на знание эстонского языка, который не учили даже те, кто жил в республике десятилетиями. Пик раскола общества пришёлся на 1994 год, когда министр народонаселения Пеэтер Олеск заявил, что «многим неэстонцам придётся уехать из Эстонии, потому что они не станут носителями эстонского языка». Но, конечно, никаких реальных попыток депортировать почти половину страны не предпринималось.
Как относилась к этой политике официальная Москва? С раздражением, но давить на Таллин экономически и политически до поры стеснялись, даже когда прибалтийские республики вступили в НАТО.
Эстония выделялась на фоне Латвии и Литвы стремлением как можно дальше уйти от советского прошлого. Она первой вступила в Евросоюз и перешла на евро в качестве местной валюты. Чем дальше размежевались пути России и Эстонии, тем менее выраженной становилась проблема с «неграми» — русских на госслужбе в Таллине становилось всё больше, молодёжь обучалась в школах на эстонском языке и получала гражданство в общем порядке. В 2000-е статус Эстонии как независимого государства уже никому не казался временным.
Российские СМИ, разжигая тему «балтийского апартеида», предпочитали помалкивать, что многие «негры» могут получить гражданство хоть завтра. Но молодые ждут выхода из призывного возраста — парней без гражданства не берут в армию. Виза в Россию гражданину Эстонии обойдётся в 30 евро, апатриду — в 8. Паспорт «негра» сокращает время ожидания на российской границе, которая кормит весь восток: из России везут водку и бензин, из Эстонии — пряники, шпроты и прочий ширпотреб.
Почему же тогда в благополучном 2007 году страна оказалась на грани гражданской войны? Двумя годами ранее премьер-министром стал Андрус Ансип, который включил перенос Бронзового солдата в свою политическую программу. В 2006-м, выступая перед ветеранами 20-й эстонской дивизии СС, Ансип похвалил ветеранов:
«Я не могу согласиться с теми, кто считает вашу борьбу бессмысленной. Как можно считать бессмысленным то, что люди исполняли свой долг перед своим народом и государством?»
25 мая 2007-го премьер заявил: «Бронзовый солдат на Тынисмяги стал символом, противостоящим Эстонской Республике»
Русские собрали сотни жителей Таллина на демонстрацию, возложили к оцепленному памятнику цветы, начались уличные бои. После демонтажа Бронзового Солдата неизвестные осквернили памятник писателю Антону Таммсааре, намалевав на нём белой краской «Ансип — чмо». Пострадали также братская могила советских воинов в городе Валга, мемориал эсэсовцам в местечке Синимяэ и немецкое военное кладбище в Кохтла-Ярве.
Как Россия поддержала «своих»? Правительственные гранты получило движение «Ночной дозор», охранявшее Бронзового солдата от осквернения в последние месяцы. Прокремлёвское движение «Наши» засветилось как в Эстонии, так и при блокировании посольства республики в Москве. Вся Москва была обклеена фотографиями посла Эстонии Марины Кальюланд «Разыскивается посол фашистского государства». Публицист Дмитрий Быков назвал это «протестом по вызову».
Эстонские госучреждения подверглись кибератакам, следы которых, по словам главы МИДа Урмаса Паэта, вели к администрации президента России. В России была развёрнута кампания против эстонских товаров. Её поддержали мэр Москвы Юрий Лужков и вице-премьер Сергей Иванов, от эстонской «молочки» отказывались торговые сети. Словно захмелевшие погромщики в Кондопоге, государственные мужи не слышали здравых голосов, утверждавших, что бойкот сильнее всего бьёт по русскоязычному населению Эстонии, сосредоточенному в приграничной зоне вокруг Нарвы.
Но может быть, найдя удобного внешнего врага, население России сделало шаг к сплочению нации? Сплочение на основе всеобщего гнева обычно недолговечно и неминуемо демонстрирует свои неприглядные стороны — имперские замашки, агрессивность, невежество.
Самый распространённый призыв как набат гремел в банях, метро, парках, просто на улицах — бросить на Таллинн военных (Псковскую дивизию ВДВ, корабли Балтфлота и т.д.). «Умеренные» предлагали разорвать с Эстонией дипломатические отношения, а на ультраправых сайтах молодёжь интересовалась координатами «каких-нибудь граждан Эстонии». Начался сбор средств на памятник глупому эстонцу из анекдотов. Годы спустя, когда российские спортсмены выступали в Таллине или Риге, на российских секторах стали нормой советские флаги и баннеры типа «Хозяева вернулись». Никто не пытался смоделировать ситуацию, при которой на Воробьёвых горах стоял бы памятник «Тохтамышу, хану-освободителю».
…Борьба с «бронзовыми солдатами» велась по всей Восточной Европе, но эстонцы пошли в ней дальше всех. В Болгарии сами граждане отстояли монумент Алёше, а в Венгрии правые всего лишь требовали заменить надпись на памятнике: не «Советским воинам-освободителям», а «В память о советских солдатах, погибших в борьбе с фашизмом». Мейнстримом стало мнение: День Победы и воины-освободители — отдельно, а советизация и репрессии — отдельно. Уничтожение суверенных правительств в Польше, Чехословакии, Венгрии, Болгарии началось после 1948 года и осуществлялось советскими спецслужбами и внутренними войсками, а не воинами-освободителями. Хотя к ним тоже были претензии, передаваемые из поколения в поколение.
