Лонгрид и шортрид — кто кого?

«Книга — самый стильный аксессуар этого сезона!» — такой рекламный слоган увидел я однажды в книжном магазине торгово-развлекательного центра. Вам смешно? Вы возмущены?..

 

Люди в возрасте утверждают, что теперь в России читать стали меньше, чем при советской власти. Причём всё — книги, журналы, газеты… В результате молодёжь — чуть не поголовно — не способна осилить большой текст (лонгрид), только какие-нибудь  краткие интернет-сообщения, а чаще всего куценькие дружеские послания в соцсетях или эсэмэски (шортриды).

И это, увы, правда. Спросите издателей, и они вам расскажут, почему ляпают на обложки книг пошловатые цветастые картинки, почему текст набирают крупным кеглем и что такое ликвидный товар. Поинтересуйтесь у редакторов бумажных газет, и они вам объяснят, отчего у них иллюстративный материал по размеру превышает текстовой, а статья даже величиной всего с две ладони разбита на пять главок со своими заголовками. Обратитесь, наконец, к тем, кто работает в интернет-изданиях, и они вам скажут, сколько читателей и комментов собирают лонгриды и сколько шортриды.

Повторяю, всё это правда. Но далеко не вся.

В 1960-е — 1980-е годы тиражи были огромны — в среднем от 50 до 100 тыс. экземпляров. Но книги при этом всё равно были дефицитным товаром, потому что спросом пользовалась лишь небольшая толика того, что допускалось к печати строгой цензурой. Эта толика покупалась из-под полы, с переплатой или выменивалась, а ещё приобреталась по предъявлении талона о сдаче 20 кг макулатуры.

Сегодня тиражи книг мизерные (большей частью от 100 до 3000 экземпляров). Но есть и другая статистика: сейчас в России печатают 110-120 тыс. наименований книг, примерно в 10 раз больше, чем в СССР середины восьмидесятых.

Да, журналы и газеты в Советском Союзе читали миллионы людей и до перестройки. Но объяснить это нетрудно. Никаких других источников информации, кроме ТВ, не было. К тому же в журналах и газетах хоть что-то можно было вычитать между строк, цензурная удавка там иногда бывала послабее.

Ну, и, конечно, чтение считалось модным. Хотя для многих оно служило всего лишь «стильным аксессуаром», как учит нас современный слоган. В те годы нередко встречались молодые люди, охмурявшие девушек рассказом о популярном зарубежном романе, но тщательно скрывали, что это была единственная книга, которую они прочитали, окончив школу.

Не могу удержаться и ещё от одной особенности чтения советских времён, которая иным покажется крамольной: далеко не каждому надо быть заядлым читателем. Когда поэт в стране больше, чем поэт, это говорит прежде всего о том, что страна больна. Условный сантехник должен хорошо разбираться в сантехнике, а не в стихах Пастернака, однако в советские годы нередко было как раз наоборот. Кроме того, не всем чтение приносит пользу. Многие, осилив две-три книжки и десяток публицистических статей с завиральными идейками, становятся полузнайками. Интеллектуальные претензии у них, как у Гегеля, а реальное понимание вещей — на уровне примитивного популизма.

Однако с тем, что нынче читают меньше, чем надо бы (особенно молодёжь), — не поспоришь.

Виноват в этом, прежде всего, интернет. Выдающееся изобретение нашего времени. Но, как и большинство изобретений, он настолько же хорош, насколько опасен. В данном случае слишком многие девочки и мальчики с детства видят в нём не кладовую знаний, которые находятся от тебя в кликовой доступности, а этакую приставку к своей голове. Для них это прообраз будущего чипа, который будут вживлять в мозг, чтобы увеличить познания человека в тысячи раз.

Не знаю, возможно, в грядущем, благодаря чипу, дети не будут ходить в школу и сразу, с горшка, станут пересаживаться в Академию наук или, на худой конец, в айтишники. Но сегодня они считают, что учиться и запоминать уйму сведений бессмысленно, потому что всё это можно получить в два-три клика.

А тут и школа подсказывает: правильной дорогой идёте, ребята! Для неё главная задача — натаскать на ЕГЭ. ЕГЭ — это такая разновидность телеигры «Как стать миллионером», но более простая, потому что все ответы известны заранее, их надо только хорошенько зазубрить. Само же школьное образование, как зачастую и вузовское, большей частью уже является алгоритмическим: делай — раз, делай — два, делай — три. И тут то же: главное, запомнить алгоритм — что и за чем следует.

В итоге юное поколение зачастую не только не умеет читать, понимать и запоминать прочитанное, но и думать и полноценно выражать свои чувства и мысли. Помню, как после долгого времени зашёл к друзьям, и в разговоре выяснилось, что у их 14-летней дочки появилась первая любовь. Я спросил девочку, какой он. Она сказала:

— Прикольный.

В ответ на мои наводящие вопросы «весёлый?», «симпатичный?», «добрый?», «умный?», она только кивала, а потом не удержалась и подвела подо всем этим общую черту:

— Он — позитивный.

И это девочка из интеллигентной семьи, учится в хорошей школе…

Сегодня много говорят о социальном расслоении общества, однако всё более заметно другое расслоение — интеллектуальное, не менее, а, может быть, и более важное.

Мир очень быстро усложняется. Мы переходим в новую цивилизационную модель — модернизационную, когда всё вокруг будет постоянно изменяться и человеку придётся постоянно соответствовать этим переменам. Прежде всего — интеллектуально, чтобы понимать, как, почему и куда они ведут. А значит, надо будет много читать, причём не абы что, а умную литературу и журналистику, которые приучают думать и, кроме того, задумываться. Неслучайно уже теперь именно в среде интеллектуалов так часто слышишь о необходимости «новых смыслов», «смыслообразовании», «смысловых подтекстах» etc.

…Так кто же победит в противоборстве «лонгридов» и «шортридов»? Количественно — несомненно, шортриды. Но лонгриды не исчезнут, они останутся как достояние избранных.

Поделиться ссылкой:

Your email address will not be published. Required fields are marked *

Вы можете использовать следующие HTML тэги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

7 − два =