На календаре — зима, в Петербурге — снег, на дорогах — пробки, на тротуарах — сугробный ад. В головах чиновников — сумбур.
Все это мы уже проходили, все это мы уже видели, давно здесь живём…
В канун каждой зимы петербургские власти искрят идеями и шумят парадами. В середине осени губернатор традиционно принял парад снегоуборочной техники, аж тысяча единиц. А к ноябрю дорожно-коммунальный вице-губернатор придумал новацию в виде «дворник-шеринга» — мол, в трудные снежные дни любой желающий может взяться за лопату и, помахав ею денёк, получить из бюджета законную тысячу рублей. Технология махания лопатой и перемещения снега не раскрывались.
Но потом пришёл «Бенедикт», и Петербург завалило снегом по самые уши.
В первый день снегопада город не убирали вовсе — снег же продолжал идти, так зачем стараться? Чиновники давно позабыли слова из давнего комендантского устава: «К уборке снега надо приступать, не дожидаясь окончания снегопада».
На следующий день имеющиеся в наличие трактора курсировали вокруг Смольного и зданий районных администраций. В других локациях пешеходы, личный и общественный транспорт вязли в сугробах. Чиновники от имени губернатора призывали горожан отказаться от личных автомобилей и передвигаться преимущественно на метро, тактично умалчивая, что метро в пешеходной доступности в Петербурге скорее исключение, чем правило.
Потом снег стали убирать. В центре важные трактористы-бульдозеристы начали строить валы вдоль припаркованных на вполне законных основаниях машин, а там, где парковка запрещена, — складировать излишки снега вдоль поребриков, отнимая от ширины улицы полосу или даже полторы. После трактористов-бульдозеристов за лопаты взялись дворники — уж не знаю, штатные или шеринговые, — и сгребли снег под припаркованные машины, а также между ними. Для упрощения процесса они присыпали снег солью, после чего возведённые ими груды прихватило ледком.
К утру пятницы, на третий день после снегопада, автовладельцы, прислушавшиеся к призывам властей и отказавшиеся от поездок, оказались во снежном плену — машина по периметру до окон или выше завалена снегом, местами превратившимся в лед. Чтобы просто сесть в неё, надо было с час энергично работать лопатой, завестись, а потом ещё пару часов разгребать завалы «убранного» снега обратно на мостовую или на тротуар. Но даже снизив снежные стены до приемлемой высоты, тронуться без внешней помощи не получалось — уж больно плотным стал снег.
Некоторые водители сдавались и уходили по своим делам, оставив полураскопанную машину и груды разворошённого снега.
Третьего декабря, на третий день после окончания снегопада центр стоял в пробках, а маршрут, нарисованный «Алисой», мерцал красными огоньками ДТП. И это, в сущности, неудивительно — снежные валы сузили и без того неширокие петербургские улицы. Так, на Загородном проспекте под снегохранилище была отдана крайне правая полоса, отведённая, вообще-то, для поворачивающих направо. На Гороховой вдоль заваленных сугробами машин были припаркованы другие, уже вырвавшиеся из снега, — вторым рядом. На набережной Фонтанки была свободна одна полоса вместо двух. На улице Ломоносова проезжая часть оказалась покрыта странными ледяными буграми — вероятно, активисты дворник-шеринга пытались бороться со снегом при помощи кипятка.
На многих магистралях скорость движения не превышала 5 км в час. Даже на Лиговке гневно ревущие пожарные машины бессильно вставали в пробки — народ, может, и хотел бы их пропустить, но податься было некуда. Это в центре, куда фурам, которые устроили ад на юге города, въезд запрещён.
Журналисты бурлили фантазией, придумывая подписи к эффектным фотографиям снежных гор на Дворцовой и Исаакиевской: «Хребет Беглова», «Бенедиктов вал»… А Смольный на этом фоне распространял пропагандистские видеоролики, на которых по широкому проспекту ехала снегоуборочная машина — хап, и аккуратно ссыпала снег в двигающийся параллельным с нею курсом самосвал. Методика вполне применимая на площади Пролетарской диктатуры и даже на Невском проспекте, если ночью, но абсолютно непригодная для уборки снега на прилегающих улицах.
Очевидно, в воображении жилищно-коммунальных властей Петербурга идеальный снег должен выпадать исключительно точечно, на тех площадях, где могут развернуться громоздкие махины, которыми они гордятся на снегоуборочных осенних парадах. А горожане в день начала сильного снегопада должны послушно садиться в свои машины и валить из города куда подальше, чтобы не мешать уборке снега. Когда уберут — возвращайтесь, милости просим. Лучше даже ближе к апрелю, вдруг в январе опять циклон с красивым мужским именем.
…Могу предсказать, что будет дальше. Власти начнут перекрывать улицы и попавшие в снег машины станут перевозить на эвакуаторах на соседние улицы. Эта уборка с помощью огромных грейдеров экскаваторов и мощных грузовиков будет долгой, методичной и дорогой. Но так будет.
Почему? Да потому что так было в 2019 году. И в 2018-м, и в 2011-м.
В 2019-м губернатор через соцсети попросил автомобилистов не препятствовать уборке улиц Петербурга. Объявил, что брошенные машины будут эвакуированы и посоветовал «быть бдительными, в городе были специально установлены знаки, регулирующие места остановки транспорта».
Сейчас все повторится вновь. И машины, припаркованные по правилам до снегопада и попавшие в снежный плен, будут считать нарушительницами, потому что с для ликвидации последствий снегопада спешно установят авральные знаки. Но ведь дело не в машинах, а в головах. Дело в том, что благоустроительные власти забыли, что приступать к уборке снега надо, не дожидаясь окончания снегопада, нельзя строить снежные валы, которые простоят до весны или до спецоперации Смольного.
Петербургские жилищно-коммунальные чиновники плохо знают, что делать со снегом. Пока у них в головах сумбур.
