Наш постоянный автор писатель Денис Терентьев выпустил новую книгу — «Банька по-белому. Взрослые вопросы о “лихих” 90-х». Главная мысль автора — не пора ли нам серьёзно осмыслить те годы?
Постоянный читатель «Мозгократии» уже частично знаком с новой книгой Терентьева. Начиная с минувшей весны, наш интернет-журнал регулярно публиковал истории, которые потом вошли в «Баньку по-белому». И хотя эти публикации — лишь малая часть книги, те, кто регулярно заглядывает на наш сайт, имеют представление об издании, только что увидевшем свет.
Правда, представление это далеко не полное. Рассказы о том, как в Москве появился первый «Макдоналдс», как танки стреляли по Верховному Совету страны, как АО «МММ» из финансовой пирамиды переросло в политическое явление, как случился дефолт, — всё это и многое другое, что составляет основной корпус книги, написано бесстрастно и старательно объективно. Или, как заметил сам автор, в «хладнокровном тоне». Но есть ещё аналитика — в пространном «Предисловии» и кратком «Заключении».
Вот некоторые выводы автора.
— СССР рухнул не из-за мировой закулисы или «как блажь Горбачёва и Ельцина» (во что многие сегодня верят), а потому, что миллионы людей не хотели жить по-старому, по-советски. Они уже с 1970-х крутились, стараясь получить левый заработок, независимый от государства. Это всё было в лучших советских фильмах — «Афоне», «Вокзале для двоих», «Гараже», «Бриллиантовой руке»… И «когда в 1987 г. разрешили кооперативы, рынки уже на следующий день оказались завалены» ширпотребом кустарного производства.
— В те же 1980-е «ЦК партии закрывает глаза на отсутствие какой-либо идеологической основы у героев самого популярного актёра десятилетия — Олега Янковского». Я бы уточнил: вынужденно закрывает глаза, причём далеко не только на героев Янковского. Тем не менее, в 1990-е социологические замеры «показали, что советский человек никуда не исчез. Не особо понимая происходящую со страной трансформацию, народ питался надеждой, что у нас скоро станет “как на Западе”».
— И всё-таки в 1990-е новая Россия постепенно становилась другой. «Не существует ни одного, ни десяти важнейших событий, превративших СССР в Россию-2020. Эта великая трансформация происходила по капле…» В значительной мере «страна становилась другой, когда каждый из нас выбирал своё отношение к Марии Арбатовой, Александру Баркашову или Евгению Ройзману», а главное — старался выжить в новых условиях, когда можно было надеяться только на себя и самых близких.
— «Беспредел» — одно из самых часто звучавших в те годы слов. Но Денис Терентьев говорит: «Я бы не стал называть борьбу за власть и собственность “беспределом” — деловой мир, наоборот, стремился создать хоть какие-то правила игры», а «братва “лихих” 1990-х была не страшнее американских гангстеров “ревущих” 1920-х» Более того, «Чечня — это меньшее из зол, если сравнивать её с гражданской войной в Колумбии, где правительство не контролировало треть территории страны… А мы были ой как близки к этому варианту»
…К этому можно добавить немало, но ограничусь коротким абзацем. После 74 лет жизни в идеологической утопии невозможно всего за десять лет перескочить к благополучной тихой жизни. Такое случается только в сказках: топнул ногой — и обернулся прекрасным принцем. А в реальности — путь к лучшей действительности всегда долгий, путаный, полный слёз, пота и крови. Поэтому то, что произошло со страной в 1990-е, было закономерно.
Соглашусь, тот десятилетний отрезок своего пути Россия прошла по самому успешному варианту. В военно-морском искусстве самым сложным манёвром считается «Все вдруг», когда все корабли одновременно поворачивают на одинаковый угол, изменяя при этом угол строя и направление движения. Но как было выполнить такой манёвр в бескрайней стране, которая была подготовлена к этому крайне мало во всём — и ментально, и экономически, и социально?..
Россия поворачивалась десять лет, и эти годы стали самыми трудными в отечественной истории со времён Великой Отечественной. В 1990-е, как и в войну, тоже погибали люди (хотя, слава Богу не в таком количестве), многих сковывал страх, а временами охватывало отчаяние… Но едва забрезжили тучные 2000-е, общественное сознание не захотело связывать начало нового столетия с первыми результатами успешного преодоления вчерашних тяжелейших испытаний. Оно посчитало их чередой ошибок реформаторов и поспешило предаться радостям потребительского общества.
Наверное, теперь, с высоты наших дней, правильно было бы посчитать ошибкой ту 20-ти — 15-тилетней давности оценку 1990-х годов. Но и эта оценкой в известной мере была закономерна — слишком велика оказалась накопившаяся за десять лет народная усталость…
«Банька по-белому» — одна из первых попыток осмысления того, что же с нами было на исходе минувшего века, почему и как, а главное что помешало продолжить начатое. Пока всего этого не поймём, не сможем двигаться дальше.
