Политика нацистов в отношении советских военнопленных известна. Это было массовое истребление красноармейцев. А что означал советский плен для солдат и офицеров Германии?
В Великую Отечественную Красная Армия взяла в плен 3 млн 777 тыс. 290 военнослужащих вермахта, а также армий союзников рейха. К концу войны в лагерях НКВД было 3 млн 486 тыс. 206 пленных. 518 520 умерли в плену.
Полмиллиона умерших — много это или мало? И почему они умерли?
Это далеко не единственные вопросы. Так, после окончания Сталинградской битвы были захвачены в плен 91тыс. немецких военнослужащих. Из них в послевоенные годы вернулись на родину чуть более 5000 человек. Куда же делись остальные? Неужели кровавый сталинский режим замучил их в концлагерях? Но тогда почему в немецкой прессе и в исторической литературе никогда не говорилось о массовых зверствах по отношению к немецким военнопленным в СССР?
Более того, в мемуарах немцев, вернувшихся из советского плена, встречались сведения о том, что им в плену платили деньги за работу, оказывали медпомощь и позволяли отправлять письма в Фатерлянд. Или это были единичные случаи?
1941 год: учёт смертности вёлся плохо
В первый месяц войны численность немецких военнопленных оказалась невелика — 1494 человека. Норма питания для них составляла более 2500 килокалорий в день.
Но в дальнейшем нормы были снижены. В армейских сборных пунктах, то есть до передачи пленных в распоряжение НКВД, мясо пленным было не положено вообще, а норма рыбы составляла 100 г в сутки. Правда, это частично возмещалось 500 г хлеба, а также картофелем и овощами — тоже 500 г в сутки.
(В скобках замечу: нормы питания для военнопленных были снижены и у противника. Так, в немецкой армии это было связано с большим числом советских военнопленных, которых надо было кормить, не снижая обеспечения немецкого народа).
Конечно, можно допустить, что по разным причинам эти нормы не соблюдались, да и качество приготовления пищи было не на высоте. Однако даже если до немецких пленных доходила хотя бы половина того, что им положено, случаев голодного истощения, а тем более смертей по этой причине не наблюдалось.
Смерти всё же были, но вследствие не оказанной вовремя медицинской помощи, ранений, холода, голода при конвоировании на сборные и распределительные пункты. Учёт этой смертности зачастую вёлся плохо или не вёлся вообще.
К августу 1941 года НКВД выпустил Инструкцию о порядке содержания военнопленных. В одном из пунктов указывалось, что на военнопленных, привлекаемых к работам, «распространяется постановление об охране труда и рабочем времени, применяемое в данной местности к гражданам СССР, работающим в той же отрасли труда». Здесь же оставляется право пленного пользоваться личными деньгами, выплачиваемым во время плена в соответствии с воинским званием (не более 50 руб. в мес.) и наличие денежного счёта.
Самым строгим наказанием в лагере было назначение 10 суток строгого ареста. А это одиночная камера, отсутствие постельных принадлежностей, хлеб, вода и горячая пища через день.
Отдельный раздел в Инструкции посвящён порядку подачи жалоб военнопленными. В своё время польские пленные жаловались на имя Сталина. Теперь, чтобы этого не повторялось, было предписано, что жаловаться можно «начальнику лагеря — на неправильные действия работников лагеря» и «в Управление НКВД СССР по делам военнопленных и интернированных — на неправильные действия администрации лагеря». Другие адресаты для жалоб не предусматривались.
Повторюсь, в 1941-м немецких пленных было немного: в августе — 2385, в октябре — 6681. Поэтому и лагерей для них было всего три — Грязовецкий, Суздальский и Старобельский. Они были рассчитаны на 8-9 тысяч человек и пустовали.
До конца года труд немецких военнопленных в хозяйстве СССР не использовался.
1942 год: пусть поработают…
На 1 ноября 1942 года в немецком плену находились 1 млн 253 тыс. 849 пленных красноармейцев (без учёта находившихся в сборных и пересыльных лагерях). Численность немецких пленных пока не претерпела принципиального увеличения.
Тем не менее, НКВД решил имеющихся пленных пристроить к делу. 13 января вышел циркуляр №5, предписывавший всех трудоспособных военнопленных использовать на работах в промышленности. Распределить решили персонально каждого. 3156 человек из Спасо-Заводского лагеря и 1821 человека из Елабужского задействовали в системе «Карагандауголь» — на погрузку угля. 1339 человек из Марийского лагеря — на лесоразработках. А 650 человек из Актюбинского лагеря — на никелевых рудниках. И так далее, до последнего человека, включая находившихся на этапе в лагеря.
Даровой рабочей силой заинтересовался и Наркомат электростанций, запросив себе 2000 человек на торфоразработки в Свердловскую область. Пришлось разворачивать дополнительно два лагеря.
И пошло-поехало… В августе по запросу отправили 1500 человек на строительство дороги Горький-Казань. К ноябрю создали лагеря военнопленных для наркоматов лесной, угольной промышленности, строительных материалов, для Челябинскметаллургстроя.
Но практика разворачивания лагерей показала, что одно дело строить их для своих граждан, и другое — для военнопленных. За содержание своих спрос не велик, а вот за иностранцев…
В созданных на скорую руку производственных лагерях для пленных отсутствовали элементарные условия жизни, имели место бытовая неустроенность, перебои с продуктами, интенсивный тяжёлый труд по 12 часов в день. Всё это приводило к росту заболеваний и смертности. Так, в Унежском лагере (Горьковская область) за первые три месяца из 2500 человек более 600 человек умерли, свыше 1500 заболели дистрофией. Лагерь пришлось закрыть.
Спустя полгода использования военнопленных на работах в НКВД решили подкорректировать организацию деления военнопленных на здоровых и нездоровых. Директива № 28/7309 от 17 июля предлагала разделить всех военнопленных на четыре группы по состоянию здоровья и каждой группе назначить определённый вид работ. К первой группе отнесли всех здоровых без ограничений, ко второй — имеющих болезни и недостатки, снижающие «физическую полноценность организма», к третьей — имеющих серьёзные заболевания и недостатки, но годных к ограниченному труду, к четвёртой — калек и тяжелобольных. Тем, кто попал в четвёртую группу, предписывалось тоже трудиться, но «на специальных работах для инвалидов».
После провалов наступательных операций Красной Армии экономическое положение в стране ухудшилось. В результате 25 августа циркуляр НКВД №353 ввёл новые нормы довольствия для военнопленных. В частности, норма выдачи хлеба была снижена на 100 г и отменены дифференцированные нормы питания. Отныне предметы первой необходимости пленным предлагалось приобретать за свои, честно заработанные в плену деньги. Но если пленный не работал, ему всё равно начислялось от 7 до 30 руб. в месяц.
Установленные нормы питания были сильно занижены. Это приводило к дистрофии и авитаминозу, которые составляли до 70 процентов среди других болезней и являлись причиной 80 процентов всех случаев смерти. Впрочем, в те дни большинство советских тружеников тыла питалось ненамного лучше.
К 24 ноября СНК СССР утвердил новые нормы продовольственных пайков для пленных, предоставив право НКВД дифференцировать довольствие в зависимости от характера работ, климатических условий, норм выработки и т.д. НКВД думало и считало почти месяц, и 16 декабря выпустило свой циркуляр №52/21490.
На сей раз было объявлено о введении шести норм питания военнопленных — для рядового и младшего командного состава, для офицеров, для содержащихся на гауптвахте без выхода на работу, а также больничный, дополнительный противоцинготный и противопеллогрозный паёк. Нормы довольствия принципиально не повышались, а просто дифференцировались.
Действие пониженных норм совпало с массовой сдачей в плен к концу 1942-го — началу 1943 года, когда через приёмные пункты прошло примерно 80 тыс. человек.
1943 год: за здоровье пленных взялись всерьёз
Только в первые два месяца 1943 года из котла в районе Сталинграда в плен попали 151246 немцев. Но до лагерей довезли чуть более 34 тысяч. Куда же пропали остальные пленные?
В полностью разрушенном Сталинграде не было не только подходящих помещений для размещения такого числа военнопленных, но и топлива, одежды по сезону, транспорта. Многие немцы были обморожены, истощены. В итоге зима, длительные пешие переходы (по 200-300 км в течение 7-10 дней и более), плохая медпомощь приводили к росту заболеваний и высокой смертности.
Если обобщить, советская сторона не была готова к приёму такого наплыва пленных да к тому же в таких условиях. Кстати, с той же проблемой столкнулись немцы в начале войны. Даже если не брать в расчёт немецкие документы по бесчеловечному содержанию советских военнопленных, командование вермахта физически не справлялось с приёмом и размещением взятых в плен советских солдат и командиров.
Однако вскоре после первых массовых сдач немцев в плен зимой 1942–1943 годов паёк был повышен. Уже 9/10 апреля, на основании Постановления ГКО, приказом НКВД №00683 норма хлеба была увеличена до 600 г в сутки; тем, кто находится на работах, — ещё выше, а тем, кто на гауптвахте, наоборот, сокращена — до 400 г. Отдельный рацион полагался пленным генералам — 300 г ржаного хлеба и 300 г пшеничного, а также масло и сигареты (20 штук в день).
Весной этого года Управление по делам военнопленных и интернированных (УПВИ) НКВД располагало 35 лагерями. Из них 20 — для рядовых и унтер-офицеров, 11 —фронтовых приёмно-пересыльных и 4 лагеря для офицеров.
Больных, раненых и находящихся в тяжёлом состоянии пленных накопилось столько, что пришлось задействовать эвакогоспитали Наркомздрава СССР. Больных и раненых в систему лагерей НКВД не принимали. Больные лечились в спецгоспиталях, куда в основном поступали тяжелобольные. Средняя продолжительность лечения такого больного составляла 2,5–3,5 месяца, но часто доходила и до шести месяцев.
Однако далеко не всем немцам, избежавшим смерти в первые дни и недели плена, улыбнулось счастье. Так в Покровский лагерь №127 (Саратовская обл.) с 4 по 13 марта поступило 8007 человек, из которых в пути умерло 1526. За время нахождения в лагере с 15 марта по 1 мая умерло ещё 4663 человека. Основные причины смерти — дистрофия, обморожение, сыпной тиф, ранения. К началу мая в живых осталось 1818 пленных. А ведь этот лагерь был одним из наиболее близких к Сталинграду.
Понятно, что дальше так продолжаться не могло. 9 апреля 1943 года приказом №00683 НКВД ввёл новые нормы продовольственного снабжения. Были увеличены нормы для работающих военнопленных, а также для больных дистрофией и общегоспитальных больных. Этот приказ действовал до конца войны.
Ещё раньше, 16 марта, НКВД в своей директиве №120 объявил «О мероприятиях по улучшению физического состояния военнопленных». В этом документе в категоричной форме требовалось раз в пять дней производить осмотр пленных, не реже раза в десять дней проводить их санобработку, выдавать горячую пищу три раза в день, обеспечить не менее трёх выходных в месяц, сон не менее 8 часов, запретить использование больных на любых работах.
В апреле 1943 года, поскольку НКВД не могло обеспечить нормальную медпомощь пленным, решением ГКО медицинское снабжение лагерей было поручено Главному военно-санитарному управлению Красной Армии.
Тем временем НКВД продолжал улучшать организацию работы пленных и даже стремился перевести лагеря на хозрасчёт. Так, 6 апреля НКВД издал приказ №00675, в котором утверждался переход производственных лагерей для пленных на договорные отношения со «стройками и предприятиями наркоматов, а также строительствами и лагерями НКВД». Там же указывалось, что организации, нанявшие производственный лагерь пленных, обязаны платить в соответствии с расценками, при этом для работников-пленных должны быть установлены 8-часовой рабочий день, ночной сон не менее 8 часов «непрерывно» и четыре выходных в месяц.
Несмотря на принимаемые меры, к середине мая за предыдущие два с половиной месяца в лагерях и приёмных пунктах НКВД умерли 99946 пленных, из них 75600 — уже в лагерях. Хотя больше всего умерло в учреждениях НКВД, нельзя сказать, что пленных намеренно доводили до смерти и вёлся геноцид. Надо помнить, в каком состоянии находилось всё хозяйство воюющей советской страны, её финансы и транспорт. Маловероятно, что области, размещающие у себя лагеря для военнопленных, в первую очередь выделяли продукты, транспорт и материальные средства для вчерашнего врага.
За вторую половину апреля умерло ещё 25174 пленных, при том, что по учёту число захваченных в плен возросло всего на 800 человек. И 20 мая в связи с неудовлетворительными бытовыми условиями лагерей было приказано на 10 суток снять всех военнопленных со всех видов работ и использовать их для обустройства лагерей, заготовки дров и развития внутрилагерного хозяйства. При необходимости этот срок рекомендовалось продлить.
Вскоре НКВД вынужден был издать директиву «О дополнительном питании больных и ослабленных». В соответствии с этим документом, больным и ослабленным в дополнение к установленному уже пайку приказывалось выдавать масла коровьего и риса — по 25 г в сутки, мяса — 40 г, рыбы — 30 г, сахара —25 г, а также сгущённое молоко и витамин С.
А следом 12 октября вышла совместная директива НКВД и Наркомздрава №508с/324/110с «Об улучшении ухода за больными военнопленными». В ней подвергалась критике «постановка лечебного дела», требовалось «обеспечить госпитали необходимыми медикаментами» и доукомплектовать медработниками, медикаментами и оборудованием. Отдельно говорилось о необходимости «широко применять дрожжевое лечение».
Зная «медицинский подход» к лечению больных и раненных пленных в системе НКВД, Наркомздрав 22 октября выпустил положение «О госпиталях НКЗ, выделенных для обслуживания военнопленных», в котором полностью взял на себя лечение больных и раненых пленных, оставляя НКВД лишь их охрану.
Вообще, во второй половине 1943 года за здоровье пленных уже взялись всерьёз.
В октябре НКВД издал очередную инструкцию «О санитарном обеспечении военнопленных и спецконтингентов при поступлении на приёмные пункты и фронтовые приёмно-пересыльные лагеря НКВД и при железнодорожных перевозках». В первом же пункте этого документа запрещалось принимать от частей Красной Армии больных и раненных пленных.
Характерен в этой связи приказ НКВД №001747 от 14 ноября (гриф «совершенно секретно!») «О премировании медработников лагерей военнопленных» месячным окладом. В приказе добрая треть врачей-специалистов — стоматологи. Понятно, что в большинстве случаев больные зубы просто удаляли, но всё же это делали дипломированные специалисты.
В том же ряду данные по укомплектованности медтехникой 31 спецгоспиталя. Рентгеновские кабинеты: по штату — 30, фактически — 17. Физиотерапевтические кабинеты: по штату — 31, фактически — 21. Зубоврачебные кабинеты: по штату — 31, фактически — 21. Аптеки: по штату — 31, фактически — 31.
Не обошлось и без случаев принятия дисциплинарных мер к руководителям лагерей, не до конца осознавшим всю ответственность за вверенных пленных. В частности, своей должности лишился начальник Пахта-Аральского лагеря НКВД — за «неумение обеспечить санитарное благополучие лагеря».
К концу 1943 года в системе УПВИ НКВД было развернуто и функционировало 16 производственных лагерей, в которых содержались 32161 пленных.
Тогда же было решено, что на работы целесообразно привлекать только тех военнопленных, которых военно-трудовая комиссия отнесла к первой категории по состоянию здоровья.
1944 год: выздоравливающим — «прогулки, трудотерапия, лечебные процедуры»
К началу 1944 года в системе УПВИ НКВД находилось чуть более 100 тыс. пленных, размещённых в 52 лагерях (6 офицерских, 34 для рядового состава, 12 фронтовых приёмно-пересыльных), а кроме того, в 66 приёмных, 20 сборных пунктах и 4 оперативных объектах.
Был отлажен процесс перемещения попавших в плен. Сначала они попадали в полковые и дивизионные пункты. Оттуда передавались в армейские пункты приёма военнопленных, откуда здоровые направлялись во фронтовые пункты и далее следовали в приёмно-пересыльные лагеря. Больные, раненые, обмороженные из армейских приёмных пунктов направлялись в специальные госпитали для военнопленных. Конечная точка следования — тыловые производственные лагеря. В систему НКВД пленные поступали на этапе фронтовых пунктов приёма военнопленных.
Спустя три года после начала войны, получив опыт содержания военнопленных и вдохновлённые не свойственными НКВД успехами по укреплению здоровья и снижению смертности заключённых, система издала 5 октября приказ №0219, который предусматривал реорганизацию 16 лагерей содержания пленных в специализированные оздоровительные лагеря. В остальных ограничились созданием оздоровительных комнат.
Но как это нередко бывало в НКВД, подобные начинания в столь щепетильном деле не могли проходить гладко. Через полгода ведомство вынуждено было выпустить ещё один приказ, касающийся непосредственно оздоровительных лагерей. В этом документе НКВД само себя осудило за неудовлетворительное медобслуживание пленных, отсутствие «требуемого уюта» и размещение оздоровляемых на голых нарах.
Дабы исполнители на местах сильнее прониклись важностью момента, этот приказ сопровождался Положением, в котором детально расписывалось кого, куда направлять и как содержать, а также устанавливался примерный распорядок дня, где оздоровляемым с 10.00 до 13.00 и с 16.00 до 19.00 вменялись «прогулки, трудотерапия, лечебные процедуры». Для особо непонятливых руководителей на местах отдельно пояснялось, что «привлечение <таких> военнопленных к труду должно рассматриваться как элемент трудотерапии…».
Осенью того же года — в связи с освобождением от захватчиков основной территории СССР — НКВД открыл специальные лагеря с 12-ти часовым рабочим днём. Сюда направляли тех пленных, кто преступным образом вёл себя на оккупированной советской территории, а также бежавших из советского плена. Тогда же для временного размещения пленных стали использовать бывшие немецкие лагеря для советских военнопленных.
18 октября НКВД вновь увеличил нормы довольствия для пленных, повысив калорийность основного пайка до 2000 килокалорий, а для работающих, которые выполняют нормы, — до 2272 килокалорий в день. Через четыре месяца, в марте 1945 года, нормы ещё раз увеличили, подняв калорийность пищи до 2363 всем, до 2789 — занятым на тяжёлых физических работах и до 3071 килокалорий — перевыполняющим нормы.
К декабрю 1944 года в плену находился 680921 немецкий военнослужащий. Из них для работы в советском народном хозяйстве были направлены 435388 человек. Как всегда, по числу привлечённых пленных лидировал Наркомуголь.
Больных, ослабленных и инвалидов к этому времени числилось 136131, их расположили в госпиталях системы НКО, Наркомздрава и лагерей. Наиболее высокими причинами смертности по-прежнему оставались дистрофия и воспаление лёгких.
1945 год: осваивайте новые профессии!
На 1 января того года во фронтовой полосе в системе УПВИ было развернуто уже 72 приёмных пункта, 49 сборных пунктов, 12 фронтовых приёмно-пересыльных лагеря и 12 фронтовых отделов НКВД.
К началу 1945-го лагеря НКВД приняли до 1 млн. человек, но в наступившем году число пленных возросло в несколько раз. В преддверии массового поступления военнопленных только в Европе фронтовая сеть УПВИ НКВД развернула 172 точки приёма контингента, в число которых входили 34 фронтовых приёмно-пересыльных лагеря, 56 сборных пунктов, 12 спецгоспиталей.
В тот год немецкие военнопленные получили в СССР возможность массово освоить ещё, по крайней мере, две профессии.
Во-первых — крестьянина. Незадолго до Нового года вышло Распоряжение НКВД №263 «О работе подсобных хозяйств…», где конкретно предлагалось, что, чем и как сеять. В приказном порядке требовалось организовать сбор золы и навоза, указывались размеры компостных куч и проч.
Во-вторых — сапожника. Массово овладевать этой профессией предлагалось на основании другого Распоряжения НКВД — №13 от 13 января. Обуви для пленных не хватало, а страна была не в состоянии обеспечить всех желающих. Выход нашли в «изготовлении суррогатированной обуви из имеющегося местного сырья и промышленных отходов…».
Однако к марту обеспечение пленных вещевым имуществом удалось наладить. Лучше всего дело обстояло с зимней одеждой, укомплектованность которой доходила до 210 процентов, хуже всего было с обеспечением постельными принадлежностями: наволочек хватало лишь каждому второму пленному, а простыней и того меньше.
В преддверии 1945 года в СССР находилась почти 681 тысяча военнопленных, из них примерно треть — 245533 — числились в разряде больных и инвалидов. Оздоровить такую массу заключённых не могли уже ни НКВД, ни Наркомздрав. Пришлось использовать внутренние ресурсы. 27 марта НКВД предписывал передать заключённых медработников в лагеря военнопленных для работы по специальности.
Нацистская Германия была разгромлена 9 мая, но эпопея доставки военнопленных в лагеря завершилась лишь к ноябрю того победного года.
…И это мы тоже помним
Сколько бы мы ни читали книг и не смотрели кадров кинохроники, нам сегодня трудно себе представить, какие неимоверные испытания легли на плечи наших предков в Великую Отечественную войну. За эти четыре года ресурсы страны были вычерпаны почти полностью.
Вот всего лишь некоторые данные. Из-за призыва в армию и потери значительной части территории численность рабочих и служащих уже к 1942-му упала на 40 процентов — с довоенных 31,2 млн человек до 18,4 млн. В том же 1942-м, когда положение на фронтах для нашей страны было наиболее тяжёлым, товарные фонды, по сравнению с довоенными, сократились в 12 раз. Выпуск хлопчатобумажных тканей упал в 12 раз, льняных тканей — в 11,6 раз, швейных изделий — в 8 раз, кожаной обуви — в 11.
Но даже тогда руководство государства старалось обеспечить содержание военнопленных. В следующем, 1943 году, эти усилия начали приносить результат, а к концу 1944-го система распределения и содержания пленных стала работать вполне удовлетворительно.
В некоторых работах говорится, что советское руководство в отношении пленных преследовало вполне утилитарную цель — руками бывшего врага всемерно помочь экономике СССР. Да, такая задача, конечно, существовала. Но если бы никакой другой задачи не было, зачем тогда было заботиться о здоровье больных и раненых?
Между тем вот конкретные цифры. В первом полугодии 1945 года из 987 млн рублей, затраченных советским государством на содержание пленных, окупилась всего примерно треть — 354 млн.
Плен есть плен. И, конечно, содержание немецких военнослужащих в СССР не имело ничего общего с санаторием. Но в отличие от нацистской Германии, советская сторона никогда, даже в самые трудные для Советского Союза дни, не ставила своей задачей массовое уничтожение пленных. Репрессиям — причём по суду — подвергались лишь те, кто, как было установлено, совершал преступления против человечности. Остальных, если болел или был ранен, лечили, работоспособных заставляли трудиться, кормили не ахти как сытно, но ведь в те годы большинство советских граждан и сами отчаянно голодали.
И это тоже очень важная память о Великой Отечественной…
Использованная литература
Авторефераты докторских диссертаций — Россия; URL: http://www.dissers.ru/
Анатомия Армии. Различные сведения о русской и советской армии и флоте, германском вермахте и бундесвере, армиях США, Израиля и др. стран. URL: http://army.armor.kiev.ua/
Великая отечественная война без грифа секретности. Книга потерь. М., 2009
Военнопленные в СССР. 1939–1956. Документы и материалы. Под ред. проф. М.М. Загорулько. М., 2000
Главное управление по делам военнопленных и интернированных НКВД-МВД СССР 1941–1956. Отчётно- информационные документы и материалы. Т. 4. Под ред. проф. С.А. Загорулько. Волгоград, 2004
Гриф секретности снят. Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах. М., 1993
Материалы Всероссийской научной конференции. Сборник научных трудов. М., 2013. URL: http://istmat.info/
«Международная жизнь». 1990. № 5
Оптинский альманах. Выпуск 4. Козельск, 2013
Герлах Х. В сибирских лагерях. Воспоминания немецкого военнопленного 1945–1946. М., 2006
Конасов В.Б. Судаков В.В. «Эхо минувшей войны». Вологда, 1994
Михайлов А. Польские пленные в СССР — только факты // URL: http://www.proza.ru/
Ржешевский О.А. Война и дипломатия. Документы, комментарии (1941–1942). М., 1997
Сидоров С.Г. Труд военнопленных. 1939–1956. Волгоград, 2001
Сидоров С.Г. «Пленные в Сталинграде». Вестник ВолГУ. Серия 4. Выпуск 8. 2003
