Великие приходят и уходят. А мы остаёмся…

Кто из юных артистов, певцов, писателей не мечтает стать знаменитым! И кто из добившихся этого не мечтает спокойно прогуляться по улице, посидеть в кафе или просто зайти в магазин!

Так было всегда.

Сергей Лемешев — чарующий лирический тенор — после спектакля с трудом продирался сквозь толпу поклонниц, выдерживая настоящее сражение. Сергей Юрский, когда играл в ленинградском БДТ, если надо было пройти по улице сотню метров, надвигал шляпу на глаза и шёл быстрым-быстрым шагом, глядя себе под ноги. Алла Пугачёва — и далеко не только она — с определённого момента своей карьеры не расставалась с личной охраной.

Мой отец, зубной врач, рассказывал, как однажды на Литейном проспекте увидел народного артиста Владимира Честнокова в окружении толпы. Всенародный любимец стоял, прислонившись спиной к стене, и мученически старался выдавить из себя улыбку, потому что артист всегда должен оставаться артистом. Папа сразу понял, что у его пациента очередной сердечный приступ, протиснулся к Владимиру Ивановичу, подхватил его под руку и закричал, чтобы немедленно вызвали «Скорую».

Толпой всегда двигало любопытство. Но не только. У многих страстное желание хоть на мгновенье оказаться рядом со знаменитостью создавало ощущение, будто тогда чужая слава может распространиться и на них.

И почти во всех случаях вылезала наружу дикая, варварская глупость.

Леонид Утёсов рассказывал, как однажды после концерта в любимой Одессе он сел в ожидавшую его машину, но тут же подскочила какая-то тётка и, распахнув дверцу, закричала своему маленькому сыну:

— Смотри, смотри! Запомни, это Утёсов! Когда ты вырастешь, он уже умрёт!

Незадолго до войны Анна Ахматова, уже давно признанная одним из первых поэтов России, написала:

Когда б вы знали, из какого сора

Растут стихи, не ведая стыда,

Как жёлтый одуванчик у забора,

Как лопухи и лебеда.

Партийный деятель, командовавший в то время ленинградской литературой, прочитал эти строки и наложил резолюцию: «Надо писать о полезных злаках, о ржи, о пшенице, а не о сорняках…».

У той одесской тётки и этого знатока поэзии были достойные потомки.

В 1970-х годах одним из самых популярных боксёров не только в СССР, но и в мире был Евгений Горстков, уроженец  города Орска Оренбургской области. Неоднократный чемпион страны и Европы в тяжёлом весе, он прославился ещё и тем, что боксировал с Мухаммедом Али. И вот в 1980-м, оказавшись в Орске, я спросил у тамошних ребят:

— Горстков, наверно, у вас частый гость. Его, небось, на руках все носят. Самая большая в городе знаменитость!

— Нет, — сказали мне, — он здесь вообще не бывает. — Ребята подопьют и решат проверить, правда ли, что Горстков классно бьёт. Ну, он, конечно, одного-второго положит, а они обозлятся, пойдут на него толпой… У нас же парни такие, дураков хватает.

Однако дело не столько в дураках, сколько в законах толпы. Она всех стремится уничтожить, если не физически, то морально — сведя до своего уровня.

И это не обязательно может быть толпа в её привычном понимании. Ещё на рубеже ХХ века французский социолог и криминолог Габриэль Тард ввёл понятие «рассеянная толпа» — «публика, …в которой влияние умов друг на друга стало действием на расстоянии…». Организатором и вдохновителем этого «действия на расстоянии» в давние времена служили слухи, в недавние — газеты, а теперь к тому же телевидение и интернет.

При этом особую важность приобретают два фактора — скорость распространения и степень охвата. И тут  выстраивается жёсткая закономерность: газеты по обоим показателям опережали слухи, телевидение и тех и других, а интернет — всех их вместе взятых.

С чего же это вдруг современные средства массовой информации опустились до уровня слухов, которые, когда-то, как писал Владимир Высоцкий, лишь «беззубые старухи разносили по умам»?

Не вдруг. Все они сражаются за читателя и зрителя, а, в конечном счёте, конечно, за рекламодателя и его денежки. И сражаются не на жизнь, а на смерть. В буквальном смысле слова. Достаточно вспомнить, сколько в этих битвах уже погибло газет и телеканалов.

Выживают только те, кто, не гнушаясь ничем, могут стать желтее других. Кто не стесняется ничего — ни смакования адюльтеров, ни картинок с полуобнажённой натурой в непристойных позах, ни подробных описаний с бесконечными женитьбами и разводами, ни эпопей с делёжкой недвижимости умершего, чьё тело ещё не успело остыть… И тогда скандал полупьяной балерины в самолёте и её бесстыжие шпагаты становятся хитом просмотров. А сериал про то, как известный шоумен глотнул из бутылки жидкость для прочистки канализационных труб, но остался жив, становится событием, про которое пишут и которое показывают все ведущие СМИ огромной страны, зарабатывая на этом миллионы.

Вспомните хотя бы, какая вакханалия разворачивалась в большой части отечественных средств так называемой информации после смерти Алексея Баталова, Элины Быстрицкой, Александра Градского, Людмилы Гурченко, Людмилы Зыкиной, Людмилы Гурченко, Армена Джигарханяна… Никого не забыли. Никого не пропустили. Всех облили грязью, вытаскивая на всеобщее обозрение реальных и фиктивных мужей и жён, любовников и любовниц, сыновей и дочерей, долги и баснословные банковские счета, квартиры и особняки…

И всё это без малейшего стеснения и без малейшей опаски. Это вчера те же авторы и телеведущие робко заглядывали в глаза национальным кумирам, а когда те ушли из жизни, тут же принялись над ними публично измываться. Бояться нечего — никто уже не вызовет на дуэль, не подаст в суд, даже не отвесит пощёчину — кумир умер, его нет. А нет человека — нет проблемы. И всё дозволено.

«Толпа… в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врёте, подлецы: он и мал и мерзок — не так, как вы — иначе». Эти строки Пушкин написал в 1825 году, без малого двести лет назад, а звучит так свежо, словно ещё чернила не просохли.

Сегодня многие медиа, постоянно копающиеся в грязном белье знаменитостей, низводят нацию до состояния толпы. И весьма успешно. Во всяком случае, уже мало кто удивляется, увидев, что беременность эстрадной звёздочки или развод, который затеял со своей женой не вылезающий из телевизора шоумен, отодвигают на задворки новостей такие события, как войны и технологические катастрофы, а также насущные проблемы экономики и общества.

Но ведь медиа-бизнес — это не производство товаров и предоставление услуг. Это, извините за пафос, — формирование человека. И если вы каждый день из каждого утюга станете рассказывать этому человеку, с кем и в какой позе спала всенародно известная актриса Х, сколько любовниц было в жизни у не менее известного писателя Y и какие гонорары платят телеведущему Z, — у этого человека очень скоро сложится устойчивое мнение, что в мире не существует никаких моральных устоев и весь смысл жизни лишь в том, чтобы удовлетворять свою похоть, алчность и прочие низменные наклонности. А ведь этот условный человек не один, таких миллионы…

Что ж, возможно, и вправду журналистика — вторая  древнейшая профессия. Но это ещё не повод, чтобы превращать её в первую.

Поделиться ссылкой:

Your email address will not be published. Required fields are marked *

Вы можете использовать следующие HTML тэги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

восемь − 8 =