Институт семьи деградирует вот уже второе столетие. На заре ХХ века семья ещё представляла собой род, потом в ней остались мать, отец и дети, потом — только двое, теперь — и вовсе один человек…
До встречи… на похоронах!
Учёные говорят: человечество зажило по-семейному ещё при матриархате. В те ветхозаветные времена в семью входили все члены рода, которые вместе добывали пищу, вместе её готовили, вместе поедали и жили в одной пещере.
Доисторическая семья, по сути, мало менялась на протяжении долгих тысячелетий. Многие народы и сегодня живут в таких же семьях, как их далёкие предки, разве что не в пещерах. И в СССР многие так жили. Расспросите своих дедушек-бабушек, и они вам расскажут, как в прошлом столетии обретался народ в коммуналках общинно-родовым строем — все в одной-двух комнатах, от малых детишек до древних стариков.
Но с наступлением ХХ века патриархальная семья впервые в истории подверглась чудовищным ударам. Вот десять основных перемен, которые буквально разгромили старые семейные традиции.
- В большинстве стран сложная семья (состоящая минимум из трёх поколений) сократилась до нуклеарной (мать-отец-дети), которую стали считать полной. В Советском Союзе, где миллионы людей были вынуждены жить в страшной скученности, квартирный вопрос всех испортил до такой степени, что люди почитали за величайшее благо переехать в хрущёвку —крохотную, но зато свою и без лишних домочадцев.
- Отец (или дед), слово которого некогда было обязательным для всей родни, утерял звание главы семейства. В лучшем случае его по-прежнему уважали, но уже не слушались.
- Обычно полные семьи уже не встречались все вместе даже по воскресеньям. Жить стали в разных местах страны, в разных концах большого города, а то и в разных странах. Родственники, которые когда-то были одной семьёй, нередко виделись только на чьих-то свадьбах, юбилеях и похоронах.
- Муж чаще всего должен был смириться с бытовым равенством в отношениях с женой, ведь оно уже во многом определялось юридическим равенством. Как говорил Михаил Жванецкий: «Что ты ей можешь дать? Её богатство от твоего ничем не отличается».
- Браки по расчёту, в том числе с учётом физической силы и здоровья жениха или невесты, что было необходимо в патриархальном хозяйстве, канули в прошлое. Молодые стали жениться по любви, а не по выбору, назначенному родителями.
- Дети перестали рассматриваться как будущая опора в старости, и это стало едва ли не главной причиной сокращения рождаемости. К тому же резиновая промышленность производила презервативы в обилии, и продавались они за копейки.
- Жениха (да и его родителей) перестало волновать, является ли невеста девственницей. Нередки стали семьи, в которые жена приходила с ребёнком, причём не всегда рождённым от прежнего мужа.
- Разводы превратились в довольно частое явление. Уже мало кого удивляли даже третий или четвёртый брак. В СССР в 1920-х —1930-х годах распространились гражданские браки, не освящённые церковью или хотя бы светской властью.
- Семья частично лишилась некоторых своих важных функций. Так, воспитание детей во многом взяли на себя детсады, ясли и школы, лечение — поликлиники и больницы, пошив одежды, ремонт домашних вещей — службы быта.
- Одиноких людей или одинокого родителя с ребёнком стали называть неполной семьёй.
Кризис разрастается…
Теперь, в XXI веке, этот процесс продолжился.
В полной (нуклеарной) семье, где раньше во главу угла ставились отношения между мужем и женой, теперь самую большую ценность обрели дети. Над ними трясутся, как над редким африканским растением в приполярной зоне.
Ничего удивительного, ведь отныне детей в семьях мало — один ребёнок, в лучшем случае двое. Если трое — «Молодцы!», четверо — «Ну, вы даёте!», пятеро и больше — «С ума сошли!»…
В результате семья превратилась в равносторонний треугольник. Французский философ и культуролог Рене Жирар полагает, что это создало опасную ситуацию. Тогда как прежде лишь двое — женщина и мужчина — выясняли, кто тут в семье главный, теперь к ним присоединилось их чадо. Вывод: всё это ещё сильнее увеличивает напряжённость в семье и становится причиной ещё более частых разводов [Леонтьева Е. Изображая жертву: почему борьба с харрасментом приводит к эскалации насилия // Конец привычного мира. М., 2021. С. 68].
Впрочем, и такая семья — это семья. Чего не скажешь о неполных семьях, в которых обитают всего двое — мама (папа) и ребёнок или жена и муж. Причём далеко не все такие семьи оказались жертвами внешних обстоятельств. Хватает и тех, которые живут в этом формате исключительно по собственному выбору:
— А зачем мне муж? Нам с сыном и так хорошо.
— Своих детей у нас нет по медицинским причинам, но прибегать к помощи современных модных средств или брать ребёнка из детдома мы пока не хотим.
— У нас ребёнка нет и не будет. На планете и так слишком много людей. А кроме того, мы с мужем хотим жить в своё удовольствие, разве мы не имеем на это права? Да, мы — сторонники движения childfree.
Немалое распространение уже получили и совсем укороченные семьи, семьи-обрубки — из одного человека.
Обратите внимание, с недавних пор слова «разведёнка», «старая дева», «холостяк» стали встречаться реже. И это не только в силу модной нынче политкорректности. Всё больше людей — их уже миллионы — желают обходиться не только без детей, но и без жены (мужа). Загляните в бюллетени недвижимости: в особой цене жильё на одного — однокомнатные квартиры, студии.
В 2012 году социолог из Нью-Йоркского университета Эрик Кляненберг ввёл новый термин, обозначающий убеждённых людей-одиночек, — синглтон. У этих граждан всё в порядке — и с восприятием представителей противоположного пола, и с жизненными интересами, просто они предпочитают существовать самостоятельно, «без никого».
Сторонник подобного образа жизни Саша Рау не сомневается: «нет состояния более естественного и гармоничного», а потому «в ближайшие годы женатые люди могут оказаться в меньшинстве — пришло время одиночек» [Рау С. «Я — синглтон»: почему людям для счастья больше не нужны отношения // Конец привычного мира. М., 2021. С. 136, 129].
Где край Вселенной
Семья всегда была Вселенной, вмещавшей в себя всё на свете, в том числе жизнь каждого человека от рождения до смерти. Но в прошлом столетии эта Вселенная начала разлетаться в разные стороны, и в нынешнем этот процесс продолжается.
Дойдёт ли до того, что институт семьи исчезнет полностью?
Не знаю. И никто не знает. Но очень хочется верить, что этого не произойдёт.
Во-первых, человек живёт инстинктами, и вряд ли будущее их напрочь отменит — инстинкт деторождения и инстинкт любви-дружбы, про который Эрнест Хемингуэй сказал: «Человек один не может ни черта».
А, во-вторых, жить только для самого себя — это, по-моему, не только скучно, это размывает смысл бытия. Видеть, как ты продолжаешься в детях и внуках, сознавать, что они будут тебя помнить, когда тебя уже не будет, — это великое знание. Значит, ты кому-то дорог на этой Земле, значит, ты — не былинка на ветру времени.
