Об этом не то что писáть, подумать страшно. Мой возраст окончательно перестаёт мне нравиться. И, похоже, окружающим — тоже. Это что, я и вправду такой старый или так быстро меняется жизнь?
Господи, я уже старше почти всего, чем живёт сегодня мир! Старше эры массового телевидения и магнитофонов, эпохи освоения космоса и магазинов самообслуживания, сверхзвуковых самолётов и компьютеров, мобильников и интернета со всеми его социальными сетями.
Я — человек с другой планеты. Планета эта — «Ленинград патриархальный».
Там домашний телефон — на стенке, как в «Покровских воротах», — был огромной редкостью. Отдельная квартира считалась роскошью. Потеря галоши граничила с трагедией.
Тот мир, в котором я рос, был миром очередей, заменявших людям клубы по интересам. Ещё никто не знал, что такое общество потребления, народ радовался не только самой покупке, но и тому, что её удалось достать. Так и говорили: не «продавали», а «выбросили», не «купил», а «достал».
И детские радости были свободными и естественными. Мы росли в ленинградских дворах, где не было никаких педофилов. Вся жизнь была там, домой прибегали обедать, ужинать и спать. Детство проходило в игре — в войну, пристенок, ушки (форменные металлические пуговицы), штандер, прятки. Девочки к тому же играли в классики, скакалку и — особый шик! — крутили хула-хуп.
А ещё в ближайшем парке или сквере — у нас: в Таврическом саду — каждую зиму заливали каток, и вся детвора до глубокой темноты пропадала на катке, пока кто-нибудь из родителей или старших братьев и сестёр не выловит тебя и не утащит домой.
Именно там — во дворе, на катке, в зимних и летних пионерлагерях — мы постигали великую науку товарищества, помощи и справедливости, короче — жизни в сообществе себе подобных.
Мы были первое, по сути, не битое поколение. Мы не знали, что такое голод, бомбёжки и обстрелы, сталинские репрессии и понятие «дети врагов народа». Да, жили скромно — с заштопанными на пятках носками и чулками, зашитыми дырками на брюках и протёртыми на рукавах школьными платьями. Но у нас уже была какая-никакая личная техника — авторучка, которую взрослые ещё нередко называли «вечным пером», самодельный самокат на подшипниках, а потом и велосипед — «Школьник», «Орлёнок». Конечно, не всем повезло быть обладателем таких богатств. Но катались все — за фантик, за пять ушек или просто из добрых чувств хозяина. Два-три круга по двору.
Мы привыкли быть в движении — ходить и бегать. До автобуса, до трамвая, вниз по эскалатору метро. За город на дачу — сперва до электрички, а потом от электрички ещё несколько километров пёхом. В поход с друзьями — на речку, в лес, за грибами… И всегда не с пустыми руками, всё перетаскивая на себе — авоськи с картохой и прочими продуктами, портфели с книжками, рюкзаки со всем необходимым для дальней вылазки, включаю палатку.
А теперь жизнь усадила нас за стол с компьютером. Она столкнула нас со множеством новых, постоянно меняющихся технологий. Лоб в лоб. Это принципиально другая жизнь и другие проблемы. И дело даже не столько в необходимости всё время осваивать что-то новое, сколько в кардинальных изменениях, которые поджидают нас чуть не на каждом углу.
Вот новые современные наручные часы. Реклама называет их «умными». (В наши дни это модное слово. Уж не оттого ли, что мир поглупел и ум оказался в дефиците?) Они обмеряют тебя всего — какая у тебя физическая активность, сколько ты сегодня прошёл шагов, какое у тебя артериальное давление… Хорошая штука? Само собой. Но не для меня. Я не хочу постоянно узнавать про себя все эти подробности. Я хочу жить, а не инспектировать свой организм.
Вот состарившаяся кинозвезда. Некогда обожаемая, тонкая, учившая нас, как надо любить и быть верной своей любви. Но это всё в далёком прошлом, а так хочется снова попасть в центр всеобщего внимания! И вот кто-то, видимо, научил её, что в наши дни публика любит открытых людей, а потому надо отбросить никому ненужную скромность. Да и верно, чего стыдиться, если теперь в аэропорту тебя просвечивают до скелета, а супермаркеты, турфирмы, банки, соцсети знают про тебя такое, что по кодексу чести твоей юности ты должна была бы давно выброситься из окна? И вот она с телеэкрана рассказывает о мужчинах своей молодости, со всякими подробностями и старыми обидами. Для чего всё это? Былой популярности уж не вернуть, зато старый образ утерян безвозвратно.
А вот мальчики и девочки, которые знают очень много, но знания эти почерпнуты не из книг, а из интернета — с неведомых мне сайтов, не виденных мной фильмов и от каких-то блогеров, о существовании которых я даже не подозреваю.
О чём нам говорить с этими детьми? У них другой опыт, другое мировосприятие, и будущее (что, вне всякого сомнения, правильно), их интересует куда больше, чем прошлое, к которому принадлежу я. Да, когда я сам был юнцом, проблема отцов и детей уже давно существовала. Но тогда это был разрыв. А теперь — пропасть.
Часто — слишком часто! — у меня возникает пугающее чувство — не то я попал в сумасшедший дом, не то я сам сумасшедший.
Но я не хочу превращаться в сухостой в этом молодом лесу! Мне ещё кажется, что быть старым стыдно. И пусть у меня уже нет сил бежать за подъезжающим к остановке автобусом и прыгать через ступеньку вверх по лестнице, но… Я стараюсь понять — куда поворачивает этот мир, откуда взялись качественно новые процессы в жизни общества большинства стран и куда они могут привести.
Опасностей, как мне кажется, много. Однако и отрадных тенденций немало. В культурных слоях молодёжи процветает культ индивидуализма, а значит, эти ребята не захотят ходить строем и кричать «Хайль!». К тому же они в большинстве своём добры и готовы прийти на помощь нуждающимся, будь то человек, животное, птица или земная экология.
