На наших глазах рушатся все правила поведения в обществе. Одни не видят в этом ничего плохого, другие — в ужасе. А учёные говорят: вслед за технологической пришла этическая революция.
Что, вообще, происходит?
Сегодня наши быстро растущие дети стараются выглядеть не так, чтобы быть красивыми, а так, чтобы походить на ковёрных в цирке. Причёска — ярко-красный гребень ирокеза. Футболка — с какими-то нерусскими надписями, а если с русскими, то прочитать стыдно. Одежда — не по размеру и всех цветов радуги. У парней — в ухе пять колечек, а у девчонок — колечки к тому же на пупке, который встречные-поперечные должны видеть. Ну и руки-ноги-шеи — сплошь в татуировках, как у дикарей.
Пожилые всенародно любимые артистки и артисты, не говоря уж о звёздах шоус-бизнеса, рассказывают с экрана ТВ и компьютера такие подробности о своей интимной жизни, которые ещё недавно всякий приличный человек хранил за семью замками от всех на свете. Более того — перетряхивая перед всеми своё грязное бельё, ничуть не стесняются.
А журналисты и чиновники, политики, причём зачастую самого высокого ранга, тоже ни капли не краснеют. Одни — когда открыто сочиняют фейковую информацию, другие — когда на голубом глазу утверждают то, чего на самом деле нет, и обещают то, чего, заведомо ясно, быть не может.
Но самое поразительное — это мы сами. Мы всё реже возмущаемся такими фактами. Мы уже к ним привыкли. Мы воспринимаем их как норму, если, конечно, этим словом можно назвать тотальное разрушение каких бы то ни было норм…
И это не моё субъективное мнение. Минувшей осенью опубликованы итоги опроса, проведённого агентством «Михайлов и Партнёры. Аналитика»: 40 процентов российских граждан полагают, что сейчас в мире происходит смена ценностей и правил. Те, кто так или иначе вовлечён в изучение современной социальной жизни, тоже согласны с таким приговором и называют это этической революцией.
Для десятков тысяч лет человеческой истории переоценка моральных устоев — не новость. Подобное случалось много раз. Но сегодня такие перемены впервые происходят почти на всей планете и действительно революционно — в считанные десятилетия, то есть фактически одномоментно. Причём переиначивая сразу всё — бытовые правила приличия, понятия добра и зла, совести и стыда, свободы и неприкосновенности личности, прав и обязанностей человека, вопросы религии и этнической принадлежности, семьи и работы, гендерных взаимоотношений и взаимоотношений отцов и детей…
Список слишком велик, чтобы уместить его даже в пространный очерк. Поэтому ограничусь лишь тремя, но, как мне кажется, наиболее важными, сферами этических перемен.
Свобода во имя гедонизма
Кто из нас не слышал от молодых:
— Я имею право! Я — свободный человек!
И они правы. Наш современник располагает такими правами и свободами, о которых даже его довольно близким предкам не приходило в голову хотя бы мечтать. Причём всё это нынешним молодым дано с рождения. Я имею в виду не только законодательство. Самолёты, скоростные поезда, личные автомобили и, главное, госграницы, с которых сняли замки, превратили homo sapiens в человека путешествующего, а персональные гаджеты — в гражданина мира, знающего не только, что такое коала, рододендрон и Курфюрстендамм, но и как они выглядят.
Более того, к услугам нашего современника всё изобилие благ цивилизации. Тут тебе и бытовая чудо-техника, от электромясорубки до посудомоечной машины. И чудо-сервис, позволяющий заказать и забронировать всё, что твоей душеньке угодно. И чудо-медицина с её волшебными лекарствами, снимающими артериальное давление, жар, боль, и с ещё более волшебными операциями, возвращающими к полноценной жизни миллионы людей, которые всего лет тридцать назад от этих болезней и травм умерли бы или в лучше случаи оставались инвалидами…
Мы так быстро привыкли ко всему новому, что даже не замечаем, насколько стали свободными, сколько у нас теперь появилось возможностей. (Про тотальное забвение личных обязанностей разговор отдельный.)
Назовём вещи своим именами: абсолютному большинству из нас эта наша свобода досталась даром. Ну, как подарок ко дню рождения. А чтó получено на даровщинку, то, как известно, и не берегут, транжирят налево-направо…
Сколько говорилось об интернете, который даёт человеку огромную свободу! Даёт, но какую? Чаще всего свободу хамить, обливать грязью, травить, воровать, совращать… И во имя чего такая интернет-свобода? Во имя низменного удовольствия показать, что ты самый умный, самый знающий, самый сильный, самый остроумный, самый-самый-самый — самее всех. В том числе и самый свободный.
Быстро расширяющаяся свобода на наших глазах сооружает цивилизацию гедонизма. «Оттянись по полной!» — это уже не рекламный слоган, это девиз времени, нынешнего и, боюсь, будущего.
Однако в реальности всё наоборот. Сегодняшние «самые свободные» отличаются склонностью к популизму, политической и социальной инфантильностью, патернализмом, эрзац-культурой впечатлений и наслаждений. А цифровизация, которая многим уже заменила Бога, превращает их в приставку к своему компьютеру (или смартфону) и вырабатывает настолько сильную гаджет-зависимость, что она сродни наркотической.
Увы, большинство наших современников откровенно не готовы к дарованной им свободе. Им только кажется, что они свободны, на самом деле они в добровольном рабстве.
Семья — разлетающаяся вселенная
К началу прошлого века большинство людей на нашей планете обитали в деревнях или небольших городках. Вся семья, от мала до велика, каждый день (в крайнем случае, по воскресеньям), собиралась за обеденным столом. Старшие помогали младшим. Выросшие дети ухаживали за стариками. Жёны беспрекословно слушались мужей, а, если не слушались, мужья их били. Ребятишек за всякие прегрешения тоже нещадно лупили…
Семья была воспитателем, помощником и защитником. А ещё — единым трудовым коллективом. Работали от зари до зари все, кроме несмышлёных детишек, — сыновья, дочери, невестки, внуки и принятые в семью осиротевшие родственники… Жили так, как было завещано традицией со времён царя Гороха.
Но с началом ХХ века многое начало изменяться. Сельский люд потянулся в крупные города — на стройки, заводы и фабрики. Там всё казалось лучше — регулярная зарплата, тёплый клозет, выходной по воскресеньям, возможность развлекаться, учиться,
в старости получать пенсию… Так, городская культура, вдобавок предлагающая дешёвые контрацептивы, быстро приведшие к снижению рождаемости, — изменила институт семьи до неузнаваемости.
Уже в 1960-е, через 20-25 лет после Второй мировой войны, американские, французские, немецкие, английские, советские семьи мало напоминали то, какими они были всего за полвека до того. Время разметало людей по разным городам и районам мегаполисов, заперло в клетушках квартир.
В конце прошлого и с началом нынешнего века трансформации продолжились. В наши дни родственники собираются вместе разве что по случаю чьей-то свадьбы, юбилея или похорон. Да и зачем им встречаться, если, помимо кровного родства, членов некогда большой семьи ничто не связывает? У них нет ни общих интересов, ни общих устремлений. Старая семья — это разлетающаяся вселенная.
Люди зачастую живут уже не только в разных городах, но и странах. Никому не придёт на ум выбирать жену по её приданному и физическим данным — чтоб могла работать, как ломовая лошадь. Да и мужа сегодня уже всё реже выбирают по его способности зарабатывать. Супруги превратились в равновеликие величины. Поднять руку на родное дитя просто опасно — полиция, навесит такой штраф, что мало не покажется, а органы опеки, руководствуясь правилами ювенальной юстиции, могут вообще отобрать ребёнка.
Современный человек, попав в трудную ситуацию, редко обращается за поддержкой к семье. Всё большее значение приобретает «сила слабых связей» — друзья, коллеги по работе, волонтёры, компьютер, коммерческие и государственные структуры… Не знаешь, как приготовить борщ или что-нибудь особенное? — Смотри в интернете. Не хватает денег? — Возьми кредит в банке. Сын отстаёт по математике? — Найми репетитора. Бабушка стала совсем немощной и требует ежедневного ухода? — Отдай её в хороший хостел.
Людям в возрасте это кажется диким. Как, родную бабушку, которая когда-то кормила тебя с ложечки, купала в ванночке и укладывала спать, — в богадельню?! Во-первых, — объясняют молодые — нынешние хостелы, в том числе некоторые и в России, — вовсе не богадельни. В них условия не хуже, чем дома. Во-вторых, это помогает взрослым детям уделять больше внимания не только работе и карьере, но и воспитанию своего ребёнка. А, в-третьих, и самой бабушке в хостеле лучше, ведь там она будет чувствовать себя по-прежнему самостоятельной и не станет тяготиться тем, что превратилась в обузу для домочадцев.
Вроде логично. Но всё равно согласиться с такой логикой трудно. Как и принять то, что дедушкины советы выросшему внуку не нужны. А ведь это так. Ну что может посоветовать человек, которого сформировали ценности полувековой давности! И нечего обижаться. Когда эпоха, не знавшая мобильников (а это всего четверть века назад!) кажется глубокой древностью, что же говорить о 1970-х годах?! Это ж средневековье!
Однако проблема не только в новой этике, стремительно наступающей на нас со всех сторон. Человек, достигнув статуса бабушек-дедушек — а это по современным меркам ещё не старость, — начинает с ужасом ощущать, как время размывает смысл его существования. Старшие поколения теряют возможность передавать детям и внукам свой жизненный опыт и, вместо того чтобы радоваться жизни, вынуждены корпеть над освоением новых технологий и привыкать к новым, подчас чужим для них стандартам бытия.
Так называемая личная жизнь
Недавно, в ноябре, один за другим ушли из жизни выдающиеся деятели российской культуры — Михаил Жванецкий, Армен Джигарханян, Роман Виктюк, Сергей Бархин. Время скорби. Время воспоминаний, осознания того, чем обогатили эти люди нашу жизнь.
Для многих таким он и был, этот месяц. Но не для всех. На центральных телеканалах горе и печаль превратились в настоящий шабаш ведьм. В вечерних программах, в самый прайм-тайм, с азартом копались в грязном белье умерших, подсчитывали стоимость их имущества, составляли списки наследников, разыскивали реальных, а чаще мифических любовниц и незаконнорожденных детей…
Этот мародёрский ажиотаж возмутил множество людей, в том числе родных и друзей покойных. Однако что-то не слышно было, чтобы кто-то из близких высказал публичное осуждение, потребовал извинений в телеэфире.
Вмешательство в личную жизнь, которое сплошь и рядом встречается во многих странах, не только в России, стало уже обыденностью. К нему привыкли. Оно стало неотъемлемым фоном жизни.
Всё больше юридических, а, значит, и физических лиц имеет доступ к нашим персональным данным. Работодатель, налоговая инспекция, миграционная служба, Пенсионный фонд, страховые компании (в том числе Фонд медицинского страхования), банки, торговые сети (где у нас есть бонусная карта), турфирмы (чьими услугами мы пользовались), районная поликлиника, больница (где нас лечили)… Всё просто невозможно перечислить. По видеокамерам, развешенным на автодорогах, улицах и во дворах, легко проследить каждый наш шаг.
Наш смартфон — круглосуточный шпион, готовый доложить кому надо, что и когда мы говорили и писали в эсэмэсках, на какой сайт выходили, чем интересуемся… Ещё один шпион — наша банковская карта, которая без труда подскажет, что, где и на какие суммы мы покупаем. В аэропорту просвечивают наш багаж, заставляя вынуть и показать те или иные вещи, а потом просвечивают и нас самих. Про нас всё известно — кого и что мы любим, а что нет, где бываем, что читаем, какие фильмы смотрим, кто наши друзья, а кто враги…
Каждый обитает под круглосуточным наблюдением. Наша privacy, ещё вчера считавшаяся краеугольным камнем цивилизованного общества, — полностью на виду. Во всём мире остались три места, где можно рассчитывать на неприкосновенность личной жизни, — спальня, душ и туалет. Если, конечно, кто-то не установил там видеокамеры и подслушивающие «жучки».
Но нам всего этого мало. Мы сами с радостной готовностью предоставляем о себе дополнительную информацию — вываливаем в те же соцсети свои фотографии, политические, экономические и потребительские предпочтения или неодобрения. Зачем? Сложный вопрос. Более того — риторический.
* * *
Так почему же теперь жить без стыда и совести стало нормой, а сами этические нормы потускнели или вообще исчезли? Что случилось с человечеством?
Случилось то, что и должно было случиться. Когда в мире появляются принципиально новые технологии, когда в короткий срок условия жизни и сама жизнь сотен миллионов людей претерпевают качественные изменения, — тогда начинают изменяться и общепринятые культурные ценности.
Впрочем, всякое изменение подразумевает как минимум две фазы — разрушение прежнего и созидание нового. И сейчас, судя по всему, мы имеем счастье пребывать ещё в первой фазе. Пока идёт разрушение старых норм и поиск новых. Процесс болезненный и непредсказуемый.
А главное — совершенно неизвестно, когда он завершится и завершится ли когда-нибудь вообще. Ведь наступающая цивилизация будет по своему характеру модернизационной. Иными словами, это будет жизнь, полная частых и больших перемен — не только технологических, но также социальных и культурных.