Влиятельные лица в США настаивают на включении России в список стран — спонсоров терроризма. Госдепартамент сомневается в целесообразности этой инициативы, а люди здравомыслящие — в её правомерности.
Глава Госдепартамента США Энтони Блинкен ещё в апреле заверил перевозбужденную российской спецоперацией на Украине политическую общественность, что юристы его ведомства непременно проверят существуют ли легальные основания включать Россию в американский список «стран–спонсоров терроризма». А чтобы слегка утихомирить разбушевавшийся вашингтонский истеблишмент главный американский дипломат добавил, что сам-то он не сомневается — самим фактом спецоперации Россия терроризирует украинское население, но вот получится ли признать это юридически безупречным способом, он пока не знает.
Тут глава Госдепартамента явно лукавит. Если внимательно изучить историю этого американского списка, то станет понятно, что закон в США штука гибкая и ничуть не хуже исконного русского дышла, которое, как известно, способствует развороту любого закона в нужном направлении. При этом сам факт вторжения одной страны на территорию другой основанием для попадания в перечень спонсоров терроризма не является. Вдобавок очень многое зависит от того, какие именно группы и движения будут считаться террористическими в Вашингтоне в тот или иной исторический период.
Список начали составлять в конце 1970-х и тогда в него включили Сирию, Ливию, Ирак и Южный Йемен. Не буду останавливаться на резонах, которыми руководствовались тогда в Вашингтоне, выбирая государства, достойные стать признанными спонсорами террористов. В начале 1980-х список пересмотрели, добавив туда Кубу и исключив Ирак, который как раз вторгся в Иран с целью захватить богатые нефтью юго-западные провинции этой страны.
Тем не менее, Ирак, который по-прежнему возглавлял кровожадный Саддам Хусейн, из списка террористов, повторяю, вычеркнули. И сделали это на том простом основании, что Британия, Франция и США должны были оказывать диктатору в Багдаде помощь вооружениями и амуницией, чтобы тот мог продолжать свою священную войну с революционным Тегераном. А нахождение страны в списке спонсоров терроризма сильно осложняло военные поставки.
Тогда же, в начале 1980-х, Израиль вторгся в Южный Ливан, а Аргентина попыталась отбить у Великобритании Мальвинские или, если по-английски, Фолклендские острова. В ответ Британия начала… нет, не войну — специальную военную операцию. При этом вопрос о включении Израиля, Великобритании и даже Аргентины в пресловутый список даже не рассматривался. Также не рассматривался как потенциальный кандидат — СССР, хотя ввод советского контингента в Афганистан все решительно осудили.
В ответ на израильскую оккупацию и размещение в Ливане американо-французского военного контингента зародилось движение Хезболла. Они сами и его союзники считают себя партизанами, бойцами Сопротивления, которые сражаются с иностранными военными — а как иначе назовёшь атаку на казарму американо-французского контингента в Бейруте? Тем не менее, движение оперативно признали террористическим, поэтому по итогам 1984 года в список государств, поддерживающих терроризм, был включён Иран.
В 1990-м Ирак вторично стал спонсором терроризма, что вполне логично. Его священная война с Исламской Республикой завершилась бесславно, а вот агрессия против Кувейта, в отличие от вторжения в Иран — разновидность государственного терроризма в чистом виде. Так решили в Вашингтоне. Спонсировать терроризм Багдад прекратил в 2003-м, после начала американской оккупации, и в следующем году Ирак убрали из соответствующих списков.
Кубу и Северную Корею то вписывали, то вычёркивали из этого перечня. Всё зависело от того, насколько устраивал Вашингтон политический курс Гаваны и Пхеньяна. Так, правительство Южной Кореи попросило вернуть Северную Корею в чёрный террористический список после того, как в 2010 году она потопила корабль ВМС США «РОКС Чхонан». Но в администрации Барака Обамы заявили, что не будут этого делать, поскольку операцию провели северокорейские военные и, следовательно, это нельзя назвать террористическим актом в чистом виде.
Впрочем, это не помешало вернуть Пхеньян в список после того, как северокорейские военные запустили ракету над Хоккайдо, что напугало Японию, а северокорейские спецслужбы в ходе остроумной операции в аэропорту Куала-Лумпура ликвидировали известного диссидента Ким Чен Нама — сводного брата Верховного лидера КНДР Ким Чен Ына.
В общем, с этим списком и его фигурантами всё зыбко, размыто, а критерии, из-за которых государства туда попадают или, наоборот, оттуда исключаются, — весьма сомнительны. С точки зрения юридической практики и банальной логики, никто не сможет объяснить, почему сигары с ядом отправленные агентами ЦРУ Фиделю Кастро, — обычная операция американских спецслужб, а носовой платок с газом VX для Ким Чен Нама — акт государственного терроризма. Почему американская помощь «борцу за свободу» Усаме Бен Ладену в ходе афганской войны в 1980-х — элемент разумной политической стратегии, а Судан за то, что он предложил Усаме убежище, надо бомбить и, разумеется, признать спонсором терроризма.
Разница между продвижением ценностей с помощью военных или силовых структур и спонсированием терроризма на уровне государства — штука такая тонкая, что её не видно простому глазу. Все зависит от политической оптики и государственно-правовой целесообразности. В Вашингтоне, конечно, об этом знают, но предпочитают не говорить об этом вслух.
