Вспоминался дядя Коля и его жена тётя Вера, их сын Юра и внук Андрюшка. К дяде Коле в Сонково я несколько раз ездила и на зимних, и на летних каникулах.
Ох, признаюсь, в Юру я, тринадцати-четырнадцатилетняя, была влюблена. А Юра, старше меня на шесть лет, был влюблён в мою троюродную сестру Лялю. А в меня —влюблён Андрюшка, первоклассник.
Вот такой был у нас любовный треугольник.
Моя влюблённость — тайна, Андрюшкина — нет. Он на каждом углу кричал, что обязательно на Тане женится, как только вырастет…
Но всё это было потом, здесь — всего лишь присказка.
А сказка, к тому же новогодняя, о том, как я впервые познакомилась с десятой водой на киселе — маминым двоюродным дядей, дядей Колей…
Было мне тогда, наверное, ещё одиннадцать лет. Точно не помню. Помню только, что дело было в конце декабря.
Бабушка уже умерла, а мама с папой, когда работали в вечернюю смену, возвращались домой только к полуночи. И всю вторую половину дня я проводила в обществе рыжего хомяка.
Самостоятельно делала домашние задания, ужинала тем, что мама оставляла в кухне на плите, устанавливала раскладушку — своё спальное место — и всегда ложилась вовремя.
Вот и в тот вечер я аккуратно, как учили, зажгла газ, разогрела в большой чугунной сковородке жареную картошку, а потом, с трудом подняв её двумя руками, бухнула эту тяжеленную сковороду на обеденный стол. Тарелку взять? Ещё чего! Её же потом надо мыть!
Посадила на стол хомяка, чтобы он разделил со мной трапезу, вооружилась вилкой и…
…И тут в квартиру позвонили.
Подошла к двери, заученно спросила:
— Кто там?
В ответ:
— Дядя Коля.
— Какой дядя Коля?
— Из Сонково. Я дядя твоей мамы, открой, Танечка.
Открывать? Нет? Спросить не у кого. Телефон-то не только мобильный, а даже и самый простецкий квартирный предвидится только лет через десять. А хочешь позвонить — беги на улицу, там на углу телефонная будка с выбитыми стёклами, но чтобы автомат сработал (если исправный), нужно его ещё накормить двухкопеечной монеткой…
Так что пришлось принимать решение самостоятельно.
Ну, я и открыла. Впустила в квартиру дедушку, которого видела впервые в жизни.
А он приехал не с пустыми руками, привёз разных гостинцев — огурчиков солёных, банку черносмородинового варенья, крольчатину…
Я, как гостеприимная хозяйка, пригласила дядю Колю к столу. И мы поужинали втроём, чем Бог послал. Хомяку чёрная смородина страсть как понравилась — сразу напихал полные защёчные мешки.
А время уже к девяти вечера.
Я пошла готовить своё спальное место, облачаться в пижаму. А дядя Коля и рад. Я, говорит, устал, тоже с тобой прилягу, вздремну, пока твои мама с папой придут. Разделся до исподнего и — прыг! — ко мне на раскладушку!
Уснула я. Дядя Коля, наверное, тоже.
А к полуночи события вошли в кульминационную фазу. Папа вернулся с работы и увидел свою ягодку-принцессу в объятиях мерзкого фавна. Ведь этого дядю Коля папа прежде тоже никогда не видел.
Ох, что тут началось!
Не быть бы живым дяде Коле и сидеть бы папе в тюрьме, если бы не добрая фея-мама, которой сердце-вещун подсказывало, что нужно поторопиться, и она прибежала домой раньше обычного. И подтвердила личность родственника.
Потом они долго ещё сидели на кухне, пили папину водку, закусывали дядиколиными огурцами, смеялись и пережёвывали случившееся.
А хомяк, контрабандно затащенный мной под сурдинку в кровать, рассказывал, какая вкусная была смородина…
На снимке вверху: моя мама и дядя Коля Разин
