В глазах либеральной общественности он сперва был «борцом с кровавым режимом», а потом стал подозреваемым в изнасиловании и уголовником, по версии французского правосудия. Хотя сам ничуть не изменился.
Так вышло, что мне удалось пообщаться с Петром Павленским в студии программы «Петербургский репортёр» на 100ТВ. И произошло это в самый разгар его популярности в определённых кругах. Он пришёл на программу после нашумевшей акции «Фиксация», в ходе которой смело прибил свою мошонку к брусчатке Красной площади, чтобы «в метафорической форме показать апатию и политическую индифферентность российского общества».
Многие акционисты 1990-х, а также часть либеральной общественности высоко оценили «акцию» Павленского и авторитетно рассуждали о грандиозной художественной ценности образа одинокого обнажённого человека, распятого за больное мужское место у стен тоталитарного Кремля. Консерваторы-охранители во главе с тогдашним министром культуры Владимиром Мединским порекомендовали всем поклонникам творчества этого «как бы художника» посетить Музей истории медицины и психиатрии. Многие отдельно переживали из-за членовредительства, да ещё такого опасного и в таком деликатном месте.
В общем, я предложила шеф-редактору сделать акцию «Фиксация» темой программы, раз уж вся пресса, от самой прогрессивно-либеральной до государственной и консервативно-патриотической, так об этом «шумит, братец, шумит», почти как Репетилов со товарищи в Аглицком клобе по четвергам на собраниях секретнейшего союза.
Стали подбирать гостей, и тут редактор говорит:
— А давай самого Павленского позовём, с ним же интереснее будет.
Попытка — не пытка. Нашли номер телефона, пригласили. Он без всяких-яких согласился. Других гостей подобрали честно: двое — активные поклонники современного искусства, в котором всегда готовы увидеть глубокий смысл, ещё двое — критики, относящиеся к Павленскому скептически и считающие горки мусора и шалопайские выходки не совсем искусством.
Павленский на запись программы почти опоздал. Вбежал в сопровождении нашего администратора в холл перед студией весь мокрый, как цыплёнок, — над Петербургом как раз пролился мрачный ноябрьский ливень, а такими буржуазными аксессуарами, как зонт, реально свободный творец пренебрегает. Гримёрши кинулись сушить фенами самого акциониста и его одеяние. Он воспринимал это как должное — вертел головой, словно петух в своём курином гареме, и всем своим видом давал понять, что вокруг великого современного художника должны, даже обязаны суетиться красивые девушки.
Наконец, всё готово. Внимание, эфир!
К интервью я, конечно, подготовилась. Точнее, я всегда старательно готовлюсь к интервью, но в данном случае постаралась особо. А вот Павленский с ответами на вопросы справился слабовато.
Сначала раскрыл технологический секрет «фиксации» — не было никакого членовредительства. Он вбивал в брусчатку болт через пирсинг в мошонке (сейчас в каком только месте тела не делают пирсинги!). И это при том, что его предшественники-акционисты вроде Марины Абрамович действительно проливали кровь ради современного искусства, чтобы открыть человечеству пределы возможного и показать отсутствие невозможного для обывателя.
Та же Марина Абрамович, давая мучить себя в музее, наглядно продемонстрировала, как тонок лак цивилизации. А японец Мао Сугияма! Этот человек считает себя бесполым существом. Он перенёс операцию по удалению половых органов, и решил использовать их для кулинарного шоу. Причём исполнил всё это за год до Павленского.
Благостное настроение моего гостя немедленно испарилось. Особенно, когда он не сумел напугать других гостей студии рассуждениями про «новую экономику политического искусства» и словечками типа «ангедония». После того как ему показали фотографии с зашитыми ртами зеков, которые протестуют против тюремного беспредела, и попросили пояснить, чем же уникальна его акция «Шов», с тем же зашитым ртом, — Павленский совсем запутался.
Нет, он, конечно, пролепетал нечто про то, что, «зашивая себе рот на фоне Казанского собора, я хотел показать положение современного художника в России: запрет на гласность». И про то, как ему «претит запуганность общества, массовая паранойя, проявления которой он видит повсюду». Но не сумел объяснить, каким образом ценители искусства в будущем отличат его шедевр от фотографий в стандартных репортажах о тюремных протестах.
Из ответов Павленского и его группы поддержки становилось совершенно ясно, что его акция «шедевр политического искусства» стала таковой только потому, что её так видят пресса и другие «ценители», а если бы нагого Павленского не зафиксировала съёмочная группа портала «Грани.ру», то никакой акции и не было бы.
Точно так же Павленский путался в объяснениях относительно источников своих доходов. Понятно, что жизнь у семейства аскетичная, но всё же… Какие-то стипендии от норвежских или датских фондов современного искусства… Странно…
На финал я приготовила некий микс из высказываний об искусстве различных великих художников, из которого следовало, что Художник действительно Истинный, прежде чем творить, сделает всё возможное, для того, чтобы отстраниться от своего Эго и отождествиться с объектом творчества, но не будет гнаться за хайпом в прессе.
Программу «Петербургский репортёр» записывали live to tape, фактически без монтажа.
Результат художнику-акционисту, видимо, не понравился. Почти сразу в мою ленту в соцсетях, где была размещена ссылка на программу, вывалились тролли с прямыми угрозами и оскорблениями. Я не против критики, но чтобы критиковать, сначала надо хотя бы посмотреть то, на что нападаешь, чего, как следовало из отзывов, клака Павленского не сделала.
…Вот, собственно, и всё, что надо знать про Петра Павленского, акциониста и человека. Да и про адептов «свободы слова», которые за свободу, но только тогда, когда это слово им по нраву.
Всё это случилось до обвинений в изнасиловании актрисы Театра.doc и ареста Павленского во Франции за поджог двух окон Банка Франции в борьбе с империализмом. Поджечь дверь Лубянки — это для западных ценителей современного искусства шедевр, а запалить Банк Франции — уголовное преступление.
Кстати, после доноса Павленского «Граням.ру» насчёт программы, которая ему не понравилась, я ничуть не удивлена, что он обвинил изнасилованную им с женой девушку в сотрудничестве с ФСБ. Просто потому, что он такой человек и акционист. Или как говаривал грибоедовский Репетилов, «да умный человек не может быть не плутом».
