Первый прибор для измерения температур появился в конце XVI века. Но большинство населения Земли познакомились с термометром лишь в XIX, а то и в ХХ веке.
Впервые приехав из родной Абхазии в Москву, будущий писатель Фазиль Искандер столкнулся с удивительной загадкой. Посреди увлекательного кухонного застолья москвичи никогда не выключали радио, и, едва диктор начинал читать прогноз погоды, затихали на полуслове.
«Можно подумать, что миллионы москвичей с утра уходят на охоту или на полевые работы, — недоумевал Искандер. — Нельзя же сказать, что такой испепеляющий, изнурительный интерес к погоде объясняется тем, что человеку надо пробежать до троллейбуса или до метро?.. Тут есть какая-то тайна».
На самом деле эта тайна только для южан, а для тех, кто живёт на севере всё ясно — просто очень хочется тепла! Спросите любого москвича, петербуржца, архангелогородца или мурманчанина, сколько сегодня градусов, и он ответит без запинки: утром было столько-то.
А теперь представьте себе — многие люди впервые стали узнавать, какая за окном температура, только после того, как в их доме появилось радио. Как народы жили до этого, совершенно непонятно.
В 1592 году Галилео Галилей придумал термоскоп. Этот прибор позволял сравнивать температуры разных физических тел в одно время и в одном месте, но судить по нему, следует ли сегодня надевать шляпу и сюртук, было ещё совершенно невозможно.
После великого итальянца не раз изобретали термометры. В одни заливали воду, в другие винный спирт. Придумывали разные способы, чтобы определять уровень нагревания и охлаждения. Но первый термометр в современном понимании разработал немец Даниель Фаренгейт. И было это лишь в 1723 году.
Свой ртутный прибор Фаренгейт опустил в смесь снега и соли и принял полученную температуру за 0°. А за 100° посчитал температуру человеческого тела. По поводу второго показателя Айзек Азимов — кстати, не только знаменитый фантаст, но и замечательный популяризатор науки — позволил себе пошутить:
«Вероятно, у того, чья температура измерялась, в тот момент она была несколько повышенной».
По этой шкале немецкого физика, которую позже назвали его именем, точка таяния чистого льда составляет 32°, кипения воды — 212°. А, к примеру, температура горения бумаги — 451°, что многим хорошо известно из названия романа Рея Бредбери.
После этого не прошло и двадцати лет, как французский естествоиспытатель Рене Реомюр изобрёл свой термометр.
Реомюр был настоящим энциклопедистом: обладая обширными знаниями в разных областях, он постоянно проводил самые разнообразные исследования. Одним из многих его увлечений были инкубаторы, в которых, как известно, крайне важно поддерживать необходимую температуру. В итоге Реомюр смастерил прибор, работавший на спирту. Температуру замерзания воды француз принял за 0°, а кипения воды — за 80°.
Ещё через два года, в 1742-м, шведский физик и астроном Андерс Цельсий предложил свою шкалу измерений температуры. Он посчитал, что за 100° удобнее считать точку плавления льда, а за 0° — кипения воды. Да-да, именно так!
Стоградусная шкала всем понравилась гораздо больше. Вот только не понравилось, что швед перевернул свою шкалу вверх ногами, и для удобства её решили перевернуть обратно.
Последнюю попытку учредить собственную температурную шкалу предпринял во второй половине XIX века английский физик Вильям Томсон, который, впрочем, больше известен как Кельвин. Он за нижнюю точку отсчёта принял абсолютный ноль (температура, при которой «всё распадается в прах»), а дальше — вверх, по делениям Цельсия. В 1892 году за выдающиеся научные заслуги Кельвина даже возвели в звание лорда, но, тем не менее, его шкала чаще используется некоторыми учёными, нежели обывателями.
Сегодня в мире наиболее популярна десятичная система измерения температуры, предложенная Цельсием. Мы так привыкли к ней, что градусы по Фаренгейту или по Реомюру могут показаться нам путаницей сумасшедшего. Однако, по большому счёту, точки кипения воды и её замерзания, а также число делений на шкале градусника — чистая условность.
Например, в Великобритании и США ещё до недавнего времени знали только Фаренгейта. И там запросто можно было услышать что-нибудь вроде:
— Ну и холодина сегодня — 40 градусов!
А у нас в России — в это даже трудно поверить! — ещё до 1930 года в ходу были градусники Реомюра. Их и сейчас можно увидеть в некоторых старых учреждениях или в домах, где трепетно относятся к старым вещам.
Post Scriptum
— Слово «термометр» своим происхождением обязано двум древнегреческим словам — thermē, что означает «тепло», и metron, что соответствует глаголу «измерять». А вот «градусник» происходит от латинского gradus — «шаг», «ступень», «степень». Согласитесь, совсем неплохо звучало бы: «Сегодня жара в тридцатой степени».
